Индо-Европейская линия
Во время политической деятельности я не уставал заботиться и о дальнейшем развитии собственного дела. Тем временем в управлении прусского правительственного телеграфа произошла большая перемена, и мы вновь наладили с ним тесные контакты. Советник Ноттебом, так и не простивший меня за критику в брошюре, о которой я уже рассказывал, системы технического управления прусской подземной связью, ставшей причиной многочисленных дефектов, уступил место директора очень умному и интеллигентному офицеру, инженеру, полковнику фон Шовену[175]. Он возобновил прерванные управлением уже много лет назад отношения с нашей фирмой, мы же, владея гигантским опытом, с радостью помогли ему улучшить государственную телеграфную систему, которая все эти годы стояла на месте и практически не развивалась. То же можно сказать и о России, где на пост директора-распорядителя правительственного телеграфа после долгой болезни вернулся мой старый друг и покровитель полковник фон Людерс. Это был благоприятный период для начала осуществления смелого плана по прокладке сверхдальней сухопутной Индо-Европейской телеграфной линии, которая, пройдя через Пруссию, Россию и Персию, связала бы Англию и Индию.
План этот уже был частично подготовлен неоднократными попытками англичан построить линию связи до важнейшей своей колонии через Средиземное море, Малую Азию и Персию, активное участие в которых принимал мой брат Вильгельм. Английское правительство в 1862 году заложило кабель от персидского Бушира[176] до индийского Карачи, при прокладке которого погиб наш электрик доктор Эссельбах. К ней по распоряжению англичан турецкое и персидское правительства пристроили наземную линию через Малую Азию и Персию, сделав, таким образом, телеграфное сообщение с Индией возможным. Однако, хоть связь и работала, проблема связи оставалась. Линия постоянно ломалась, и даже когда она была в идеальном состоянии, для передачи одной депеши часто требовалась неделя, по истечении которой она доходила до адресата в совершенно непонятном и искаженном виде. Теоретически существовал и второй способ телеграфной связи с Индией – с использованием прусской и российской сетей. Однако для передачи англоязычных правительственных и коммерческих сообщений этот способ был не более пригоден, чем турецкая специальная линия.
Весь этот опыт убеждал в одном: насущную потребность в быстром и качественном телеграфном сообщении между Англией и Индией можно удовлетворить, лишь построив прямую единоуправляемую линию через территории Пруссии, России и Персии. После того как мы с братьями Вильгельмом и Карлом тщательно обсудили практичность нового предприятия, Вильгельм через своего хорошего знакомого, полковника Бэйтмена-Шампаня[177], занимавшегося прокладкой наземной линии через Малую Азию, заручился поддержкой английского правительства, а полковник фон Шовен дал гарантию со стороны правительства Пруссии, наши три фирмы – в Берлине, Лондоне и Санкт-Петербурге – взялись за работу.
Труднее всего было добиться от правительства России разрешения на строительство через ее территорию и эксплуатацию иностранной компанией телеграфной линии. Это удалось лишь после длительных переговоров, в которых наши прежние заслуги как техников и надежных подрядчиков сослужили компании хорошую службу. Нам была предоставлена концессия на постройку и использование двойной линии от прусской границы через Киев, Одессу, Керчь, далее частично под водой, через Сухум-Кале к кавказскому побережью и далее через Тифлис[178] к границе с Персией. Пруссия взялась сама провести двойную линию от польской границы через Берлин в Эмден[179] и предоставить ее в распоряжение нашей компании. Персия, куда мы отправили для заключения договора моего брата Вальтера и нашего молодого родственника, эксперта-оценщика Георга Сименса, занимающего сейчас пост первого директора Немецкого банка в Берлине, подписала с нами, подобно России, концессию на строительство и использование линии от российской границы до Тегерана. На этом сооружение линии можно было считать завершенным, поскольку кабель от Тегерана до Индии был уже частично проведен английским правительством.
