Мозговой штурм с внуком святого
Целительница Дэви вознамерилась познакомить меня со своей русской переводчицей, которая живет в Индонезии давным-давно и свободно владеет индонезийским, и вчера они приехали все втроем. Однако умный и предприимчивый муж-китаец очень быстро взял бразды беседы в свои руки, и общий разговор стал углубляться в вопросы «сравнительного религиоведения». Начали с его двоюродного дедушки – католического святого, чье житие я уже пересказывала, но на сей раз он привез книгу про деда, так что я получила возможность сравнить его с портретом. Поведали еще занятный сюжет про духовный брак первого Президента с богиней морской, а их несгораемую опочивальню в Сануре обещали показать позже воочию.
Но вот когда мне задали вопрос, почему я больше не хочу возвращаться к паранормальным способностям, я решила вкратце объяснить, как вообще к ним относятся в разных традициях. Это была роковая ошибка, которая привела к разрыву. Как обладатели оных способностей целители стали аргументированно отстаивать их «честь и достоинство», отчего мы забрались в такие дебри, что пересказать всего не берусь… Когда после отъезда я посмотрела на часы, то поняла, что мы проговорили вообще без перерыва больше 4-х часов!
Пересказываю вкратце мемуары китайца Цзяна, у которого двоюродный дедушка просветлел. Прислал фотографии часовни при школе Tarekat Puteri Reinha Rosari для католических монахинь, которую он сам и основал при жизни в районе Nusa Tenggara Timur. Видны две ниши: слева для тела западной монахини, а справа покоятся мощи Габриэля Манека (то есть дедушки). Кстати, жена китайца-буддиста, как паранормальная целительница, общается с духом дедушки без особых проблем – там на небесах полная гармония между католиками и индуистами. Да и родня как-никак теперь. Впрочем, напомню, у нее дедушка – тоже христианин с Сулавеси, получились вполне совместимые родословные для нынешней пары.
Дальше уже не столько о католической церкви, сколько про китайский род Цзяна. Впрочем, отделить здесь этнические и конфессиональные аспекты очень трудно. Итак, на первом снимке – дед Цзяна (слева) встречается после долгой разлуки со своим братом Габриэлем Манеком в 1968 году. На втором снимке – «большая семья» Цзяна вся в сборе, где есть также его отец. И на третьем снимке – сам Цзян с супругой (выглядят моложе) вместе с преемницей и последовательницей Габриеля Манека, которая была первой выпускницей в школе для католических монахинь, а теперь ее возглавляет. Эти три фотографии отражают три колена этнических китайцев в Индонезии (дед – отец – сын), которые исторически значимы как близкая родня первого индонезийского архиепископа Габриеля Манека, а для меня – как культурные корни некогда добрых знакомых на Бали.
Аю Чантик переводится примерно как «красивая красивая» – оба слова почти синонимы. Возили меня в ее ашрам несколько раз поздним вечером с возвратом за полночь, поэтому дорогу не помню, да и не особо мечтаю попасть туда снова. Находится он в получасе езды от Убуда в деревне Бона – ищите сами, если надо. По мудрому замечанию потомственного балийского брахмана, многих таких целителей «самих нужно лечить». А именно, методы Аю Чантик заключаются во введении пациентов в состояния одержимости духами – причем зачастую низшего порядка, даже животных. Так, передо мной человек «скакал козлом», женщина каталась по полу, кто-то вопил нечеловеческим голосом и пр. Также далеко не самое приятное впечатление произвел на меня ченнелинг китайской богини Гуань Инь (Quan Yin), ради которого сама Аю Чантик накурилась какой-то наркоты, которая едва ли входит в рацион столь возвышенной ипостаси буддийского бога Авалокитешвары. Вообще, в первый год на Бали мне довелось насмотреться много таких выступлений, да и после периодически встречалась с новыми подобными шарамыжниками, хотя гораздо более продвинутых людей на Бали тоже вполне хватает. А транс вообще любят проводить совсем ночью.
Обещанное представление меня известному балийскому целителю Чокорда Раи состоялось-таки по рекомендации его племянника принца Чокорда Рака. Впрочем, последний сам позвонил мне с просьбой его навестить, поскольку он дескать заболел, а когда я взяла с собой другого балийского целителя и явилась во дворец, оказалось, что принц спит… Мы подождали с полчаса, и проснувшись он рассказал, что решился бросать курить и пить кофе, вот и валяется теперь (он курил 40 лет по 3 пачки в день, что для среднего балийца вполне нормально). Общение было кратким: он написал рекомендательное письмо к своему дядьке – и мы сразу не откладывая поехали на встречу.
