Воры советского времени – это своеобразный институт (да-да, наподобие институтов государственной власти).
Согласно многим источникам, человек, стоявший у истоков воровского движения, своеобразный Адам уголовной Библии – Моисей Вольфович Винницкий. Он родился 30 октября 1881 года в семье мелкого одесского ремесленника и с детства воспитывался на приземистых улочках Молдаванки. Детство у него было короткое, но счастливое. Учился в еврейской школе, подрабатывая в матрацной мастерской, а в свободное время верховодил юными хулиганами. Позже устроился на работу на завод. Тем не менее, как можно догадаться, простой труд не вызывал в артистической душе Винницкого особой радости. С малых лет ему хотелось чего-то большего, чем могло предложить нищенствующее государство – хотелось ярких впечатлений и удалого веселья. Вынужденный постоянно находиться в простой среде, он очень быстро усвоил все тяжести рабочего быта и сформировал в себе определенное уважение к трудовому классу.
Мишка Япончик (1881–1919) – король одесских авантюристов
Григорий Котовский (1881–1925) – командир 2-го кавалерийского корпуса Красной кавалерии и товарищ Мишки Япончика
Питая слабость к пролетариату как некой размытой величине, пролетариев и тружеников Моисей не слишком жаловал. Сказывалось отношение одесского населения к евреям. Одним из поворотных событий в судьбе Моисея Вольфовича стало участие в отрядах еврейской самообороны, когда в 1905 году озверевшая беднота стала устраивать погромы в еврейских кварталах. Обидчикам был дан отпор, но сразу после этого ситуация стала развиваться со скоростью набирающего ход снежного кома. Увлеченный личными соображениями, Моисей Винницкий примкнул к бригадам действовавших в Одессе коммунистов и очень скоро за участие в убийстве полицмейстера оказался за решеткой. Осужденный на 12 лет каторги, он повзрослел и осознал свое призвание в тюрьме. Там же общительный весельчак установил по-настоящему серьезные контакты с большевиками, познакомившись с самим Григорием Котовским. Это знакомство сыграло свою роль в дальнейшем развитии отношений Моисея и большевиков. Амнистированный в ходе событий 1917 года, он некоторое время погулял в компании знакомых анархистов по бурлившим, словно котлы, Петрограду и Москве и, наконец, вернулся в Одессу, рассудив, что ничего лучше дома нет.
К этому моменту криминальная Одесса уже знала его как Мишку Япончика – своего в доску человека, надежного и отчаянного. 1917 год. Повсюду разруха, грабежи, воровство и убийства. Мишка Япончик, приехав на родную Молдаванку и оглядевшись по сторонам, решил ни за что не пропускать веселья. Он организовал крупную банду и деятельно взялся за устранение классового неравенства. Выкрикивая революционные лозунги про «грабь награбленное» и напевая «Марсельезу», Япончик совершал налеты на игорные дома и рестораны, стремительно воплощая мечту детства о богатстве. Их владельцы, осознавая «расторопность» милиции, вели себя смирно и безропотно расставались со сбережениями.
Однако Мишка Япончик чувствовал, что долго такая безнаказанность продолжаться не может, и потому торопился поучаствовать везде, где была возможность. Он освободил заключенных из тюрем, превратив Молдаванку в местное Гуляйполе. В январе 1918 года, пользуясь забастовками на электростанции, он устроил рейд по погруженным во мрак домам богачей. Это был пир вседозволенности. Неловкие попытки теряющей контроль милиции призвать Япончика к ответу заканчивались тем, что его банда захватила Регистрационное бюро милиции и просто сожгла все их архивы, уничтожив любую информацию о себе или своих подручных. Летом 1918 года в Одессе не нашлось бы человека, не знавшего живущего на Молдаванке Мишку Япончика – самого влиятельного человека в городе. Тогда-то Мишка начал активно продвигать в криминальную среду собственные представления о том, как должны вести себя настоящие воры и налетчики. Главное правило – грабить только богатых.
