К моменту объявления войны его сосредоточение в Гонконге закончилось, но переданные в его распоряжение французские суда еще не собрались.
Dupleix прибыл, но с Montcalm все еще не вошли в связь, и этот крейсер вызывал большое беспокойство.
Адмирал Джеррам, так же как Патей, получил сомнительные сведения о «Гнейзенау» и «Шарнхорсте» и только одно заслуживающее доверия сообщение о выходе 3 августа из Циндао «Эмдена» с четырьмя угольщиками. (На самом деле «Эмден» вышел три дня спустя.)
Кроме этих сведений, он имел сообщения, что из Масатлан, в Мексике, вышел «Лейпциг», а из Иокогамы 4 августа — почтово-пассажирский пароход Северного Ллойда «Йорк», снабженный всем необходимым для превращения себя во вспомогательный крейсер, нагруженный до отказа углем и провизией.
Выводы, сделанные адмиралом Джеррамом из полученных сообщений, отличались от таковых его австралийского коллеги.
Ему представлялось наиболее вероятным, что Шпее будет сосредоточиваться где-либо в Южном море, откуда он или начнет свои действия на наших торговых путях, или будет искать Montcalm, или же, наконец, вернется в Циндао.
Руководствуясь такими соображениями, первейшей своей задачей адмирал считал недопущение неприятеля к базе.
Крайне вероятным казалось также, что как «Эдмен», так и «Йорк» пойдут в Яп, германский телеграфный центр.
Противодействовать неприятелю здесь, равно как и не допустить его возвращение в Циндао, эскадре Джеррама было не по силам.
С чрезвычайными усилиями линейный крейсер Triumph был технически подготовлен к выходу в море, но с личным составом возникли большие затруднения. Команд с окончивших кампанию канонерских лодок не хватило для доведения экипажа до полного комплекта; предполагали набрать матросов из местного населения, однако охотников служить на боевом судне не нашлось. На помощь пришла армия. С разрешения командующего войсками адмирал обратился с призывом к гарнизону, вызывая добровольцев, желающих перейти из армии во флот. Таких оказался почти весь гарнизон целиком; из состава 2-го пехотного Корнуэльского батальона выбрали двух офицеров и сто солдат, и Triumph был укомплектован.
Независимо от того, имел или нет «Эмден» пунктом своего назначения Яп, все равно остров этот имел важнейшее значение, являясь центром разведки неприятеля. Он не только имел мощную радиостанцию, но также соединялся кабелями с Циндао через Шанхай и непосредственно с голландскими островами и Рабаулом в архипелаге Бисмарка. Уничтожить без промедления эту радиостанцию значило серьезно затруднить германские операции.
Идя 15 узлами, адмирал Джеррам надеялся, что он прибудет в Яп раньше «Эмдена», если с последним идут угольщики.
Такой поход по пути в Циндао составлял большой крюк, и на него хватало угля лишь у Minotaur, Hampshire и Newcastle, но с того момента, как линейный корабль был готов к выходу в море, адмирал мог идти только с этими тремя, отправив Triumph, Yarmouth и Dupleix совместно с пятью миноносцами прямо для установления дозора у Циндао и недопущения выхода оттуда угольщиков и коммерческих судов. Командование дозором было поручено командиру Triumph капитану 1-го ранга Фицморису. Поход в Яп требовал полной тайны, а потому в день выхода он запретил всякое пользование радиотелеграфом. Поэтому, когда 9 августа были приняты вызовы Australia, ответа на них не давалось.
11 августа, подходя к месту назначения, эскадра адмирала захватила германский пароход «Елизавета» с 1800 тоннами казенного угля, отправленного из Циндао в Яп. Выделить призовую команду было нельзя, грузиться углем не позволяла погода, поэтому пароход утопили артиллерийским огнем.
Захват этого парохода внес некоторое разочарование — он не оказался одним из числа угольщиков «Эмден», и это обстоятельство вместе с наличием других признаков не оставляло сомнений, что «Эмден» и «Йорк» ушли в другой район.
Адмирал все-таки решил продолжать свой поход, никак не предполагая, что адмирал Шпее все еще ждет «Эмден» в Пагане.
Ко времени захвата приза на Hampshire осталось так мало угля, что ему было приказано идти с призовой командой в Гонконг.
В 8 часов 12 августа эскадра показалась перед радиостанцией Япа.
Эскадра не высаживала десантную партию, а, сделав предупредительный сигнал личному составу станции, произвела залп из 7-дюймовых орудий лиддитом с 22 кабельтов. От второго залпа начался пожар всех строений, и через четверть часа стальные мачты рухнули.
