Николай Федоренко - Японские записи

В сохранившихся исторических памятниках отмечается, что наиболее ранними очагами земледелия, рисоводства были речные долины, речные и озерные отмели, горные котловины и склоны, которые впоследствии вековым трудом людей превратились в многоступенчатые террасы. Известно также, что на японских островах большие очаги культивирования риса, который возделывался в Японии уже в первом столетии до нашей эры, возникли в седьмом-восьмом столетиях, когда довольно широкое распространение получили определенные его сорта (идзумо, коси), пригодные для выращивания в условиях юга и севера Японии. Культура риса, зародившаяся на острове Кюсю, распространялась с юга на север страны, на землях Хонсю, Сикоку, Хоккайдо.

Рис в Японии не только важнейшая продовольственная культура и главный пищевой продукт; рис всегда был для японцев мерилом стойкости, основным критерием успеха и благополучия в политической и общественной жизни. И выращивание рисовых зерен, которых никогда не хватало в стране, с давних пор заставляло японского землепашца штурмовать склоны многочисленных гор, превращая их в плодоносящие террасы, в рисовые плантации. «Каждое рисовое зернышко тяжелым трудом достигается», – гласит японская поговорка. Это сражение японского крестьянина, вооруженного всего лишь первобытной мотыгой да неистребимым трудолюбием, началось уже свыше тысячи лет назад. И поединок этот продолжается в наши дни. Но и этого оказалось недостаточно. Трудовым упорством своим человек повел битву за отвоевание земли у морской стихии. И даже самая малость отторгнутого у водного царства грунта – победа для японского земледельца, о котором говорят, что «свое поле он унесет на ладони». Отторгая на протяжении веков плодородные земли в прибрежной полосе, в низовьях рек, люди, подобно фронтовым укреплениям, возводили высокие насыпные дамбы, применяли систему дренажа, создавали лесозащитные насаждения против беспощадных ветров и размывов, – «из песчинок скала вырастает». Пядь за пядью они осушали топи и отмели, превращая их в свои миниатюрные поля, рисовые парцеллы. «Там, где вчера была пучина, – гласит японская народная поговорка, – сегодня мель», где возникли рисовые плантации. И одним из таких величественных памятников трудовому народу служит дивная лесозащитная зона из сосен и дубов на западном побережье полуострова Цугару, которая, как гигантский богатырский щит, вот уже два с половиной столетия верно оберегает рисовые плантации, воинственно отражая свирепые ветры тревожного Японского моря.

Ведя титаническую битву с буйными силами стихии, покоряя природу, японское трудовое крестьянство никогда не мирилось и с произволом социальным, с классовым своекорыстием феодалов, извечной кабалой деспотических дайме, вассальных владык, сегунов. История крестьянского движения в Японии неразрывно связана с борьбой за рис. Она была столь же священной борьбой и городских тружеников. «Рисовыми бунтами» крестьян началось в августе 1918 года массовое движение японского пролетариата, а это движение знаменовало наступление нового и крайне существенного этапа в судьбах японских трудящихся. Это выступление, по оценке Сэн Катаяма, явилось исходным пунктом нынешнего революционного движения в Японии и родилось на вершине той волны, которая была вызвана Октябрем. [38] В этой связи внимания заслуживает небольшой документ, обнаруженный в декабре 1962 года. Это письмо было опубликовано на страницах старого профсоюзного ежемесячника «Санге то родо» («Промышленность и труд»). На его обложке стоит дата выхода в свет: октябрь 1918 года. В первую годовщину штурма Зимнего дворца японский рабочий отвечает на вопрос редакции: «Какое значение имела для вас Октябрьская революция в России?» Вот его ответ:

«Как и мой отец, я всегда говорил своим детям: раз уж родились вы в семье бедного рабочего, вам суждено то же, что и мне: коротать свой век в нищете, темноте и бесправии. Куда ни рвись, о чем ни мечтай, судьбы этой не миновать. Нет для труженика счастья под небом, и любая надежда ничем, кроме горечи, обернуться не может.

