- Знаете, - доверительно рассказывал молодой человек, - будильник подвел. Как это получилось - ума не приложу: наверное, ногтем задел, перевелась на час позже. Опаздываю - не завтракал, не брился. Вот бритву с собой взял, в обед где-нибудь побреюсь…
Общительный Николай Максимович любит разговорчивых пассажиров, особенно откровенных, которые готовы порой пошутить над самими собой. Бывалый водитель, он уже давно угадал профессию пассажира - научный работник, но никогда не задавал вопросов, не проверял своих предположений, терпеливо ждал, когда они подтвердятся.
- Ну, куда, куда идешь? - вдруг вскричал Николай Максимович.
Это, конечно, относилось к пешеходу. Они ехали по Чугунному мосту, там поблизости, наверное, не было милиционера, и торопливые люди лавировали между машинами.
- Ну и пешеход у нас, по диагонали ходит. Бот и Большая Ордынка. Поворот, еще поворот.
- Здесь!
Парень быстренько рассчитался, достав деньги из кармана не глядя, - видно, еще на тротуаре, когда метался по краю, отсчитал, чтобы потом не рыться в кошельке.
Николай Максимович осторожно развернул «Волгу» и чуть не сшиб молодого пешехода в очках, не сразу сообразив, что это его пассажир: тот мчался к зданию научно-исследовательского института по диагонали, как те пешеходы, которых он сам же ругал на Чугунном мосту - опаздывал и, наверное, не хотел, чтобы сослуживцы видели, что он опять проспал и примчался на такси. Мог бы и не признаваться, что собственного автомобиля нет - водитель, становясь пешеходом, ходит по улицам строго по правилам.
На какую стоянку ближе ехать: к «Ударнику» или на Добрынинскую площадь? В этот ранний час, когда начали работу еще не все учреждения, пассажира можно встретить, где угодно. Чем ближе к девяти, тем он нетерпеливее. Проспавшие, опаздывающие выбегают прямо на дорогу, иные находятся в таком смятении, что готовы рисковать жизнью - только бы успеть.
Николай Максимович решил ехать на Добрынинскую, к универмагу, но держался ближе к тротуару. Он рассчитал правильно: на первом же повороте он заметил человека, который, вероятно, ждал такси, но вел себя со странной нерешительностью. То был солидный человек в шляпе, добротном плаще и с тем большим, элегантным портфелем со множеством запирающихся приспособлений, который выделяет специалиста, уважаемого и знающего себе цену. Это хорошие пассажиры - приветливые, ненавязчивые. Вечером они садятся на заднее сиденье, в уголок, не глядя по сторонам - устали, много работали, хочется помолчать. Вероятно, это самые опытные работники, у них иногда пошаливает сердце, но им не хочется признаться, что они стареют. Берут такси не ради гонки: можно и себя пожалеть, не скупиться.
Но элегантно одетый почтенный гражданин выглядел растерянно и смущенно, прятался за столбом, ждал, когда такси поравняется. Пассажир сел на заднее сиденье, и только поэтому Николай Максимович заметил, что он был… в домашних шлепанцах. Так исправно одет: шляпа, новый плащ, ослепительно белая рубашка с галстуком, хотя и модным, но не чрезмерно, и - в шлепанцах… Стараясь не улыбаться, Николай Максимович начал с обычной приветливостью:
- Куда поедем?
- Варшавское шоссе, дом…
- Какой мы выберем маршрут?
На этот раз вообще можно было не спрашивать - дорога на Варшавское шоссе - впереди, но он помнил случай, когда опаздывающая продавщица из «Руслана» хотела ехать от Ново-Девичьего монастыря напрямик, а он повез через Плющиху. Какая ссора начиналась! Дескать, я опаздываю, семь минут остается, а он клонит, чтобы подороже.
Обидно, что все шоферы под подозрением: мол, хотят, чтобы счетчик выбил побольше, а ему самому выгоднее пассажира везти наикратчайшим путем. Главное - приятнее: географическую задачку удачнее решить, да и выгоднее - все-таки с каждой посадки в зарплату шофера идет шесть копеек. Но было уже поздно, и он повез своим путем - через Плющиху. Приехали через три минуты - на четыре раньше, чем потребовалось. Глупенькая продавщица, она не знает, что такое дорога без светофоров! Женщина оказалась доброй,застеснялась:
- Ой, а вы оказались правы. Простите меня.
…Смущенный пассажир в элегантной шляпе и растоптанных домашних шлепанцах на вопрос о маршруте махнул рукой: дескать, везите, как хотите. У него потом была только одна просьба: подъехать к подъезду как можно ближе, к самым ступенькам - вероятно, чтобы никто не увидел его обуви. Когда отворил дверцу, попросил:
- А вы не могли бы минутку подождать? Николай Максимович подождал. Пассажир вскоре вышел в зеркально начищенных черных туфлях, попросил везти на площадь Ногина. На этот раз сел на переднее сиденье и, потешаясь над собой, признался:
- Понимаете, сегодня у меня доклад на коллегии. Вышел пораньше, чтобы поразмыслить, не опоздать и не устать в дороге. И вдруг чувствую в автобусе, что очень больно кто-то отдавил мне ногу. 'Сдерживаюсь, чтобы не волноваться, понимаете, доклад - дело не шуточное. Потом еще кто-то стал на самые пальцы. Только тогда хватился, что забыл домашние туфли снять. Выбежал из автобуса, и стыдно стало идти на другую сторону - к обратному автобусу: солидный дяденька, при шляпе, - и в шлепанцах!
Они оба смеялись и не заметили, как очутились на площади Ногина, у входа в министерство.
…Начиналось время коротких расстояний и долгих ожиданий. Все опоздавшие на работу уже явились, кончился час спешных поездок, начинался период неожиданных пассажиров. Конечно, интересно возить и тех, кто проспал, - идет спортивный азарт гонки: надо ловко, не нарушая правил, обойти переднюю машину, немедленно отреагировать на внезапное изменение ситуации - пробка на Смоленской, толчея у Новослободской - и нырнуть в таинственный маленький переулок, о котором мало кто знает, но он дает минутный выигрыш, а минута - это километр-полтора. Раньше надежно выручали набережные Москвы-реки и Яузы. Там почти нигде нет автобусов, и потому пассажиры не знали этих ходов.
Николай Максимович видел, как хмурился сидевший с ним человек, когда съезжал к реке, - видимо боялся, что таксист делает лишний круг, чтобы набрать километры, и дорога