В 10 часов эскадра повернула и пошла на соединение с отрядом Фицмориса. Рандеву было назначено у устья реки Янгце, у Седельных островов, и, чтобы не упустить вышедшие из Циндао неприятельские суда, которые могли появиться в этом районе, крейсеры пошли раздельно.
«Эмдену», удачно проскочившему между судами Джеррама и Фицмориса, очень повезло. 6 августа он возвратился из своего похода к Корейскому проливу и в тот же день, получив вызов адмирала Шпее, снова вышел в сопровождении угольщика Markamannia. «Принц Эйтель Фридрих», переделанный во вспомогательный крейсер, вышел одновременно с ним, конвоируя несколько пароходов с углем и снабжением.
В этот же самый день пошел в поход к северу и капитан Фицморис, который, придя 8 августа к Седельным островам, начал спешную погрузку угля. Как раз в это время «Эмден» проходил в 100 милях к югу, между ним и островом Кельпарт.
Французская радиостанция в Шанхае сообщала, что 7 августа в 10 часов его видели в 120 милях на SO от Циндао; следующее принятое днем 8 августа сообщение указывало, что «Эмден» ушел в том же направлении еще миль на 60–80. 9 августа рано утром Фицморис снялся с якоря и произвел поиск на NO, но безуспешно. Надежды не оправдались. Фактически наши суда пересекли путь «Эмдена», но через 48 часов после того, как он прошел Кельпарт; «Принц Эйтель» со своими пароходами также исчез.
Поход Фицмориса показал, что до Шанхая путь для торговых судов безопасен, и это позволило восстановить нарушенное торговое судоходство.
Сообщив об этом командованию, он 10 августа пошел к месту рандеву, к Седельным островам, а в это самое время из Циндао вышел еще один вспомогательный крейсер — взятый «Эмденом» приз «Рязань», переименованный в «Корморан». Таким образом, на Дальнем Востоке оказались два вспомогательных неприятельских крейсера. Оба парохода были вооружены и снабжены за счет регулярных военных судов, так как особых средств для их оборудования заранее заготовлено не было. Для «Принца Эйтеля» сняли вооружение с канонерских лодок «Луке» и «Тигр», а для «Рязани» — со старого «Корморана».
Хотя всем судам германской эскадры удалось выйти в море, адмирал Джеррам оказался в выигрыше.
Кроме наблюдения за Циндао, он смог, вернувшись из Япа, установить дозоры на линии Шанхай — Фучжоу — Япония, а также благодаря вспомогательным крейсерам на линии Гонконг — Сингапур. Это давало ему возможность меньше опасаться неприятельских вспомогательных крейсеров.
10 августа эскадра Джеррама усилилась еще двумя судами — русскими крейсерами «Аскольд» и «Жемчуг».
Выходя из Япа, адмирал получил телеграмму Адмиралтейства с сообщением, что Япония, вероятно, в этот день объявит войну Германии, и потому, как только это объявление последует, ему надлежит войти в связь с японским главнокомандующим, предоставив охрану морских путей к северу от Гонконга новым союзникам, а самому сосредоточить все внимание на совместных действиях с австралийским флотом против адмирала Шпее.
Получив эту телеграмму, адмирал с Minotaur повернул на Гонконг, a Newcastle получил особые приказания. С упрочением положения в китайских водах требовалось переносить действия и на другую сторону Тихого океана, где положение дел вызывало не меньшее беспокойство.
На западном побережье Америки у нас не было ничего, кроме двух канонерок — Shearwater и Algerine. База в Эскуимал находилась в распоряжении канадского правительства, которое держало в ней только один старый легкий крейсер Rainbow. В момент, когда неизбежность войны стала очевидной, обе наши канонерки стояли в Мексике совместно с японским броненосным крейсером Idzumo, германским легким крейсером «Лейпциг»[39] и американской эскадрой под флагом адмирала Говарда.
Беспорядки, происходившие тогда в Мексике, очень затруднили передачу нашим судам «предупредительной телеграммы», но благодаря содействию американского адмирала она все-таки дошла по назначению, и обе канонерки 3 августа вышли в Эскуимал. Избежав опасного соседства с «Лейпцигом», они рисковали встретится с крейсером «Нюрнберг». Этот крейсер, родной брат «Лейпцига», вышел из Сан-Франциско на Гонолулу еще 21 июня. Придя туда 27 июля, он в тот же день вышел в неизвестном направлении, в действительности же на соединение с адмиралом Шпее.
