Ознакомительная версия.
Можно было пойти таким путем: сказать, что РФК не был в доме 12305 на Файфс Хелена-Драйв, потому что он никогда не был любовником Мэрилин Монро, потому что у звезды не было никакого красного дневника с тайнами Белого дома и потому что все это было выдумкой Кейпелла, раздутой в течение десятилетий книгами и сенсационными документальными фильмами.
Хорошо. Но был еще более действенный способ — доказать, где именно Роберт Кеннеди находился в течение выходных дней 4 и 5 августа 1962 года. А для этого достаточно отправиться в Национальный архив и попросить показать ящик 53, один из тех многочисленных ящиков, что содержат все рапорты ФБР относительно деятельности Генерального прокурора.
Там мое внимание привлекли два документа. Первый был датирован 6 августа 1962 года и являлся докладной запиской, направленной Дж. Эдгару Гуверу старшим специальным агентом ФБР в Сан-Франциско.
Второй документ обнаружить было намного проще, поскольку название не оставляло ни тени сомнения в его содержании: «График работы РФК в ходе его поездки на западное побережье»[177].
Но эти документы только подбрасывали дров в огонь теории заговора, поскольку доказывали, что Роберт Ф. Кеннеди находился в Калифорнии в момент смерти Мэрилин!
* * *
Но дрожь моя прошла очень скоро.
Хотя РФК действительно объезжал большой штат Калифорния, он останавливался не в Лос-Анджелесе, а на ранчо Джилрой, одном из горных имений неподалеку от города Санта-Круз, что южнее Сан-Франциско.
Бобби прилетел в аэропорт Сан-Франциско во второй половине дня 3 августа 1962 года. Присутствовавшие там журналисты, кстати, отметили, что его сопровождала жена Этель и четверо детей.
Поскольку в понедельник Генеральный прокурор должен был выступать перед ассоциацией адвокатов города, он воспользовался случаем для того, чтобы навестить Джона Бейтса, с которым его познакомил ДФК.
Этот талантливый адвокат, президент гильдии адвокатов Сан-Франциско, едва не стал в администрации Кеннеди главой антимонопольного отдела департамента юстиции, работавшего под непосредственным руководством Бобби. Но поскольку его семья предпочитала климат западного побережья, он в конечном итоге отклонил это предложение. Отказ нисколько не повлиял на их взаимоотношения. Это было видно по тому, что за несколько недель до приезда РФК Джон Бейтс с семьей гостил в Хиккори Хилл в Виргинии по приглашению Этель и Роберта. А теперь РФК приехал с семьей к нему в гости.
* * *
Как было указано в рапорте ФБР, семью Кеннеди в аэропорту Сан-Франциско встречали три агента. Люди Гувера проводили семейство на ранчо Джилрой, находившееся в тридцати километрах к югу от города.
Можно подумать, что события двух последующих дней, словно запечатленные в семейном фотоальбоме — прогулки верхом, состязания в плавании в бассейне, приготовление барбекю и игра в футбол, — были великими мгновениями семейной саги Кеннеди.
Субботний ужин, давший РФК возможность опробовать свое выступление в понедельник, продлился до половины одиннадцатого. А утром следующего дня семья Кеннеди отправилась на мессу. Это было запечатлено на снимках, помещенных на следующий день в газете «Джилрой диспатч».
Оставшаяся часть воскресенья прошла в том же духе. И каждое мгновение было подтверждено семейством Бейтсов. Помимо фотоснимков были еще два доклада агентов ФБР, свидетельства Джона Бейтса, его жены Нэнси и трех их детей, слова Этель Кеннеди и ее детей. Существовал также рассказ Роналда Снайдера, управляющего ранчо, который готовил лошадей для субботней прогулки. Он был обнаружен Доналдом Спото и доказывал присутствие Бобби. Все свидетельствовало об одном: в то время, как Мэрилин умирала, находясь на расстоянии в пятьсот километров от Бобби, тот находился в Джилрой. И ни на секунду оттуда не отлучался.
