Ознакомительная версия.
Около 1777 года наши дуэлянты пользовались большой славой в Ирландии – никто из молодых людей не мог считать свое образование законченным, пока не обменяется выстрелами с кем-то из своих знакомых. Первые два вопроса, которые задавались относительно происхождения и квалификации молодого человека, особенно когда он хотел жениться и просил руки, гласили: из какой он семьи? он когда-нибудь получал шрамы?
В Типперэри и Голуэе были лучшие школы дуэльной науки. Голуэй отличался самым научным подходом к шпаге. В Типперэри практиковалась отменная стрельба из пистолетов; в Мейо никогда не промахивались, а в Роскоммоне и Слайго были лучшие профессора в прошедшие, отмеченные свинцом, времена.
«Когда я был в университете, Джемми Кеог, Бак Инглиш, Косей Харрисон, Кроу Райан, Редди Лонг, Эмби Бодкин, Талтон, Блейк, Фицджеральд и несколько других разбирались в вопросах чести лучше, чем кто-либо в Ирландии, и на них постоянно ссылались».
На севере лучшими знатоками были Фаллоу и Фентоны, и многие графства могли гордиться ими. Нынешний главный судья присутствия по общим делам (в Норбери), скорее всего, был знаком с этими делами не хуже любого джентльмена в Ирландии. Тогда в каждой семье был ящик с семейными пистолетами, который переходил к наследнику вместе с длинной шпагой в серебряных ножнах, чтобы потомки могли пользоваться ими.
Хотя в целом ирландцы обладают довольно мягким характером, трудно поверить, какие страсти заставляли их в прошлом драться друг с другом – и немедленно снова становиться друзьями. Действительно, дуэль была обязательной частью образования молодого человека и ни в коем случае не служила основанием для будущей вражды со своим соперником.
Оболганный человек обычно брал закон в свои руки и избавлял суд Королевской скамьи от многих хлопот, заменяя свои показания рапирой, а приговор – ящиком с пистолетами.
Каждое беспричинное оскорбление какого-то арендатора считалось оскорблением его лорда, и, если у него был взрослый сын, он, не теряя времени, мог потребовать удовлетворения от любого джентльмена за плохое обращение даже с кузнецом его отца.
Некий английский джентльмен, остановившись в дублинской таверне, услышал из-за деревянной перегородки, отделявшей его комнату от соседней, какие-то странные звуки и спросил у официанта, что там происходит, на что получил следующее исчерпывающее объяснение: «О, ваша честь, там всего лишь милорд К., который немного разминается со своей шпагой, потому что готовится к бою со своим лучшим другом, который гостил у него за обедом».
То, что этот дьявольский дух все же не утвердился в Ирландии, мы можем легко доказать с помощью тысяч анекдотов и случаев, которые имеются в нашем распоряжении и полностью оправдывают наше патриотическое желание представить эту тему вниманию понимающих людей.
В соответствии с принципом, который не может быть оспорен, тот, кто причинил вред, должен полностью расплатиться за него и, как говорит мистер Роское в своей «Жизни Лоренцо Медичи», ни в коем случае нельзя жертвовать принципом. Никто не может отказаться от полного и своевременного возмещения вреда, если он хоть в малой степени хочет обладать чертами характера, которые описал великий английский драматург:
Он совершенен в своих поступках и мыслях,
Он полон великодушия и благороден, как джентльмен.
У китайцев есть поговорка: «Признанная ошибка – наполовину прощенная», а некий уважаемый автор считает, что более почетно признать ошибку, чем никогда не совершать ее.
Мистер Морис О’Коннел в полной мере проявил здравый смысл и доброе чувство, приняв извинение от мистера Бейкера на месте дуэли, где противник мог его убить. Он был уверен, что у него нет необходимости драться на дуэли, чтобы доказать свою храбрость.
...Много опасностей окружает
Человека, который имеет дело с холодной сталью.
Господа А. Мартин из Денганнона и Т. Блейк из Менло примирились на месте дуэли, не сделав ни одного выстрела, благодаря здравомыслию своих секундантов и обменялись сердечными рукопожатиями.
В июле 1819 года в Гибралтаре в случае с дуэлью американского и английского офицера капитан Гирдлстоун, секундант капитана Джонстона из 64-го полка, очень человечно посоветовал обменяться извинениями, и стороны тут же пожали руки друг другу.
