Девушка и Юрика вкупе через пару дней немного успокоили мои дурные предчувствия, девушка – своим теплом и страстью, а Юрика – своим потенциалом вознести меня от мелкого воровства до грандиозной кражи. Юрика, приткнувшаяся среди калифорнийских северных лесов с мамонтовыми деревьями у самого края Тихого океана, была восхитительным местечком, наделенным живописной красотой баскской рыбацкой деревушки. Из гавани Юрики в море и в самом деле выходит большой и красочный рыболовный флот.
Но самой занимательной чертой Юрики для меня были ее банки. В ней было больше денежных домов на душу населения, чем в любом другом из виденных мной городов. А деньги мне были нужны, нужны в большом количестве, раз я намеревался стать кидалой-экспатриантом.
У меня по-прежнему имелось несколько стопок ничего не стоящих персональных чеков, и я не сомневался, что запросто смогу раскидать по городу с дюжину, прибрав к рукам тысячу долларов, а то и больше. Но мне было ясно, что уловка с персональными чеками не так уж и хороша. Это самый простой способ мошенничества с чеками, но он оставляет горячие следы в слишком многих местах, а наказание за впаривание необеспеченного стодолларового чека такое же, как за вброс фальшивой бумаги на 5 тысяч долларов.
Я чувствовал потребность в чеке покрупнее, который приносил бы куда больше меда при том же вложении нектара. Скажем, типа зарплатного чека. Естественно, типа зарплатного чека «Пан-Ам». Может, я и был вором, но не изменником.
И я отправился за покупками. Приобрел в магазине канцтоваров книжечку чеков, оплачиваемых банком в присутствии их владельца. Подобные чеки, все еще имевшие в то время широкое хождение, идеально подходили для моих нужд, поскольку необходимые подробности должен был вписать плательщик, в том числе название банка-респондента. Потом я взял напрокат электрическую пишущую машинку IBM с несколькими шаровыми головками с разными шрифтами[28], в том числе рукописным, и несколько запасных картриджей с красящей лентой с разной плотностью печати. Разыскав магазин товаров для хобби, продававший модели авиалайнеров «Пан-Ам», я купил несколько наборов самого мелкого масштаба. Напоследок я наведался в художественный магазин, где закупил изрядную пачку самоклеящихся летрасетов.
Отоварившись подобным образом, я уединился в номере мотеля и взялся за работу. Выбрав один из чековых бланков, я нанес сверху переводную картинку надписи «Пан-Американ Уорлд Эйрвейз» из набора. Под названием я впечатал нью-йоркский адрес авиакомпании. В верхнем левом углу чека я приладил логотип «Пан-Ам», а напротив, в правом углу, впечатал слова «Депозитный чек», исходя из соображения, что депозитные чеки компании будут отличаться по виду от обычных зарплатных. Я пошел на эту предосторожность, потому что некоторые из банковских кассиров Юрики могли иметь дело с настоящими финансовыми документами «Пан-Ам».
Я был весь на нервах, издерган и полон сомнений, и видел копа в каждом, кто одарил меня хоть маломальски внимательным взглядом.
Получателем платежа на сумму 568 долларов 70 центов, казавшуюся мне достаточно разумной, я, разумеется, сделал себя – «Фрэнка Уильямса». В левом нижнем углу напечатал «Банк Чейз Манхэттен» и адрес, выбрав самую черную ленту, чтобы создалось впечатление, что они выполнены типографским способом.
Под наименованием банка в левый нижний угол чека я перенес с летрасета ряд цифр. Цифры якобы обозначали округ федерального резервного банка, к которому принадлежит «Чейз Манхэттен», идентификационный номер банка в ОФРД и номер счета «Пан-Ам». Подобные номера весьма важны для каждого, кто обналичивает чек, и десятикратно важны для мошенника с палеными чеками. Хороший кидала фактически играет в арифметические игры, и если он не знает нужных чисел, то кончит с совершенно другим номером, набитым по трафарету на груди и спине рубахи, выданной государством.
Фабрикация чека – тщательная, изнурительная работа, занимающая куда больше пары часов, а законченное изделие меня отнюдь не порадовало. Оглядев его, я решил, что ни за что не обналичил бы такой чек, будь я кассиром и предъяви мне его кто-нибудь для оплаты.
Впрочем, если поверх платья из комиссионки надета норковая шуба, его обычно принимают за высокую моду. Так что я состряпал для своего чека на рыбьем меху норковое манто: взял конверт с окошком, нашлепнул на него переводную картинку названия «Пан-Ам» с нью-йоркским адресом «Пан-Ам», сунул внутрь чистый бланк и отправил его себе же самому на адрес мотеля. Послание прибыло назавтра утром, и местная почта помимо собственного желания помогла мне провернуть махинацию. Клерк, штемпелевавший марку, так смазал печать, что разобрать, откуда письмо отправлено, было попросту невозможно. Его неуклюжесть привела меня в восторг.
Облачившись в свой мундир пилота «Пан-Ам», я сунул чек в конверт, а конверт – во внутренний карман кителя. Подъехав к ближайшему банку, я развязной походкой вошел внутрь и предстал перед окошком кассира, за которым сидела молодая женщина.
– Привет, – с улыбкой сказал я. – Меня зовут Фрэнк Уильямс, я заехал сюда отдохнуть на пару деньков, прежде чем явиться в Лос-Анджелес. Вы не будете добры обналичить мне этот чек? Полагаю, все нужные документы при мне.
Достав конверт из внутреннего кармана, я извлек чек и положил его на стойку вместе со своим липовым удостоверением «Пан-Ам» и фальшивой летной лицензией FAA. Конверт с узнаваемым логотипом «Пан-Ам» и обратным адресом я намеренно обронил на стойку.
Посмотрев на мои подложные документы, девушка бросила взгляд на чек, но, похоже, больше ее заинтересовал я сам. Очевидно, летчики гражданской авиации в форме были в Юрике в диковинку. Она подвинула чек мне для подписи и, отсчитывая деньги, мимоходом расспрашивала меня о работе и местах, где я побывал. Давая ответы, я старался подкрепить явно сложившийся у нее романтический образ пилота гражданской авиации.
Я был достаточно осмотрителен, чтобы, уходя, забрать конверт с собой. Я позаботился, чтобы она углядела обертку, и это несомненно помогло ей поверить в подлинность чека. Эта транзакция также подтвердила подозрение, которое я пестовал уже давненько, – дело не в том, насколько достоверно выглядит чек, на кассиров больше влияет то, насколько достоверным выглядит лицо, его подающее.
Вернувшись в номер мотеля, я заработался допоздна, сфабриковав еще несколько мошеннических чеков, все на сумму 500 или более долларов, и на следующий день успешно сбыл их все в разных городских и пригородных банках. Опираясь на свои познания о банковских процедурах прохождения чеков, я прикинул, что могу провести в Юрике еще два дня, фабрикуя и сбрасывая фальшивые депозитные чеки, и тогда у меня будет в запасе еще три дня, чтобы уехать, прежде чем первый вернут как подделку.
Но личностный кризис, периодически постигавший меня, вынудил меня пересмотреть график.
Я никогда не погружался в подложные личности настолько глубоко, чтобы забыть, что на самом деле я Фрэнк Абигнейл-младший. Фактически говоря, при случайных встречах, когда я не чувствовал необходимости разыгрывать из себя кого-то и личина не сулила мне никакой выгоды, я неизменно представлялся Фрэнком Абигнейлом, странствующим парнем из Бронкса.
И Юрика исключения не составляла. Вдали от мотеля, где я зарегистрировался как Фрэнк Уильямс, или девушки, не устоявшей перед чарами человека, которого она считала пилотом «Пан-Ам», и без облачения пилота я был просто Фрэнком Абигнейлом-младшим. До какой-то степени моя истинная личность служила мне убежищем от гнета и треволнений лицедейства.
В Юрике в ресторане морепродуктов я познакомился с рыбаком. Он остановился у моего столика, чтобы поведать, что эту самую рыбу, которую я ем, он поймал самолично, и подсел потрепаться со мной. Как выяснилось, он был фанатом авто, и я рассказал ему о своем старом «Форде» и о том, как я его тюнинговал.
– Эй, я сейчас как раз пытаюсь наладить «Форд»-кабриолет 1950-го, – встрепенулся он. – У тебя, случаем, нет фоток своего корыта, а?
– Есть, но дома у меня в комнате, – покачал я головой.
– Дай мне свой адрес в Нью-Йорке, и я пришлю тебе фотки моих колес, когда покончу с ними, – пообещал он. – Блин, да я, может, даже прикачу в Нью-Йорк к тебе в гости.
Было крайне маловероятно, что он напишет или приедет в Нью-Йорк повидать меня, и так же маловероятно, что я получу его письмо или приму его в гости, так что я принялся шарить по карманам в поисках листочка бумаги, чтобы записать ему свое имя и нью-йоркский адрес.
Под руку мне попался один из чековых бланков. Одолжив карандаш у официанта, я как раз писал свое имя и нью-йоркский адрес на обороте чека, когда рыбака позвали к телефону – таксофону на стене рядом с дверью. Поговорив пару минут, он помахал мне:
– Эй, слушай, Фрэнк, мне надо обратно на судно, – крикнул он. – Наведайся завтра, лады? – и выскочил из дверей, не дожидаясь ответа.
