Из столицы изгнали сто тысяч человек — в деревню. Это было серьезное наказание. Крестьянам запрещалось уезжать из деревни, перебираться в город и менять профессию. Вот почему китайцы так боялись ссылки в деревню в наказание за проступки: это означало не только полуголодное существование и тяжелый труд, но обрекало на такую же жизнь и детей. Поколение, отправленное в годы культурной революции в деревню, не получило образования и впоследствии с трудом приспосабливалось к экономическим переменам. Культурная революция разрушила китайскую систему высшего образования, после Мао молодежь придется отправлять на учебу за границу…
После первого акта начался второй. 15 сентября министр обороны маршал Линь Бяо на площади Тяньаньмэнь сообщил хунвэйбинам, что настало время разоблачить тех, кто облечен властью, но идет по капиталистическому пути. Для этого сформировали новые группы — цзаофани, они атаковали руководителей страны. Это уже было уничтожение тех, кто проявил непослушание, кто пытался поднять экономику наперекор Мао. Первой жертвой 21 января 1967 года пал министр угольной промышленности, который был противником «большого скачка». Ему разбили голову пряжками ремней.
Самые известные жертвы культурной революции — председатель Китайской Народной Республики Лю Шаоци и его жена Ван Гуанмэй. Из всех руководителей Китая только Лю Шаоци сочувствовал крестьянам. «Народ очень беден, — доказывал Лю Шаоци. — Он отчаянно нуждается в лучшей жизни… Крестьяне хотят иметь новую одежду, покупать носки, носить обувь, пользоваться зеркалами, мылом и носовыми платками, а их дети — ходить в школу». И Лю Шаоци, и его жену публично оскорбляли, избивали прямо на людях. Лю Шаоци лишили медицинской помощи. Он умер в заключении от невероятных страданий. О его смерти не сообщалось, и хунвэйбины продолжали поносить его как живого.
Точно так же издевались над героем войны маршалом Пэн Дэхуаем. Пэн Дэхуай восстал против Мао, понимая, каково приходится крестьянам. Пэн был против культа личности и считал правильным сократить расходы на военную промышленность. Пэн Дэхуай родился в провинции Хунань, как и Мао, но пятью годами позже. Он вырос в бедности и очень заботился о бедняках. Будучи офицером, тайно вступил в компартию в 1928 году и увел к коммунистам всю свою часть. Он стал первым министром обороны коммунистического Китая.
Летом 1959 года на расширенном пленуме ЦК в Лушане министра обороны Пэн Дэхуая обвинили в «антипартийных действиях» и «тайных сношениях с заграницей». Пэн Дэхуая избивали палками, сломали ему ребра. Он сидел в одиночке. О его смерти 29 ноября 1974 года также не сообщили.
«Придя на рабочее место, — пишет Виктор Усов, — люди выстраивались перед портретом вождя и троекратно кланялись, мысленно испрашивая указаний, которые помогут справиться со стоящими перед ними задачами. Ритуал повторялся вечером — в форме доклада о достигнутых за день результатах. На городских вокзалах портрету трижды кланялись отправляющиеся в путь пассажиры — в противном случае их просто не пускали в поезд».
В разгар культурной революции Дэн Сяопину пришлось на митинге в Пекине каяться в проведении буржуазной линии: «Мои ошибки — не случайность, а проявление определенного стиля в работе». Самокритика не помогла. Дэн Сяопин лишился всех постов. Его младший брат, не выдержав издевательств со стороны хунвэйбинов, покончил с собой. Хунвэйбины измывались и над Дэном. Но его не уничтожили. За пределами Китая не понимали, почему Мао не расстреливал врагов, а лишь заставлял их каяться. Дело в том, что если китаец теряет лицо, он теряет больше, чем может себе представить европеец.
Дэн Сяопина с женой держали под домашним арестом. А их детей выселили, вода — во дворе, общественная уборная — на улице. Они, как все, стояли в очередях, чтобы отоварить талоны на продовольствие и уголь. Осенью стало холодно. «Мы натягивали на себя толстые ватные курки, — рассказывала дочь Дэна, — ватные штаны, ватные туфли. Сжавшись в комок, сидели у нашей печурки».