Говорят, что весть о русской революции прокатилась по миру громом. Для меня это была молния: яркий свет среди ночи. Я и в мечтах не представлял себе, что трудовой люд может стать хозяином под небом. А там, в далекой России, действительно родился такой мир. Я обнял детей и сказал: отныне все стало иным, ваше будущее теперь в ваших руках. Прошлогодняя революция в России внесла свет в нашу жизнь. Она озарила нас надеждой». [39]

Небывалой силы шквальные волны от края до края охватили почти всю территорию японских островов, подняв трудящихся в ста тридцати крупных и малых городах, девяноста семи деревнях, шахтеров и горнорудных рабочих. Этот шторм сотрясал страну около трех месяцев. Полицейские власти были бессильны перед гневными народными демонстрациями. И отчаяние их толкнуло на жестокие репрессии. Свыше восьми тысяч человек подверглось аресту, было брошено в тюремные застенки.

И вот теперь перед моими глазами по мосту «Нихонбаси», со стороны магистрального пути Токайдо нескончаемо движутся широкие, во весь проспект, колонны демонстрантов. Во главе торжественно и гордо идут знаменосцы. На широких кумачовых полотнищах золотом сияют иероглифические обозначения рабочих организаций, профессиональных союзов, политических партий. Над головами демонстрантов высятся огромные транспаранты. Крупные иероглифы, написанные уверенной рукой черной тушью, выражают мысли восставших: «Поход против безработицы и нищеты», «Требуем гарантированный минимум заработной платы!», «Прекратить рост цен, сократить военные расходы!», «Добьемся демократических прав и свобод!», «Снизить цены на рис!»… И передо мной встают строки современного поэта Японии Коскэ Накамура (род. 1901), автора «Привозного риса»:

Поистине, как гласит японская поговорка, «Гомбэй (распространенное крестьянское имя) семена сеет, а ворон их клюет». Одна из ведущих газет Японии «Йомиури» накануне весны 1960 года отмечала, что в последние пять лет в стране собирается богатый урожай риса, какого японцы не знали в своей истории. И хотя хлеб после войны стал среди японцев довольно популярным продуктом питания, все же рис остается основным блюдом в японском рационе. При этом, по утверждению «Йомиури», выручка от продажи риса составляет около пятидесяти процентов всех доходов крестьянства. Громадные усовершенствования в агротехнике, осуществленные в последнее время, сделали теперь возможным получение хороших урожаев риса даже в условиях не слишком благоприятной погоды. Поэтому можно ожидать, что доходы крестьян будут возрастать. Несомненно, что рис – один из существенных столпов, на которые опирается сегодня национальная экономика.

Главным фактором, обеспечившим обильные урожаи, подчеркивает «Йомиури», явилось серьезное улучшение в методе посадки риса. Вторая причина – устойчивая благоприятная погода во всех районах страны. По мнению компетентных лиц, богатые урожаи текущих лет следует рассматривать как средние и произошло просто повышение уровня среднего урожая. Во всяком случае, с полным основанием можно сказать, что средний урожай в двенадцать миллионов тонн риса в год мог бы собираться постоянно и в будущем. Если же Япония сможет производить такое количество риса ежегодно, то импорт риса из-за границы утратит свой смысл.

Итак, с одной стороны – годы «рисового преуспевания», а с другой – требования поднявшегося народа «снизить цены на рис»…

Невольно приходят на память строки Оги Исико, современной поэтессы Японии:

О тени милосердной Бодисатвы, духи Синто, почему вы не со мной в этот миг? Где ваши земные слуги? Кому угождают они в сей час в священных храмах, великодушно воздвигнутых щедрыми подаяниями благодарной паствы? Почему остаются неуслышанными гневные требования людей, просящих рис насущный, разве недостаточно пролито горьких слез народа в их печальных песнях: