Палач замахнулся мечом и отрубил ему голову, кровь ударила кверху красным фонтаном, забрызгав воронов, те закричали оглушительно и полетели в лес. Подмастерье поднял панскую голову за волосы и положил её в ногах. Потом палач отрубил ноги и бросил их туда, где была раньше голова. Одну отрубленную руку примостил покойнику под голову, а другую – под ноги. Потом они с помощником подняли крышку, положили на гроб и забили большими гвоздями.
– А теперь, – позвал палач, – помогите нам поставить его на телегу.
Люди нерешительно топтались на месте, никто не хотел даже приблизиться к гробу. Наконец священник с пономарём согласились, но когда взялись гроб поднимать, то не могли сдвинуть его с места. Пришлось позвать ещё парней, а те, устыдившись, что заставили старого священника гроб таскать, таки присоединились к компании, и только ввосьмером удалось им поставить гроб на телегу. Община расплатилась с палачом, он ударил кнутом, и телега тронулась.
По дороге палач приказал помощнику сесть на козлы, править лошадьми и не оглядываться назад, что бы ни происходило. Сам он сел позади гроба с мечом в руке.
Как только телега выехала за Белогорщу, из гроба послышалось жалобное скуление, а потом зазвучали и бранные слова, покойник начал стучать в крышку. Палач ударил трижды мечом по гробу, и стук утих.
Тем временем уже стемнело, где-то высоко над головой снова закружили вороны, запищали летучие мыши, а из леса слышалось пронзительное завывание, что-то там топотало, аж ветки трещали, и громко стонало.
И чем дальше они отъезжали, тем больше беспокоился мертвец. Палачу приходилось всё чаще бить мечом. У подмастерья мурашки по спине бегали, но он не оглядывался, хотя понимал, что творится что-то странное, потому что кони уже выбивались из сил и едва тянули телегу. Складывалось такое впечатление, что воз по пути всё тяжелел и тяжелел.
В скором времени кони и совсем остановились, с пеной у рта. Мальчик бил их кнутом, но ничего не помогало, воз не двигался с места. Была уже глубокая ночь, вороны и летучие мыши над головами будто с ума посходили, подлетали к самым глазам и с воплем снова взмывали в небо. А со стороны леса потихоньку надвигалась беспросветная темнота, ничего чернее им в жизни и видеть не приходилось. Из гроба доносился всё более громкий грохот, будто кто-то молотом стучал, а палач бил мечом, аж эхо раздавалось. Помощник начал читать молитву, палач глянул на него и тоже присоединился, и через некоторое время кони снова тронули с места. Так с Божьей помощью они продолжали везти покойного пана, хотя и очень медленно, потому что кони всё-таки часто отдыхали.
Наконец палач решил, что довольно с них мучений. Они как раз выехали на старую плотину, здесь тёк когда-то ручеёк и был пруд, но поток обмелел, а пруд высох и превратился в болото, покрытое ряской и заросшее по берегам камышом.
– Тут ему как раз и место, – сказал палач.
За плечами у подмастерья что-то заскулило и закричало, будто сто котов одновременно свились в одном клубке, и он не выдержал, все-таки оглянулся. Господи! То, что он увидел, жило в его памяти ещё много лет и мучило во снах. А увидел он целую стаю чертей, которые обсели и гроб, и телегу, и свисали до самой земли целыми гроздьями. Палач бил их мечом, но это мало помогало, потому что чертей становилось всё больше.
– Да ну вас, живодёры! – гаркнул он. – Забирайте его! Он ваш!
Что тут произошло! Черти всей компанией ухватились за гроб и давай тянуть его с телеги. Слышно было, как отчаянно кричал покойник, как крутился в гробу, а черти с хохотом и визгом сбросили гроб в плотину, а потом в болото, которое только чавкнуло. Через миг все кругом улеглось, утихомирилось – куда и вороны с летучими мышами девались. На небе появился месяц и осветил дорогу. Помощник перекрестился, хлестнул кнутом, и кони побежали, весело помахивая хвостами.
А панский замок с тех пор совсем пришёл в упадок. Ни одна живая душа не решалась туда заглянуть, он зарос кустами, а со временем рассыпался и исчез.
В 1680 году произошло очень странное приключение, которое ещё долго будоражило фантазию львовян. В Мальчицах жил юноша Юраш, который был очень богомольным и, каждый раз бывая в церкви, очень горячо молился Божьей Матери. В этой церкви также часто бывала юная жена Бартоша Земкевича Олена.
И случилось так, что молодые люди иногда обменивались мимолётными взглядами, в которых сквозило любопытство, а иногда – симпатия. Только и всего. Никто из них ни разу даже не попробовал заговорить или предпринять чего-нибудь ещё для сближения.
И всё же их благосклонные взгляды не остались незамеченными для старого Бартоша. В сердце его свила себе гнездо змея ревности, и каждый день мучила, больно жаля.
Наконец его подозрения об измене жены зашли так далеко, что он решил свести со света юношу. Для этого он собственноручно написал Юрашу письмо якобы от имени своей жены. «Олена» сообщала юноше о том, что ждёт его у себя в такую-то ночь. Мужа её в это время дома не будет. А к балкону будет приставлена лестница.
Когда Юраш получил это письмо, он сначала очень удивился, потому что ни одним словом или жестом не выдал своих чувств к замужней пани. Конечно, она ему очень нравилась и он многое бы отдал, чтобы увидеться с ней, но неизвестно, решился ли бы он обратиться к ней первым. В общем, он ничего не заподозрил и накануне ночной встречи стал готовиться в путь.
Вечером Юраш оседлал коня, и когда подъехал к городу и миновал Гицлеву гору, вдруг услышал голос, который его звал. Кто бы это мог быть? Вокруг ни одной живой души. Подняв голову, он увидел, что на горе стоит виселица и на ней кто-то висит. Это был разбойник, которого повесили несколько дней тому назад.
– Пан Юраш! – кричал голос. – Поднимитесь ко мне, потому что там, куда вы едете, только я вас смогу спасти.
– Кто меня зовёт?
– Я! – ответил голос.
Теперь сомнений не было: звал его висельник.
Мороз пробежал по спине Юраша, и он заколебался. Но голос настаивал:
– Доверьтесь мне. Я знаю, что вы едете к молодой жене Бартоша. Я вам хочу помочь.
Юраш пришпорил коня и выехал на гору. Висельник качался на виселице, виселица зловеще поскрипывала.
– Прошу: перережьте верёвку, на которой я вишу.
– Почему я должен это сделать?
– Чтобы спасти мою душу и ваше тело. Я пойду с вами. Поверьте, что вас может ждать большая неожиданность.
– Откуда я знаю, что вы не врёте?
– А много ли вы видели мертвецов, которые разговаривают и двигаются?
– Честно говоря, ни одного.
– Тогда придётся поверить в чудо.
Юраш перерезал веревку, и висельник упал на землю. На удивление ловко он вскочил на ноги, отряхнулся, сорвал петлю с шеи и сказал:
– Ну, нам пора. Вы езжайте, а я за вами.
Юраш хлестнул коня, конь пошёл галопом, но мертвец не отставал ни на шаг. Он бежал трусцой, легко перепрыгивая любые преграды.
Ворота города в такое позднее время уже были закрыты, но Юраш знал, что со стороны Высокого замка есть в ограде отверстие, которого не успели ещё залатать со времён последнего казацкого штурма. Здесь возле стены он привязал коня к дереву, и они пролезли через ограду. Дальше шли вдоль стен, чтобы не попасть на глаза караульным. Вот и дом Бартоша с просторным садом.
– Дайте мне, пан, ваш плащ и шляпу, – сказал мертвец. – Я схожу на разведку.
– Если тебя увидит моя пани, то перепугается насмерть.
– Не бойтесь. Думаю, ваша дама сердца сейчас спокойно спит.
– Не может этого быть. Она меня ждёт.
– Сейчас сами убедитесь.
Мертвец набросил на плечи плащ Юраша, надел шляпу с пером и быстренько пошёл в сад. С балкона свисала лестница. Юраш затаил дыхание и следил, как мертвец в его плаще и шляпе легко взбирается по лестнице. И вдруг – что это? Только голова мертвеца оказалась на уровне балюстрады, из тьмы внезапно возникла какая-то фигура, блеснула шпага, и тело мертвеца, пробитое насквозь, упало с лестницы на землю и какое-то время лежало неподвижно. До тех пор, пока таинственная фигура, убедившись, что удар достиг цели, не исчезла.
Только тогда мертвец встал, подхватил шляпу и, пригибаясь под кустами, шмыгнул назад к рыцарю.
– Ну что? Убедились?
– Кто же это был?
– Её муж. Он вас заманил в ловушку.
– Какой ужас! – произнес Юраш. – Там, где лежали вы, мог лежать я.
– Поблагодарите Матерь Божью – это она велела помочь вам, чтобы я мог получить искупление за свои грехи.
Возвращаясь назад, они снова миновали Гицлеву гору.
– А теперь, прошу пана, повесьте меня снова, – попросил мертвец.
– Как же я повешу вас, если я перерезал веревку.
– Ничего. Я петлю сохранил, вот она, – сказал мертвец, вынимая веревку из-за пазухи и надевая её на шею. – Вам достаточно будет только соединить оба куска.
Когда рыцарь выехал на гору, мертвец сказал:
