Там он ничего не нашел, так как немецкий вспомогательный крейсер, захватив еще один французский парусник, направился в район, где раньше оперировал «Карлсруэ», — откуда только что ушли Bristol и Macedonia. В этот же вечер адмирал Стэрди получил сообщение от нашего поверенного в делах в Рио-де-Жанейро о том, что эскадра Шпее находится в 400 милях от Монтевидео. Это только подкрепило принятое им решение.
1 декабря присоединился Bristol, заходивший в Рио-де-Жанейро за сведениями разведки; он опроверг сообщение поверенного в делах, и адмирал опять повернул на Фолклендские острова.
Между тем 29 ноября Адмиралтейство получило известие из Iquique, крайней северной оконечности Чили, что накануне у входа в порт находилось не менее 3 крейсеров. Подобное известие указывало на вероятность намерений Шпее пройти Панамским каналом, и адмирал Хорнби получил приказание немедленно отправить PrincessRoyal на Ямайку. Командир крейсера, капитан 1-го ранга Де Брок, назначался старшим морским начальником в водах Ост-Индии и должен был поддерживать связь с адмиралом Патеем, установленную Berwick.
Адмирал Стэрди продолжал путь на Фолклендские острова, и 3 декабря к нему присоединилась Macedonia, заходившая в Сьерра-Леоне грузиться углем. Эскадра находилась у устья Ла-Платы, и курс на Фолклендские острова уклонял ее все дальше и дальше от берега, увеличивая шансы неприятеля ускользнуть.
25 ноября Canopus принял радио, из которого понял, что Шпее огибает мыс Горн, но Стэрди этого не знал. 4 декабря он получил сообщение генерального консула в Вальпараисо, которое вызвало в нем серьезное сомнение в правильности избранного им направления, так как в сообщении говорилось, что «Принц Эйтель» был замечен у входа в порт рано утром того же дня, и адмирал полагал, что поблизости должна быть и вся германская эскадра. Но Стэрди ошибался. Шпее, обогнув мыс Горн в ночь с 1 на 2 декабря, не пошел далее, а сделал еще одну остановку. Утром его легкие крейсеры захватили английский четырехмачтовый барк Drummuir в 30 милях от острова Staten с 2800 тонн антрацита и привели его в устье канала Beagle, где немецкая эскадра, став на якорь под островом, начала его выгружать. Работа заняла три дня, и эскадра вышла лишь 6 декабря, проложив на этот раз курс окончательно на Фолклендские острова. Только благодаря захвату парусника и последовавшей погрузке Шпее не пришел в Порт-Стэнли двумя сутками ранее адмирала Стэрди. Германский адмирал рассчитывал встретить там английскую эскадру, грузящую уголь, в составе Canopus, Carnarvon, возможно, Defence, Cornwall и Glasgow. Двое из пленных с «Гнейзенау» впоследствии показали, что Шпее получил эти сведения от голландского парохода. Он желал, если верить пленным, вынудить нашу эскадру к выходу в море, дать бой, разбить ее, а затем занять остров и разрушить радиостанцию. Вряд ли можно сомневаться, что, застав один только Canopus, он, надеясь на прекрасную стрельбу своей эскадры, не рискнул бы вступить с ним в бой. Имел ли бы он успех, сказать трудно, но во всяком случае командир Canopus вполне подготовил оборону острова.
Придя сюда 12 ноября, капитан 1-го ранга Грант первоначально поставил свой корабль в порте William, представляющем внешнюю гавань, но видя, что состояние погоды не позволяет пользоваться этим местом, перешел в Порт-Стэнли во внутреннюю гавань — лагуну, отделенную от внешней узким проходом. На одном конце гавани расположен городок, и у противоположного Canopus стал на якорь. Корабль качало океанской зыбью, чувствовавшейся в гавани, и командир продвинул его настолько к берегу, что он твердо сел на ил. Последнее было, между прочим, предусмотрено полученной им инструкцией. Вход во внешнюю гавань был заминирован гальваническими минами, сделанными из бочек из-под масла, которые включались с катера, охранявшего вход. Устроили также три батареи, вооруженные 12-фунтовыми орудиями, сигнальную станцию и пост управления огнем, с которого было удобно корректировать стрельбу по неприятелю в случае, если бы последний попытался действовать по радиостанции. Работать приходилось в очень трудных условиях: снежные ураганы следовали один за другим беспрерывно. В разгар работ прибыл пароход CrownofGalicia, с которого все привезенные припасы разгрузили под навесы, устроенные еще несколько лет назад. 4 декабря все работы были закончены.