Мы получили разрешение на передачу полученных концессий созданному в Великобритании акционерному обществу при условии, что все работы по постройке линии и ее эксплуатации будут возложены на наши компании и что в наших руках всегда должно быть не менее пятой части акций. Учрежденная нами для этого предприятия Англо-немецкая компания находилась в Лондоне, а весьма солидный капитал, необходимый для ее постройки, был быстро собран в Лондоне и Берлине по прямой подписке, без содействия банков, что можно считать знаком особого доверия по отношению к нашей фирме. Хочу сразу отметить, что Индо-Европейская линия функционирует до сих пор, несмотря на серьезную конкуренцию со стороны недавно построенной англичанами подводной, через Средиземное и Красное море, линии, и регулярно выплачивает своим акционерам солидные дивиденды.
Строительство линии было распределено между нашими компаниями следующим образом. Берлинская совместно с санкт-петербургской управляли строительством надземной части, в то время как лондонская должна была озаботиться прокладкой подводной части по дну Черного моря и заготовкой материалов. На берлинскую фирму, кроме того, была возложена задача разработки и производства необходимого количества телеграфных аппаратов. Несмотря на большие трудности и неожиданные препятствия, строительство было завершено уже к концу 1869 года, хотя, как я уже говорил, кавказский участок спустя короткое время был разрушен землетрясением, что потребовало длительных работ по его замене на сухопутную линию, так что полноценная эксплуатация началась лишь в начале следующего года.
В соответствии с составленной нами рабочей программой сообщения из Лондона в Калькутту должны были передаваться без каких-либо задержек на промежуточных ретрансляционных станциях чисто механическим путем, чтобы исключить потери времени и искажение текста при пересылке телеграфистами. Специально для этого я сконструировал для Индо-Европейской линии систему аппаратов, которая полностью решала эту проблему. Присутствовавшие на первом, экспериментальном сеансе связи между Лондоном и Калькуттой были приятно поражены тем, что разговор на расстоянии более 10 000 километров шел так же быстро и ясно, как будто переговаривались телеграфисты двух соседних английских станций.
Непредвиденным обстоятельством стало то, что особенно в засушливую погоду два провода мешали друг другу. Впервые мы обнаружили это в Персии, где работами руководил главный инженер берлинской фирмы господин Фришен. При засушливой погоде, несмотря на то что проложенные два провода были полностью изолированы как друг от друга, так и от земли, переданное посредством азбуки Морзе телеграфное сообщение приходило в полном виде сразу на оба приемных аппарата, хотя было послано по одной линии. Поскольку второй аппарат на станции отправления давал при этом обратное письмо, причиной казуса должен был быть электростатический заряд параллельной линии, поскольку как раз индуктивные токи в этом случае должны были дать на разных ее концах обратные отпечатки. Это было доказано рядом экспериментов, которые Фришен провел в Тегеране, следуя моим телеграфным инструкциям. После того как точная причина беспорядка была установлена, мы ее устранили с помощью принятия соответствующих мер предосторожности.
В связи с этим я хотел бы отметить, что такая дуплексная индукция, возникающая в параллельных проводах, приводящая к помехам в области телеграфии, до сих пор не совсем ясна и требует дальнейшего, более тщательного изучения. Впоследствии, когда моя фирма заложила экспериментальный семижильный наземный кабель, мне удалось провести на основе этого явления весьма поучительный опыт. С разрешения императорского телеграфного управления один из семи изолированных гуттаперчей проводов на участке между Дармштадтом[180] и Страсбургом[181] был покрыт еще и тонкой оловянной фольгой, в то время как шесть других остались без изменения. Как следовало из опытов, проведенных по завершении прокладки, оловянная оболочка полностью устраняла электростатический заряд между защищенным ею и прочими проводами, хотя электродинамическая индукция между ними оставалась той же. К сожалению, невозможно было провести эксперимент с полностью покрытыми оловянной изоляцией проводами, ибо высокое качество такой изоляции было недостижимо.