В случае с Ридом и Стилом одна из сторон не стала извиняться в Каррикмакроссе (графство Монахан), но в городе Ньюри (по пути на остров Мэн, где должна была состояться дуэль) извинение было принесено и принято. Об этом факте сообщил советник Кернан, который был одним из секундантов.
Майор Хиллас в очень неосторожных выражениях написал о поведении господ Джона и Томаса Фентонов, но даже на месте дуэли он заявил, что, пока у него в груди бьется сердце, извиняться он не собирается. Он был убит первым же выстрелом Джона Фентона, своего противника.
Когда друзья заставляли сэра Александра Босуэлла принести извинение, он, к сожалению, сказал: после того, что им написано, у него нет иного выбора, кроме как драться. У нас есть много случаев, когда не стоило уклоняться от извинений, в связи с чем хотелось бы привести следующий анекдот.
Один из участников диспута сказал своему оппоненту, что ему не нравится, когда его считают канальей. «Я бы хотел, – сказал тот, – чтобы вам также не нравилось вести себя как каналья».
Какой ужас должен посетить душу выжившего дуэлянта, говорит Хануэй; упреки, идущие из глубины сердца, и страх перед законом приводят его в смятение. Если бы речь шла только о смерти, то она – всего лишь долг, который мы обязаны платить природе, и, когда жизнь подходит к концу, сделать это надо благородно, но в таких обстоятельствах это ужасно. Ни ревущее пламя, ни шторма, несущие водную могилу для испуганных моряков, и наполовину так не ужасны, как леденящая сцена дуэли.
Полковник Пьюрфой, застрелив соперника на дуэли в Корке, потерял спокойствие души и стал памятником тех глупостей, которые заставляют человечество проливать кровь своих собратьев из-за каких-то частных ссор.
До того как состоялась фатальная дуэль между господами Колклоухом и Алкоком, стороны много лет поддерживали тесную дружбу и самая нежная привязанность жила в сердцах Колклоуха и мисс Алкок; она ждала будущего союза с избранником своей судьбы, который должен продлиться долгие и счастливые годы. Колклоух был опорой многих пожилых вдов и опекал всех соседей, кто попадал в трудное положение. Окружающие холмы были покрыты взволнованными зрителями этой дуэли, которые тщетно возносили молитвы ради спасения их давних друзей. Колклоух был убит, сердце мисс Алкок разбито, оставшийся в живых едва ли не потерял рассудок и через очень короткое время был призван к ответу, которого должен ждать каждый дуэлянт.
Майор Кембл неоднократно повторял, что он куда более несчастен, чем его погибший противник. Смерть Стакпола, павшего от его пули, привела к тому, что Кембл впал в глубокую тоску и скончался через четыре месяца после дуэли.
Генерал Гиллеспи больше никогда не был счастлив после трагической перестрелки с мистером Баррингтоном. В письме, полученном от мистера Бродигана, в котором идет речь о фатальной дуэли в Америке, он описывает, как мистер Барр, застреливший генерала Гамильтона, впал в прострацию; мы же можем привести несколько других случаев, которые дают читателю право воскликнуть:
Считаю, счастлив тот, кто погиб,
Ибо смерти приносят страдания выжившим.
Секундант всегда должен покинуть место встречи, если дуэлянт к нему не прислушивается. В ходе дуэли между капитанами Д. и С. в Хаунслоу (ныне на западе Лондона) секунданты отказались присутствовать при дуэли, потому что их дуэлянты отказались от примирения.
Доктор Драй и мистер Кернс, секунданты Фредерика Э. Джонса, эсквайра, и капитана Парди, отказались присутствовать на месте, потому что после первого обмена выстрелами первый настаивал на продолжении дуэли.
Нам доводилось слышать о случае, в котором Генри Кэрролл, эсквайр, с неколебимой твердостью выступил против дуэли – мистер Кэрролл был джентльменом до мозга костей, личность которого была олицетворением чести; он с решительной неприязнью относился к дуэлям, и мы считаем, что он всегда прилагал все усилия, дабы добиться примирения сторон, когда его призывали в роли секунданта.
Было немало случаев, когда послание отзывалось, исходя из понимания, что такой отзыв может привести к достойному примирению. Раньше в таком случае предполагалось, что автор вызова ошибался и дело окончательно завершено.
В деле, где мне пришлось выступать в роли секунданта одного офицера, вызов был отозван, взаимные извинения принесены, и стороны достигли примирения.
В случае Магуайра и Лихи мистер Кроуфорд, как секундант первого, согласился отозвать вызов, исходя из понимания, что последний в таком случае принесет свои извинения.
Ознакомительная версия.
