«Клинсманн – убийца. Он рубит людям головы, чтобы достичь своих целей», – комментировал Маттеус в своей колонке для Sport-Bild. «Гуманизм уже долгое время не приоритет [для Немецкого футбольного союза] – особенно теперь, когда пришел Юрген». Да, дело перешло на личности. Маттеус и Клинсманн, два очень разных персонажа, много раз конфликтовали по поводу целого ряда вопросов за время совместных выступлений за «Баварию» в 90-е, и этот конфликт усугублялся фактом близких отношений Маттеуса со всесильным немецким таблоидом Bild и его сестринским изданием Sport-Bild. Эти два издания, входящие в концерн «Аксель Шпрингер» и регулярно сотрудничавшие с президентом «Баварии» Францем Беккенбауэром, который писал для них колонки, с большим удовольствием раскрыли читателям информацию о том, что в раздевалке «Баварии» Клинсманн носил прозвище «пин-бол» за свой далеко не идеальный контроль мяча. Детали контракта и данные о зарплате Клинсманна также были опубликованы. Изрядно попутешествовавшего игрока сборной Германии изобразили Abzocker’ом, жадным наемником, который нигде не мог надолго задержаться и всюду попирал столь почитаемые в мире футбола романтическую преданность и верность команде. Разве не давал он своему отцу Зигфриду обещание, что никогда не будет играть за «Баварию»? (Давал. Перед переходом в стан баварцев игрок съездил проведать Клинсманна-старшего и попросил его снять этот торжественно данный обет.)
Помимо этого его нежелание взаимодействовать с таблоидной прессой, как печатной, так и телевизионной, представлялось в качестве доказательства того, что он не способен быть лидером в раздевалке команды. Подлинные лидеры берут на себя ответственность, искренне говоря всякий раз в любой микрофон. И все это знали.
Прошло совсем немного времени, и многие люди уже стали задаваться вопросом: не скрывается ли за его неизменной улыбкой эгоист-одиночка, которого волнуют только его собственные интересы. Маттеус даже дошел до того, что вызвал Клинсманна на дебаты в прямом эфире телевидения, в ходе которых они могли бы разрешить свои противоречия. Клинсманн проигнорировал это чудаковатое предложение. Рекордсмен сборной Германии по количеству проведенных матчей подозревал, что «Клинси» хитростью убедил Фогтса не включать Маттеуса в состав команды на Евро-1996.
«Ветер дует в том же направлении, что и в 90-х, когда Маттеус был информатором Bild, а Клинсманн нет», – писала Süddeutsche об атаке Маттеуса на нового главного тренера сборной в октябре 2004-го. «Все с большим удовольствием посмеялись бы над этим конфликтом, но это едва ли возможно. Он сформирует рабочий климат, в котором новому человеку придется доказывать свою состоятельность».
Страхи Süddeutsche не были беспочвенными. Любой шаг Клинсманна и его команды изучался с большой подозрительностью, граничащей с враждебностью. У Bild были свои собственные мотивы. В отличие от других игроков сборной Клинсманн отказывался делиться с ними информацией ради громких заголовков, и теперь, став тренером сборной, не собирался изменять своей привычке. Помимо прочего он намеренно предупреждал подопечных об опасностях «искажения информации», утечки ее из раздевалки в прессу перед матчами сборной.
В 1996-м ему уже удавалось успешно засудить газету, проиллюстрировавшую фотографией нападающего (абсолютно безвредную) историю о визите сборной в отельную сауну во время Евро. Он в том мероприятии участия не принимал.
Видные фигуры Бундеслиги возражали против его методов по другой причине. Они видели в его революционных требованиях плохо скрываемую попытку устроить атаку на привычный им стиль ведения работы. «Он должен вызывать игроков в команду, тренировать их, мотивировать, встраивать в схему. «Боруссия Дортмунд» окажет ему полную поддержку в этом вопросе, – сказал генеральный менеджер BVB Михаэль Майер. – Но ему надо перестать ставить под сомнение все подряд».
Однако именно этим он и занимался. «Все дело было не в том, чтобы изменить все от и до, – говорит Клинсманн. – Это был увлекательный процесс, который должен был показать нам, где мы были и куда можем пойти. Мы хотели опробовать как можно больше разных идей и делали это с определенной дозой упорства: если мы были убеждены, что тот или иной шаг способен был вывести нас вперед на пару процентных очков, если в этом был смысл, мы были готовы попробовать. С самого начала мы знали, что нам понадобятся крепкие плечи, чтобы продраться через устоявшиеся за годы мнения».