Герой рассказов И. Бабеля налетчик Беня Крик – литературное воплощение Мишки Япончика (афиша к/ф «Беня Крик», 1926)
Постепенно Моисей Винницкий взял под свой контроль почти весь уголовный мир Одессы и, закрепляя науку, начал учинять жесткий суд над теми бандитами, которые нападали на рабочих или вели себя неподобающе. При этом и сам Мишка, и все его подручные жили в роскоши, не испытывая ни в чем нужды. Более того, вовремя заговорившие этнические корни раскрыли в Япончике талант предпринимателя. Он обзавелся своими кабаками и магазинами, а также делал «гешефт» (от немецкого Geschcift — бизнес) на торговле и контроле черного рынка с его искусами. Чтобы не утратить заработков и власти, не забывал всячески помогать большевикам, осторожно пробующим укрепиться в городе. В Одессе тогда была совсем другая власть – УНР. За город воевали и белые, и красные. Пока никто из них не победил, реальный контроль над Одессой принадлежал Япончику, что его вполне устраивало.
Все закончилось, когда в мае 1919 года большевики окончательно взяли верх, выбив из города германцев и белогвардейцев, и когда сам Япончик, скрипя зубами, сформировал из своих лихих парней, обряженных в тельняшки, 54-й революционный полк имени Ленина. Большевики понимали, что времена меняются. Мишка Япончик не был их союзником. Он никогда не отдал бы своих доходов и своей власти, а значит, был конкурентом.
Агитационный плакат времен Гражданской войны (1917–1919)
Как Махно. Когда одесский сорвиголова осознал, что красная власть нарочно оттягивает его силы от города, заманивая в ловушку и подставляя под удар, было уже поздно. Вчерашних грабителей отправили на убой, попутно выдав строгий приказ:
...
Он никогда не отдал бы своих доходов и своей власти, а значит, был конкурентом.
«Ни шагу назад» и пообещав за дезертирство смертную казнь. Мишка и часть его людей попытались сбежать, угнав идущий в сторону Одессы поезд, но 4 августа 1919 года под Воскресенском попали в заранее устроенную чекистами засаду и были убиты [41] .
Моисей Винницкий погиб, оставив большевикам богатое наследство. Не меньший дар сделал он и уголовникам, первым сформулировав постулаты воровской этики.
Если Мишка Япончик был первым вором, то основателем системы, взрастившей поколение отцов криминала, стал совсем другой человек, жестокий, предприимчивый и хитрый – Натан Аронович Френкель. Почти одногодка Моисея Винницкого, он пошел по иному пути. В отличие от кутежника и балагура Моисея, Натан был серьезным, хмурым и скупым. Он не бегал по улицам и не дружил с анархистами. Получил хорошее образование, приличное для мальчика из обеспеченной еврейской семьи, и сразу занялся торговлей. Нечестной, само собой, черной торговлей. Когда на Западной Украине еще вовсю громыхали пушки Первой мировой, разменявший третий десяток Натан Аронович был очень обеспеченным и уважаемым в Одессе человеком. Таможенники и бизнесмены Одессы, проворачивающие сегодня серые схемы по разгрузке контейнеров мимо налоговых деклараций, также могут считать Натана Ароновича своим дедушкой. Да что там бизнесмены! Натан Аронович мыслил шире простых коммерсантов и привечал проявления свободы слова! У него была даже собственная газета «Копейка», издаваемая в Мариуполе, которую предприниматель использовал, чтобы подробно раскрывать все недостатки конкурентов.
В 1917 году, почуяв, что революционный климат очень вреден для его здоровья и капиталов, Натан Френкель предусмотрительно покинул Одессу, отчалив в Турцию. Там он оставался до 1922 года, пока на родине раскулачивали его коллег по цеху.
Вернулся Натан Аронович не просто так, а со щедрым предложением по скупке золота, которое оставалось в карманах многих нелегальных дельцов и последователей Япончика. По одной из версий, на эту работу его заманило ГПУ, пообещав прагматичному еврею хороший процент от работы и прикрытие от охотников до чужого добра. Свое слово в отношении прикрытия ГПУ выполнило в полной мере. Как только стало ясно, что Натан Аронович выжал из одесского теневого рынка все необходимые государству ценности, ГПУ его сразу же прикрыло. 14 января 1924 года Натана Френкеля приговорили к смертной казни, которую, впрочем, довольно быстро заменили на 10 лет строгого режима, отправив его на Соловки.
Натан Френкель (1883–1960) – отец ГУЛАГа, первый и единственный государственный смотрящий Советского Союза
Говорят, только в момент опасности, в момент максимального напряжения всех сил и противодействия трудностям человек может узнать себе цену. Что же применительно к Натану Френкелю, так оно и было. То, что ломало десятки тысяч других людей, подводя итог под бесцельно прожитыми жизнями, для него стало стартовой площадкой для взятия новых высот.