В понедельник 7 декабря впервые сигнальная станция заметила на горизонте парусник. В этот же день, к великой радости всех, неожиданно, без всякого предупреждения появилась эскадра адмирала Стэрди. Адмирал рассчитывал немедленно начать погрузку угля, чтобы в среду 9 декабря выйти к мысу Горн — с расчетом не дать неприятелю времени перейти к востоку. В гавани стояли только три угольщика, остальные, отправленные адмиралом, еще не пришли, и эскадра не могла грузиться вся одновременно. Кроме того, Bristol нуждался в серьезной переборке механизмов. Поэтому было приказано, чтобы в первую очередь грузили уголь Carnarvon, Bristol и Glasgow, а затем — линейные крейсеры. Таким образом, пять этих судов могли в случае надобности идти дальше во вторник. Kent и Cornwall оставались, чтобы затем догнать остальных. Эскадре, кроме Bristol, предписывалось находиться в двухчасовой готовности для 12-узлового хода, а дежурному кораблю — в получасовой для 14-узлового хода. Дежурным до вторника назначался Inflexible, а затем Kent. Все суда стали на якорь в порту William за минным заграждением, кроме Bristol и Glasgow, вошедших в Порт-Стэнли. Macedonia осталась в море в дозоре, держась в 10 милях от входа.
Став на якорь, адмирал собрал всех командиров на совещание. Кроме слухов из Бразилии (надо полагать, инспирированных немцами) о том, что Шпее идет в Южную Африку, никаких сведений о германской эскадре не было. Казалось, что сообщение о проходе мыса Горн ложно, так как эскадра до сих пор еще не появилась, и все, чем мог руководствоваться адмирал, сводилось к появлению «Эйтеля Фридриха» у Вальпараисо. Самым правильным признавалось движение наших судов как можно скорее к западному побережью, и потому отданные накануне распоряжения остались в силе.
В 6 часов утра Carnarvon и Glasgow закончили погрузку, но с Bristol произошла задержка. Уголь на его пароходе пришел в негодность, и ему пришлось ждать, пока не освободится угольщик, с которого грузился Glasgow. Для линейных крейсеров оставался только один пароход, но, на счастье, подошел другой из числа угольщиков, отправленных из Abrolhos Rocks, и в 7.20 Inflexible смог начать погрузку.
Bristol все еще стоял без паров, Cornwall разбирал одну из машин и находился в шестичасовой готовности. Ни он, ни Kent, ни Macedonia погрузки угля не начинали.
В таком положении находилась эскадра, совершенно не готовая к бою, когда в 7.50 сигнальная станция, установленная на горе Sapper, донесла о появлении с юга двух неизвестных военных судов.
Глава XXIX. Фолклендский бой 1 декабря
Когда адмирал Шпее после боя у Коронеля пришел в Вальпараисо, он отменил торжества, которые немецкая колония непременно хотела устроить в честь его победы. В местном немецком клубе он даже отказался присоединиться к предложенному тосту и поднять бокал за «посрамление британского флота». В разговорах с окружающими сказывалось его предчувствие, что его деятельности скоро придет конец.
С самого начала операций он не имел никаких иллюзий относительно сокрушающего превосходства сил союзников на океанах, теперь же он ждал расплаты за тот удар, который ему посчастливилось нанести престижу Великобритании. В предчувствии этого он не хотел идти на Фолклендские острова, но все-таки пошел, если верить показаниям пленных, под влиянием уговоров собственного штаба и командира «Гнейзенау».
Немецкая эскадра подходила к островам не без предосторожностей. «Гнейзенау» и «Нюрнберг» были высланы вперед, на разведку, с приказанием в первую очередь разрушить артиллерийским огнем радиостанцию. Эти два корабля и были замечены наблюдательным постом, который в 7.50 8 декабря поднял сигнал о появлении на горизонте неизвестных кораблей.
Неожиданность была полной: адмирал Стэрди не собирался уходить ранее вечера, к тому же за последнее время фальшивые тревоги бывали неоднократно. Флагманский крейсер настолько увлекся погрузкой угля, что на нем не сразу заметили сигнал, и Glasgow, стоявший во внутренней гавани, вынужден был пушечным выстрелом привлечь внимание.
Стэрди благодаря счастливому стечению обстоятельств, обязанных главным образом энергии и правильному решению Адмиралтейства, пришел на Фолклендские острова как раз вовремя, однако был бы застигнут неприятелем почти врасплох, если бы не его предусмотрительность.
