Демократической партии до бывших боксеров, с планами мирного урегулирования и освобождения заложников. В декабре Саддам отпустил несколько сотен иностранных заложников в расчете на то, что этот жест ослабит решимость коалиции. Однако он не получил ожидаемого результата, поскольку к тому времени информация о зверствах иракцев в Кувейте разлетелась по всему миру.
Напряженное ожидание продолжалось. Пресса и телевидение всех стран создавали «военные редакции», а главные редакторы и продюсеры планировали действия в случае военного конфликта. И все же многие в глубине души не верили в то, что эти планы придется осуществлять на практике. Считалось, что рациональный подход возьмет верх – Саддам Хусейн выпутается из ситуации, поставив лидеров коалиции в неудобное положение или выставив их на посмешище.
Девятого января 1991 г. госсекретарь Джеймс Бейкер встретился в Женеве с Тариком Азизом, министром иностранных дел Ирака. Можно ли найти выход из тупика? После переговоров, длившихся более шести часов, Бейкер мрачно сообщил, что Ирак не хочет менять свою позицию и что Багдад готов совершить «еще одну трагическую ошибку». Бейкер пытался передать Азизу личное письмо президента Буша, адресованное Хусейну, но Азиз отказался его принять [592].
В субботу, 12 января, трехдневные дебаты в конгрессе США завершились наделением президента правом начать военные действия (при голосовании в сенате перевес голосов был незначительным – 52 против 47, а в палате представителей чуть более значимым – 250 против 183). Многие из тех, кто голосовал за резолюции, пошли на это с неохотой, призывы ограничиться применением санкций не ослабевали. По США прокатилась волна протестов, а в Западной Европе прошли крупные демонстрации против коалиции. Джордж Буш, казалось, остался в одиночестве и изоляции.
Тем временем наступило 15 января. Каких-либо действий в последнюю минуту со стороны Ирака так и не последовало, ответом было мрачное молчание. «Пауза доброй воли» истекла. Решится ли коалиция использовать свои полномочия? Решение оставалось за Джорджем Бушем. Вполне возможно, что он выждет еще несколько недель или даже месяц. 16 января у Буша состоялся разговор с двумя священниками. Он уже публично заявлял, что, если Ирак не уйдет из Кувейта, ответ коалиции на агрессию будет массированным и быстрым. Таким он и оказался. Ранним утром 17 января 700 самолетов коалиции совершили налет на Ирак.
«Мать всех сражений»
Кризис в Персидском заливе в конце концов привел к войне, хотя, как некоторые справедливо замечали, война началась 2 августа, в тот момент, когда Ирак вторгся в Кувейт. Воздушные налеты продолжались месяц, систематически наносились удары по иракским командным центрам и различным военным и стратегическим объектам. Самой большой неожиданностью, по крайней мере для ВВС США, стало не то, что авиационные и ракетные удары полностью парализовали иракские средства противовоздушной обороны, а то, что это удалось сделать так легко и быстро.
Масштаб и результат первого ночного налета определил реакцию нефтяного рынка. При первых сообщениях о налете цена на нефть, как и предполагалось, подскочила на $10 – с $30 до $40 за баррель. Через несколько часов, однако, она, потеряв $20, вернулась к $20 за баррель и стала ниже, чем до вторжения. Ситуация с поставками нефти продолжала улучшаться. Никто не сомневался, что в случае необходимости будет пущен в ход стратегический нефтяной резерв. После зимнего пика потребления спрос на нефть начал снижаться. Первые воздушные атаки, похоже, лишили Ирак возможности нанести значительный вред нефтетранспортной системе Саудовской Аравии. Фактор страха, таким образом, перестал давить на рынок, и реалии предложения и спроса привели к снижению цен. В результате ценовой вопрос был просто снят с повестки дня в самом начале войны – пару-тройку месяцев назад о таком эффекте нельзя было и мечтать.
Иракцы в ответ на воздушные налеты стали обстреливать Израиль и Саудовскую Аравию ракетами, которые представляли собой модификацию советских баллистических ракет Scud. Не исключено, что они рассчитывали втянуть Израиль в войну и, таким образом, заставить арабские страны выйти из коалиции и, в частности, создать неприемлемую ситуацию для Саудовской Аравии. А может быть, они хотели втянуть в наземные военные операции еще не готовую к ним коалицию. Однако Израиль под внешним давлением воздержался от вступления в войну. Ракетный обстрел вызывал очень большое напряжение, поскольку Scud могли оснащаться химическими боеголовками. К счастью, этого не случилось, и ущерб от ракет был небольшим.
Пока шла воздушная война, Саддам Хусейн грозил устроить «мать всех сражений», как только начнется наземная операция. Однако, когда через пять недель воздушных налетов это произошло, обещанная «мать всех сражений» обернулась беспорядочным бегством. Иракские солдаты, деморализованные, измотанные воздушными ударами, несмотря на идеологическую обработку, не горели желанием жертвовать собою во имя Саддама Хусейна.
Кроме того, союзники умело применили обманный маневр. Командующий американскими войсками в Персидском заливе генерал Норма Шварцкопф всегда держал под рукой книгу немецкого генерала Эрвина Роммеля. Роммель был не только мастером мобильной войны, но и экспертом по ведению боевых действий в пустыне. Помимо прочего он на собственном опыте в Северной Африке увидел стратегическую значимость нефти. Шварцкопф усвоил стратегические уроки Роммеля и не собирался штурмовать иракские позиции в лоб. «Война в пустыне, – заметил Шварцкопф, – это маневр и стремительный удар». Шварцкопф развернул масштабные маневры с тем, чтобы убедить иракцев в своем намерении атаковать в лоб с масштабной высадкой морского десанта. Тем временем значительная группировка была тайно переброшена в глубь пустыни в Саудовской Аравии, и, когда началась наземная операция, они сделали обход по дуге с запада, вышли в тыл укрепленных иракских позиций и отрезали их. Наземная операция заняла всего 100 часов и завершилась отходом иракских войск по всему фронту [593].
Однако солдаты Саддама успели устроить крупнейший в истории разлив нефти. Они уносили ноги из Кувейта, пытаясь навредить как можно больше. Если не суждено удержать Кувейт, то его следует уничтожить. В отличие от гитлеровцев, которые не выполнили приказ фюрера сжечь Париж при отступлении в 1944 г., солдаты Хусейна оставили Кувейт в огне. Они подожгли около 600 скважин, оставив после себя адскую смесь огня, тьмы и удушающего дыма. Экологический ущерб был колоссален – огонь пожирал шесть миллионов баррелей в день, что значительно превышало дневной объем импорта нефти Японией.
Соглашение о прекращении боевых действий вступило в силу 28 февраля 1991 г. Тем временем на юго-востоке Ирака восстали шииты, а на севере – курды (их земли из-за потенциальных запасов нефти были включены в состав Ирака в момент создания этого государства в 1920 г.). Восстания охватили районы сосредоточения иракских нефтедобывающих промыслов. Ирак жестоко подавил восстания, превратив миллионы людей в беженцев. Войска коалиции остановились недалеко от Багдада. Партнеры по коалиции ожидали, что ожесточившиеся военачальники свергнут Саддама Хусейна, но они недооценили его власть над
