У людей вчерашнего дня короткая память на историю и длинная, долгая, тяжелая — на месть. Они не извлекают уроков из первой, но хотят проучить всех инакомыслящих и, простите за неологизм, инакопоющих. Они запугивают, потому что боятся; они преследуют, потому что затравлены; они душат, потому что им нечем дышать; они убивают, потому что отмирают. Их насилие — это не повивальная бабка истории, о которой говорил Карл Маркс, а ее гробокопатель. Скованные по рукам и ногам философией исторического пессимизма, они уже не помышляют ни об объяснении, ни об изменении мира. В их мозговых извилинах, разлагаемых необратимым склерозом социального угасания, копошится лишь одна мысль — о разрушении мира. Это вселенские Геростраты — высокопоставленные, хотя и низкие, чэпмены и хинкли, освальды и рэи — не понимают того, что их минуют даже прижизненные гонорары и посмертная слава, что будет поздно даже посыпать голову радиоактивным пеплом.
Люди вчерашнего дня ненавидят свободу, и в первую очередь — свободу творчества. Они презирают искусство, и в первую очередь — искусство созидания. И никакими «программами демократии и публичной дипломатии» этого не сокрыть, не спрятать. Демократия и дипломатия, прислуживающие насилию-гробокопателю, продажны, не более того. А в остальном они боятся огласки, боятся дневного света, как мэр Нью-Йорка Эд Коч — бронзового Леннона.
…Велика и необъятна богом избранная и отмеченная страна Америка! Более пятидесяти штатов раскинулись на ее земле от Атлантического океана до Тихого, от Нью-Йорка на Востоке до Лос-Анджелеса на Западе. Но нигде не нашлось места для Статуи на Свободе, ибо нет свободы в великой и необъятной, богом избранной и отмеченной стране Америке. И все-таки я не ошибусь, если предскажу, что бронзовый Леннон не окончит свой век в мастерской скульптора Бретта Стронга на сказочно красивом бульваре Пасифик Пэлисейдс, обрамленном могучими тропическими пальмами, пронизанном солнцем и солью морской.
Спустя несколько лет после трагедии на 72-й стрит в Нью-Йорке «Лос-Анджелес таймс» опубликовала статью профессора истории Калифорнийского университета Джона Винера, получившего доступ к некоторым рассекреченным документам Федерального бюро расследований. Весили они без малого пуд и, сложенные стопкой, достигали Винеру, по его словам, «до пояса». Но, конечно, не эти параметры привлекли мое внимание. Наиболее сенсационным в рассекреченном досье ФБР было то, что оно целиком касалось Джона Леннона! В него со скрупулезностью забубенного битломана были подшиты тексты всех песенок, газетные вырезки с рецензиями на диски и концерты, статьи и брошюры о Ленноне или с упоминаниями о нем, листовки, распространявшиеся во время выступлений «битлзов», донесения шпиков об участии
Леннона в различных антивоенных маршах и о его «неосторожных» высказываниях, короче, повседневный хронометраж жизни покойного «битлза» — каждый его шаг, каждое слово, каждая мысль. Изреченная. Некоторые документы составлялись в нескольких экземплярах: для Белого дома, ЦРУ, министерства юстиции, контрразведки, секретной службы и даже для министерства военно-морских сил! (Уж не за «Желтую подводную лодку» ли?)
Анализируя досье Леннона, профессор Винер пришел к выводу о том, что ФБР настойчиво искало повод для ареста музыканта и его последующей депортации из Соединенных Штатов. Причина — активное участие Джона в движении против «грязной войны» во Вьетнаме, участие, «электризовавшее» американскую молодежь.
И вот в недрах ФБР стряпались провокационные ловушки с целью, как говорится в одном из документов, «нейтрализовать» опасного барда. Из вашингтонской штаб-квартиры ведомства Гувера во все уголки Соединенных Штатов, где жил или гастролировал Леннон, рассылались инструкции, предписывавшие местным держимордам «уличить» певца в наркомании, схватить его с «дымящейся марихуаной в зубах» и упрятать за решетку. Кроме уголовщины ФБР пыталось «шить» Леннону и политику. Так, служба сыска инсценировала смехотворное «дело о вмешательстве» «битлза» в президентские выборы 1972 года!
О характере травли Леннона и о том, насколько высоки были сферы, заинтересованные в расправе над ним, свидетельствует страничка досье, содержащая письмо одного из сенатских лидеров — Строма Тэрмонда тогдашнему министру юстиции Митчеллу. В этом письме знаменитый капитолийский «ястреб» и всесильный председатель юридической комиссии сената рекомендовал министру принять самые решительные меры в отношении «опасной птички», чтобы «избежать головной боли».
ФБР вело досье на Леннона до самого последнего дня его жизни, до самого последнего его вздоха. Оно как бы передало эстафету общества насилия убийце-маньяку Чэпмену, и он «излечил» от головной боли высших жрецов вашингтонской Фемиды, пустив в ход испытанное, патентованное средство — стандартное оружие полицейских детективов — пистолет «Смит и Вессон» 38-го калибра. Недаром же Чэпмен стрелял в Леннона по-фэбээровски — на вытянутых руках, обхватив левой рукой запястье правой, в которой дымился револьвер. Не марихуана…
Черные дела, черное досье. Из трехсот наиболее важных документов, относящихся к Леннону, двести были полностью закрашены черными чернилами. Да и остальные сто оказались сильно прополоты цензурой, основательно вымараны ею. Рассекречивание по-гуверовски — вещь весьма относительная. На запрос Винера — в чем дело? — дали стереотипный ответ: «Соображения национальной безопасности». Конечно, соображения. Но национальной ли безопасности? Побойтесь бога, господа! Ведь применительно к Леннону сие звучит по меньшей мере абсурдно. Или, быть может, кто-то посчитал, что к его гитаре имела касательство «рука Москвы»? Что именно она перебирала струны «битлзов»?
Меня разбирает любопытство: нет ли среди вымаранных цензурой мест «неосторожного» высказывания, которое Джон Леннон «допустил» в беседе со мной. Речь шла об эскалации войны во Вьетнаме.
— Я решил выдвинуть Генри Киссинджера на соискание Нобелевской премии по физике, — сказал Джон.
Отлично понимая, что он заготовил «хохму», я подыграл ему:
— Но ведь Киссинджер ни черта не смыслит в физике.
— Ха, Киссинджера выдвинули в лауреаты Нобелевской премии мира. Даю голову на отсечение, что его вклад в физику куда значительнее, чем в дело мира. Хочешь пари?
Пари было заведомо проигрышным, и я от него отказался…
Можно, конечно, сколько угодно вымарывать документы гуверовской охранки, но вот из песни слова не выкинешь. А песня судьбы Джона Леннона вновь показала: в Соединенных Штатах для честного художника жить под колоколом Свободы — значит быть под колпаком ФБР.
Название группы «Битлз» пишется по-английски «Beetles». Некоторые наши доморощенные критики в своем непохвальном рвении во что бы то ни стало «сделать» «битлзов», называли их «жучками», считая по неведению, если не невежеству, что они писались как «Beetles» — «жуки».
«Жирные коты» — представители делового мира, финансирующие политические кампании. «Нэшвильские коты» — музыканты, поднимающие участие в нэшвильских музыкальных фестивалях.
«Ксенон» — модное диско в Нью-Йорке. Энди Вохол — скандально известный художник и фотограф, умер в 1987 году.
