Марина Цветаева. Письма 1937-1941 - Марина Ивановна Цветаева

…парк Эрлангера… — Эрлангер Антон Максимович (1839–1910) — промышленник, основатель мукомольного дела в России, изобретатель паровой мельницы, почетный гражданин Москвы, в конце XIX в. приобрел большой участок земли в Ялте, на холме Дарсан, который засадил виноградником и вечнозелеными растениями.

Речь идет о схожести форм первого лица Единственного числа настоящего времени двух французских глаголов: suivre (следовать за…) и être (быть). (НСТ. С. 618).

На rue Denfert-Rochereau (18-bis) жили М.Н. Лебедева с дочерью Ириной. По воспоминаниям А.С. Эфрон, у Цветаевой был ключ от квартиры Лебедевых, и она могла приходить туда в любое время (Швейцер В. «Пераст» Лебедева — Цветаевой. — Пераст. М.: Дом-Музей Марины Цветаевой, 1997. С. 59). Речь в письме идет об оставленном Лебедевым архиве, который, после отъезда их в США, погиб во время наводнения.

См. коммент. 1 к письму А.Э. Берг от 20 июня 1938 г.

 Цветаева всех торопила, так как предполагала, что она уедет в СССР осенью 1938 г. См. коммент. 1 к письму В.А. Богенгардту от 20 июня. В эти дни она получила прощальное письмо от своего друга М.Л. Слонима, который, видимо, был в курсе событий (НСТ. С. 553–554).

Париж, 12-го / VII (т. е. июля) 1938 г. (по ошибке — 1932 г.)

Дорогая М<арина>,

Я завтра уезжаю, и нам не удастся встретиться. Я не прощусь с Вами, не обниму, не поцелую — м<ожет> б<ыть> в последний раз. Увидимся ли мы и когда? И даже те скупые часы, какие были нам даны в эти последние годы — кажутся такой близостью по сравнению с провалом отъезда.

Хочется мне сказать Вам очень многое — о том, что Вы сами знаете и о чем мы не говорили. Я знаю всё дурное, что я причинил Вам. Знаю всё неправильное, что делал.

Но я хочу, чтобы одному Вы верили: в чем-то основном я не изменил Вам, и — несмотря на все мои поступки, или моё отсутствие — я был Вашим верным другом — и буду им всегда, до конца Вашей и моей жизни. Где бы Вы ни были, что бы Вы ни делали, знайте всегда, что можете на эту дружбу и эту верность рассчитывать — хотя это слово для Вас неподходящее.

Привет Муру — будет он расти молодцом.

До свидания.

Обнимаю и целую Вас от всей души.

Письмо написано на открытке: Chartres — Pont des Minimes — LL ^{287}. Ha верхнем поле открытки рукой А.А. Тесковой приписка: 5.VIII.<19>38.

19 августа 1938 г. Тескова, посылая привет Цветаевой из Силезии, писала:

«Дорогая Марина, проживаем третью неделю в этом красивом месте в Силезии в Ч<ехо>-Сл<овацкой> республики (скорым поездом пять часов с лишним, и еще час автомобилем). Климат суровый 800 метров над морем. Природа очаровательная, курортная жизнь уже не так. Вообще на этот раз какой-то отдых — не отдых, а напряжение. Последние дни такие холода ударили и дожди — собираемся или на Мораву или домой в Прагу. Может оттуда больше напишу. А от Вас всё ни словечка. Впрочем, может в пражском ящике найду! Целую Вас. Серд<ечный> привет от сестры» (Где мой дом? С. 39-40).

После выезда из квартиры в Ванве Цветаева приблизительно месяц в июле-августе жила в гостиничном номере в Исси-де-Мулино (предместье Парижа).

 10 августа А.Э. Берг написала Цветаевой из Salis-de-Béam, где жила с больными детьми:

                             Марина дорогая,

Не писалось до сих пор: новые места и люди, и, странным образом, я долго приспособлялась. Дети всё время меня беспокоили: Вера худела, Люля кашляет и теперь. Я из парка не вылезала, из-за зеленых, покрытых лесом и виноградником холмов, видела суровые снежные вершины Пиреней… (Письма к Ариадне Берг. С. 172).

 Речь идет о герое «Поэмы Горы» К.Б. Родзевиче. См. письма к нему в кн.: Письма Константину Родзевичу, Письма 1905–1923. Поэма была написана в январе 1924 г. и напечатана в журнале «Версты».

В ответном письме вскоре, 13 августа, Берг писала:

«Я не прочла, — я выпила Вашу поэму. Я ничего не нахожу сказать Вам про нее, как нельзя ничего сказать про то, что глубже всего врастает в душу — не „видишь отдельно“. Но Вы поймете, почему она так близка мне — уже давно, еще до того, что я сегодня читала ее впервые, почему она так — моя, когда прочтете мои короткие, неумелые стихи — может быть, вещие. И то, что на вашей горе было, на моей, может быть, если будет, умрет…» (Письма к Ариадне Берг. С. 173).

…а та гора была…: почти цитата из «Поэмы Горы», где пять четверостиший начинаются со слов «Та гора была». Петршин холм в Праге (Цветаева называла его Смиховским, от района Смихов).

 К.Б. Родзевич, обосновавшись во Франции, вступил в Коммунистическую партию, а с 1936 по 1938 г. сражался в рядах Интернациональных бригад в Испании. В конце жизни заявлял себя уже не коммунистом, а социалистом, но, тем не менее, не решался отказаться от многих прежних иллюзий.

Совершенно случайно Цветаева встретилась с Родзевичем на улице в Париже за несколько дней до ее отъезда в СССР, см. письмо к А. А. Тесковой от 12 июня 1939 г.

Леша. — Л.Э. Вольтерс.

 Цветаева откликается на то место из письма, в котором Ариадна Берг рассказывает о своей младшей шестилетней дочери Елене (Люля), плохо переносившей жизнь в пансионе:

«…Но думаю о Вас постоянно. Главное — в связи с Люлей. Часто думала, видя ее реакцию здесь, Вы бы полюбили ее. Ей всё не нравилось. В особенности — стадная жизнь по звонку и однообразие розовых передников» (Там же. С. 173).

 Речь идет о чете Сцепуржинских, живших в том же пансионе в Salis-de-Béam. Владимир Александрович Сцепуржинский (1895–1977) — парижский шофер. Мария