От дочери и сына Дэн Сяопина хунвэйбины требовали разоблачить отца. Старшего сына — Пуфана, студента физико-технического факультета Пекинского университета, — хунвэйбины доставили в свой штаб и стали пытать. Дети Дэна называли этот штаб «фашистским концлагерем». Пуфан не выдержал издевательств и выпрыгнул из окна. У него был перелом трех позвонков. Ему нужна была срочная операция, но одна больница за другой отказы вались принимать сына Дэн Сяопина. Время было потеряно, и его парализовало, юноша стал инвалидом…
В октябре 1969 года Дэн Сяопина с женой отправили на перевоспитание физическим трудом в провинцию Цзянси. Жили они под присмотром сотрудников госбезопасности… Встречаться и разговаривать с кем-либо им запретили. В ноябре им нашли работу — в мастерских по ремонту тракторов. Дэн слесарил, как когда-то на заводе «Рено» во Франции. Его жену определили в бригаду электромонтеров. Дэн помалкивал и старался сохранить здоровье, чтобы пережить опалу. Катастрофически не хватало денег, ведь приходилось содержать пятерых детей, один из которых лежал в больнице — за это тоже надо платить.
«Дэн Сяопин перестал пить чай, — пишет Виктор Усов, — считая его слишком дорогим. Из спиртного покупал только самую дешевую местную водку "Три цветка", выпивал по маленькой рюмочке после работы за обедом. Ему покупали один блок сигарет без фильтра в бумажной упаковке на месяц. Каждую пачку он растягивал на три-четыре дня. По утрам и на работе он не курил, курил только вечером, строго придерживаясь установленной нормы».
Над искалеченным Пуфаном продолжали измываться. Его выкинули из больницы и мучили, пока, наконец, кто-то из высшего начальства не распорядился отправить несчастного юношу к родителям. Они не виделись пять лет… Дэн трогательно ухаживал за ним, переворачивал каждые два часа, чтобы не образовались пролежни, обтирал его полотенцем, потому что в провинции Цзянси жарко и влажно.
«Жизнь в Китае была очень жестокой, — напоминает Андрей Карнеев. — Это была страна, в которой продавали детей, чтобы купить продовольствие. Можно было купить человека, который вместо преступника понес бы наказание, и даже могли его казнить. Это была эпоха, когда человеческая жизнь стоила мало».
Дэн много читал. Часами ходил по двору и думал. Видимо, тогда в нем зрели идеи, которые потом помогут Китаю ожить…
Постепенно группы хунвэйбинов стали враждовать друг с другом, находя презренных консерваторов и реакционеров уже в собственном кругу. Они перемещались из города в город в поисках новых жертв. Культурная революция была куда увлекательнее скучной работы. Китайцы переставали работать. Экономика несла большие потери. Даже военная промышленность остановилась. Специалистов-профессионалов просто выгоняли. Начинался хаос. Система управления была парализована. Транспорт не работал. Это происходило по всей стране.
Только армия оставалась относительно свободной от культурной революции. Некоторые воинские части пытались подавить выходки обезумевших хунвэйбинов. Мао категорически запретил армии вмешиваться. На большом совещании маршал Е Цзяньин обрушился на Чэнь Бода: «Вы внесли смуту в партию. Внесли хаос в правительство, в работу заводов и фабрик. Этого вам недостаточно. Вы непременно хотите внести сумятицу в жизнь армии! Что же вы замыслили?»
В конце концов Мао испугался полного развала. Он распорядился ввести армию в города и разогнать студентов. Потом вернул старых руководителей, способных наладить экономику. Но культурная революция привела к голоду и краху экономики.
Конфронтация с Советским Союзом была незаменимым средством мобилизации широких масс. В течение пяти лет, с осени 1964 года, напряженность на советско-китайской границе росла. В январе 1968 года военный совет ЦК компартии Китая отправил в приграничные округи директиву: усилить войска на восточном участке границы, подготовиться к ведению боевых действий, разработать оперативные планы с задачей «вступил в бой — должен победить».
25 января 1969 года командование Хэйлунцзянского провинциального военного округа представило план ведения военной кампании. Генеральный штаб его одобрил. Не возражало и министерство иностранных дел. Окончательное решение приняли в ЦК партии. В феврале генштаб отправил директиву о подготовке боевых действий.
В апреле 1969 года Мао Цзэдун созвал партийный съезд, который должен был ознаменоваться военной победой (хотя бы небольшой) над Советским Союзом. Накануне IX съезда успешная военная акция должна была сплотить народ вокруг Мао.
Решили дать бой в районе острова Даманский (китайское название Чжэньбао) на реке Уссури. Почему выбрали именно этот остров? Уже договорились на двухсторонних переговорах, что он перейдет к Китаю, поэтому полагали, что Советский Союз не станет так уж сильно его защищать.