Чокорда Раи вовсе не балийский целитель, как довольно быстро выяснилось, поскольку пользуется далеко не балийским спектром методов, а в целом – он практически совпадает с моим собственным арсеналом духовных практик (все традиции на пространстве от Индии до Китая). Вот почему «кто есть кто» мы разобрались довольно быстро, а основной акцент в своей системе он делает все-таки на тантре. Правда, честно признался, что в свои 83 года вовсе не надеется успеть завершить практику до смерти, и придется перевоплощаться.
Практика веданты у него представлена преимущественно работой с мантрами, а до адвайты он не дотягивает, хотя и уверяет, что борется с эгоизмом – и теперь не такой себялюбивый, каким был прежде. Видимо, в рамках этой последней садханы отказался сниматься, заявив, что славы ему хватает выше крыши (прославлять его в мои планы не входило). Напоследок вдруг признался, что в период 30-летнего проживания в Джакарте по молодости был… главарем банды (я даже переспросила другого балийца, правильно ли я поняла, и тот подтвердил – именно в криминальном смысле). Посетовал на заботы о 9-ти детях от 2-х жен – и как дорого стоит высшее образование. Впрочем, при его плотном бизнес-графике, наверняка, на всех хватает… Тем более, его универсальный подход действительно можно распространять на кого угодно, поэтому народа много.
Прабу Дармаяса – медитация ангка
Новое посещение ашрама Прабу Дхармаясы в Сануре по его приглашению, озвученному во время встречи в Убуде. Три года назад (см. книгу «Сакральная Азия») я бывала здесь пару раз поздним вечером в кромешной темноте, когда даже по дорожке спускались с фонариками, поэтому кроме тускло освещенного плетеного ковра перед дхуни (священным очагом) в моей памяти не отложилось ничего… Впрочем, за прошедшие годы здесь действительно немало понастроили – и зал для собраний и медитаций, и высоченный храм в балийском стиле на холме, и домики для проживания учеников. При всем том, Прабу даже не вешает никаких явных указателей с дороги, поэтому догадаться о наличии ашрама внизу у реки никто не может, если он не едет туда специально по договоренности.
Неудивительно, коль скоро Прабу Дармаяса – личность широко известная, поэтому в целенаправленной рекламе ашрам едва ли нуждается. Но поскольку я приехала помимо программы, там было тихо, и мое общение помимо Прабу ограничилось самыми близкими людьми: его супругой, «секретарем» Даю Шри, а также балийкой Шанти, которая периодически выступает в роли йога-тычера, хотя сама относит себя скорее к начинающим. Два часа бесед и в подарок книга на английском / индонезийском, где текст был написан Лидией Уханевой, которая некогда впервые познакомила меня с Прабу в Убуде. Как водится, наметились новые возможности сотрудничества и дальнейших контактов.
Агнихотра в память о погибшем сыне
Под вечер неожиданно приходит послание по интернету от Брахмачари Анантбодха Чайтаньи, что он в Убуде и приглашает на встречу. Ничего особо удивительного, еще весной он говорил, что будет на Бали в октябре, вот только название отеля «Медовый месяц» плохо вяжется с обликом почтенного свамиджи – зачем он там поселился? Оказалось, что просто отель принадлежит Кетуту (двоюродному брату Прабу Дармаясы), с которым я тоже ранее встречалась на целительском форуме в апреле 2010 года, а потом в этом самом отеле, просто уже давно все позабыла…
Выясняется, что Свамиджи весь день провел у Прабу – и ошеломляет меня известием, что один из сыновей Прабу погиб в автокатастрофе, недавно была кремация, а вечером собираются проводить Агнихотру в его память, пригласив только самых близких. Мне предлагают присоединиться и везут в дом Прабу вместе со Свамиджи. Не зная о трагедии, я едва ли догадалась бы по поведению семьи, что здесь произошло несчастье – все спокойно беседовали, иногда даже смеялись и шутили, особенно играя с младшим сыном. Прабу при виде меня первым делом вспомнил о встрече с доцентом С.В. Пахомовым в Петербурге, которую с заочно организовала, уважительно отметив ученость, и явно не избегая светской беседы. Только тонкий оттенок скорби витал в атмосфере, отчего было даже не совсем понятно, как себя вести, чтобы не нарушить этот баланс спокойствия и горя…
