вечно недовольно и постоянно жаловалось на падение своего города, бывшей столицы Вестготского королевства, и где несколько раз доходило до грозных для эмира конфликтов. В 797 году решив раз и навсегда разобраться с населением Толедо, аль-Хакам I, внук первого эмира, обратился к верному полководцу, мувалладу Амрусу ибн Юсуфу. Амрус, прибыв в Толедо, занял острожную позицию, выжидая соответствующего момента. И когда четырнадцатилетний наследник престола Абд ар-Рахман проездом в Сарагосу должен был прибыть в город, он объявил, что устроит пир в его честь.
Гости, приглашенные на прием в честь наследного принца, толпятся у входа во дворец в Толедо
Пир был устроен, и знатных людей, собравшихся у дворца губернатора, пропускали туда небольшими группами. Это была ловушка. После входа во дворец каждую группу вели узким коридором к месту, где ждали палачи, которые обезглавливали их в присутствии наследника престола, а затем бесцеремонно бросали их тела в глубокий ров. Крики убитых заглушали звуки музыки, исполняемой оркестром, и чуть ли не семьсот 37 видных горожан погибло, не подозревая о происходящем. Утверждают, что будущий эмир, Абд аль-Рахман II остался на всю жизнь с нервным тиком глаз из-за постоянного моргания при каждом обезглавливании, а в испанском языке появилось выражение «толедская ночь», когда хотят сказать о неожиданной неприятности 38. Как выразился один современный историк: «Аль-Хакам выполнил свою задачу в Толедо, город был умиротворен хотя бы на время». Добавлю, что на очень короткое время!
В случае других городов это происходило не так драматично. Вот всего лишь один «обыденный» отрывок из хроники аль-Маккари: «В 254 году хиджры (декабрь 867 г.) город Мерида был разрушен и оставлен его жителями; никаких следов не осталось от этого когда-то богатого города. Причиной его разрушения были неоднократные мятежи, в которых его жители были виновны как во время правления эмира Мухаммада, а так и во времена его отца и предшественника».
Что хуже, так это то, что волнения происходили и самой столице. В 800 году группа высших чиновников и юристов Кордовы тайно отправилась к Мухаммаду ибн Касиму, двоюродному брату аль-Хакама, и предложила назначить его эмиром. Но Мухаммад был верен аль-Хакаму и предал заговорщиков. Хотя многие из них занимали высокие посты и пользовались авторитетом, все они были схвачены и распяты. Их кресты стояли на берегу Гвадалквивира как молчаливое предупреждение потенциальным заговорщикам. Аль-Хакам не проявил милосердия, среди жертв его возмездия, был почитаемый богослов 39, изучавший право у самого Малика ибн Анаса, основателя самой консервативной из суннитских религиозно-правовых школ.
Этот акт мести не успокоил настроения населения, поэтому аль-Хакам, опасаясь нового заговора, укрепил городские укрепления и изменил состав своей охраны, набрав франкских воинов.
Но обстановка в столице накалялась. И здесь ведущую роль играли два факиха, обличавших эмира в распутстве и расточительстве и призывавших к его свержению. Произошло еще и очередное повышение налогов, но искрой вызвавшей взрыв стало безнаказанное убийство горожанина членом дворцовой стражи весной 818 г. Вспыхнуло восстание. Его эпицентр находился в районе Шакунда (от латинского «второй»), расположенном на южном берегу Гвадалквивира. Населенный в основном новообращенными, рабочими и ремесленниками, этот квартал (рабад) был благодатной почвой для религиозной агитации. Именно его жители взялись за оружие и двинулись через римский мост на штурм Алькасара.
Мятежники пытаются прорваться ко дворцу эмира
Катастрофу удалось предотвратить только благодаря быстрым действиям двоюродного брата аль-Хакама, который провел войска через боковые ворота и, перейдя реку, начал поджигать дома в этом квартале. Большинство повстанцев бросилось назад спасать свои семьи, и эмир перешел в контрнаступление. Аль-Хакам отдал Шакунду своим войскам, и резня продолжалась три дня. Дома грабили, женщин брали в плен, мальчиков кастрировали. На четвертый день эмир приказал прекратить дальнейшее возмездие и огласил приговор: все в квартале было снесено, даже мечети, триста зачинщиков мятежа были публично распяты, а всему оставшемуся населению Шакунды было дано четыре дня, чтобы покинуть аль-Андалус 40. Судьба их была самой различной 41. Эмир, поклявшись, что вспашет всю землю в предместье и посеет там пшеницу, в своей мести зашел так далеко, что навсегда запретил любое строительство в этой части города, и, когда в X веке Кордова неимоверно разрослась, и полоса пригородов простиралась далеко за пределы города, халиф аль-Хакам II продолжал следить за соблюдением этого запрета, хотя это уменьшило бы проблемы перенаселения в городе. К концу правления его наследника, халифа Хишама II некоторые граждане Кордовы начали строить в этой запрещенной зоне дома, но Хишам приказал, чтобы все там было разрушено и сровнено с землей, как это было раньше 42. Как видим, правители очень боялись повторения вспышек народного гнева. Отметим, что в средневековой Европе серьезные городские волнения начались значительно позже — восстание чомпи 1378 г. во Флоренции и Парижское восстание 1356–1358 гг.
Аль-Хакам I, очень встревоженный мятежами, формирует дворцовую гвардию из двух отрядов: ближнего (150 выходцев из Нарбонна, абсолютно преданных и испытанных в верности эмиру) и дальнего (3000 всадников и 2000 пехотинцев различного происхождения, среди них галисийцы, астурийцы, франки и славяне). Эти иностранцы будут названы аль-Хурс, или «безмолвные», потому что они не говорили по-арабски. Отряды этих всадников непрерывно дежурили по обоим берегам Гвадалквивира, неподалеку от дворца. Кроме того у эмира были специальные агенты, доносившие ему о настроениях горожан. Добавлю, что, по крайней мере позже, у летописцев есть упоминания об агентах, чаще всего это были купцы, много путешествовавшие как по мусульманским странам так и по христианским королевствам и представлявшие правителям то, что мы бы сегодня назвали обзорами о политическом и экономическом положении, как у ближних так и дальних соседей аль-Андалус.
Не следует забывать, что все эти события происходили на фоне непрерывных войн Кордовского эмирата с христианскими королевствами. При первой возможности эмиры посылали своих полководцев, а иногда для повышения своей популярности и лично отправлялись на север, где сжигали города, разрушали все что можно было уничтожить и угоняли население в рабство. Христианские короли отвечали тем же, но более успешно, так как за время существования эмирата «фронтир», значительно продвинулся на юг, что говорит об успехах реконкисты. Вот строчка из Хроники Альфонсо III: «Король Ордоньо взял с боями множество городов: в частности, город Сорию и город Таламанку. Он убил всех воинов. Остальных людей, вместе с их женами и детьми, он продал в рабство». Успехи реконкисты были бы еще значительнее, если бы сами королевства не погрязли в