Или существующие контрактные соглашения. Немецкий футбольный союз подписал контракт, согласно которому национальная команда должна была пользоваться тренировочным центром клуба «Байер Леверкузен» во время Чемпионата мира. Сборная должна была квартировать в сонном городишке Бергиш-Гладбах, в 40 минутах езды на автобусе. Клинсманн счел, что это слишком далеко. В любом случае он хотел, чтобы команда жила в Берлине, чтобы она ощущала пульс жизни в стране и на турнире. «Берлин лучше подходит моей команде. Он также предлагает игрокам возможность отвлечься, заняться чем-нибудь еще, сходить в кино, например», – говорил он.
«Леверкузен» остался недоволен. Их материнская компания, фармацевтический гигант Bayer, была одной из первых, кто поддержал заявку Германии на проведение Чемпионата мира, когда еще никто не верил в реальность осуществления этой затеи. «Bayer пригнал бронированный автомобиль и закачал в нашу заявочную кампанию пару миллионов», – сказал бывший директор «Леверкузена» Райнер Кальмунд. В совокупности их вклад составил 2 миллиона евро, и в эту сумму были включены расходы на проведение вечеринки на Кубке конфедераций в Мексике в 1999-м, одним из гостей которой был Чарльз Демпси. Удивившее всех отсутствие этого члена исполнительного комитета ФИФА из Новой Зеландии на голосовании в Цюрихе дало Германии перевес в борьбе с Южной Африкой.
DFB был в долгу перед «аспириновыми» еще и потому, что те отпустили (своего спортивного директора) Руди Фёллера из клуба, чтобы он мог возглавить национальную команду после провала Эриха Риббека на Евро-2000. Наградой «Байера» должно было стать принятие на его базе манншафт в 2006 году.
Клинсманн и Бирхофф деспотично отказались от сделки и не шли на нее до тех пор, пока не добились своего, несмотря на ожесточенные внутренние дебаты. «Я не хотел о чем-либо сожалеть, не хотел в августе 2006-го вспоминать Чемпионат мира и думать, что мы могли бы быть где-нибудь в другом месте. Так что мы сказали: никаких компромиссов. Это было хорошо, и для команды в том числе. Они увидели, что мы сделали все по-своему, не посчитавшись с сопротивлением».
Но была ли реальная необходимость в том, чтобы ввязываться в битвы на стольких фронтах в столь короткое время? Клинсманн отказывается извиняться за содеянное. «Мы знали, кто и за что точит на нас зуб. Мы никогда не стремились к тому, чтобы начинать драку на всех фронтах. Мы были просто решительно настроены гнуть свою линию и принимать наилучшие решения, не беспокоясь особо о том, как их представят в прессе. Они все преподносили как личное, включая и вратарский вопрос, но на деле это было вовсе ни при чем. Я могу вам сказать, что не испытываю к Оливеру Кану ничего, кроме огромного уважения, и мое решение не было связано с тем, что я якобы считал его более слабым вратарем. Это было чисто футбольное решение. Мы потратили долгие часы в дебатах с Андреасом Кёпке, экспертом в деле, обсуждая стиль игры, в который мы хотели играть, и типаж вратаря, который нам для него понадобится». Леманн, более активно играющий голкипер, умевший страховать высоко игравшую линию обороны, выиграл эту борьбу, что и неудивительно.
Клинсманн понимал, что очень многое требует от своих соотечественников. «Я никогда не воспринимал критику лично на свой счет. Я знаю, как трудно меняться, когда кажется, что все нормально. К примеру, прошли долгие годы, прежде чем я понял итальянское футбольное мышление, которое держится исключительно на результатах. Они хотели побед 1:0, я хотел 4:3. Потом я поехал во Францию и Англию и там испытал культурный шок еще раз. У немецкого футбола были проблемы. Но мы были кем-то, были авторитетной страной. Неужели нам действительно надо поменять все сразу и вдруг? Время, проведенное Йоги, Оливером и мной за границей, убедило нас, что ответ – «да». Нужно было начать практиковать новый стиль, если мы хотели выиграть конкуренцию на международном уровне».
На первом сборе команды в отеле Клинсманн показал игрокам видео с прошлыми триумфами сборной Германии и кадры с триумфального возвращения команды во Франкфурт после выхода в финал Чемпионата мира-2002 в Японии/Корее. Фоном играл трек Eminem’а «Lose Yourself», ода важности использования шансов («Один удар, одна возможность…»).