Некоторые отбрасывают эти доказательства простым пожатием плеч и утверждают, что до Лос-Анджелеса он мог добраться за пять часов, то есть на самолете или вертолете. Им следовало бы знать, что семья Бейтс жила в труднодоступной местности, и ближайший аэропорт находился в часе езды на машине, и что даже в 2007 году перелет из Сан-Франциско в Лос-Анджелес длится как минимум восемьдесят минут! Таким образом, чтобы добраться до Мэрилин в Лос-Анджелес, Роберт Кеннеди вынужден был бы потратить на дорогу от пяти до десяти часов и еще успеть вернуться к воскресной мессе.
Бездоказательность обвинения Кейпелла, повторяемого с тех пор без минимального критического осмысления, была очевидна.
* * *
Джон Бейтс использовал слово, которое точно характеризовало всю глупость возмутительного обвинения. Этого друга Джона и Роберта, убежденного республиканца, проголосовавшего в 1960 году за Никсона, вывело из себя тупое ослепление тех, кто отказывался признать очевидное. С горькой иронией он сказал: «Бобби мог уехать в Лос-Анджелес незаметно для нас только в том случае, если у него был брат-близнец»[178].
Такое предположение не посмел высказать даже самый горячий сторонник участия РФК в преступлении.
Вопреки логике, несмотря на отчеты ФБР, не обращая внимания на Джона Бейтса с его воспоминаниями и фотографиями, сторонники заговора упорно продолжали доказывать, что Роберт Ф. Кеннеди находился в комнате Мэрилин в ночь ее смерти. И, несмотря на банальность истины, количество свидетелей, утверждавших, что встретили его в тех местах, со временем только возрастало.
Такое изобилие «источников» начало создавать проблемы сторонникам этой неимоверной версии и заставило их, подобно составителям несъедобного салата, проявить еще больше изобретательности, чтобы обработать эти россказни и придать им видимость логичности. Так, прочитав Дона Вольфа, узнаешь о том, что отныне Бобби не менее двух раз наведывался в дом Монро в течение последнего дня ее жизни!
Следует задаться вопросом: что же заставляло эту группу так упорствовать в своих заблуждениях?
* * *
Поскольку мотивации Фрэнка Кейпелла, Нормана Мейлера и Роберта Слатцера выяснены уже достаточно хорошо, следует перейти к анализу других удивительных «свидетелей».
Начнем с Джейн Кармен. Силой своего воображения она стала лучшей подругой Мэрилин Монро. А сама-то она в это верила? Сомнительно, как и то, что Блондинка когда-либо с ней встречалась, пусть даже они несколько месяцев проживали в одном доме. Но это не помешало рассказу Кармен с годами обогатиться и обрасти новыми подробностями для того, чтобы адаптироваться к версиям и веяниям времени. Самым нелепыми во всем этом стали воспоминания Кармен о том, что она загримировала Роберта Кеннеди и надела на него парик для того, чтобы он смог пойти на нудистский пляж Лос-Анджелеса вместе с Мэрилин, которая тоже загримировалась[179].
* * *
К категории лиц, замороченных этой несусветной чушью, можно также отнести и Ч. Дэвида Хеймана, автора биографии Бобби, которого часто цитировали в книгах сторонники версии заговора[180]. Эту работу, как сказал один литературный критик, можно было бы назвать «РФК и секс», настолько автор, стараясь обеспечить высокие продажи книги, проявил себя сексуально озабоченным.
Нет сомнения, что по все тем же меркантильным соображениям Хейман сделал упор на сложность заговора. Тщательно описав, как Мэрилин потребляла несколько литров шампанского в день, сей биограф договорился до того, что Гринсон по приказу Бобби, явно находившегося там в ту ночь, сделал актрисе смертельную инъекцию.
Это явно противоречило результатам вскрытия и токсикологическому анализу крови звезды, но что можно было ожидать от писаки, заявившего, кстати, что Генерального прокурора видели в телефонной будке в Нью-Йорке, страстно целовавшим в губы звезду балета Рудольфа Нуриева?[181]
* * *
Присутствие Джека Клеммонса в списке лиц, «видевших» Бобби с Мэрилин во время ее агонии, было не менее интересным.
Сержант Клеммонс был первым полицейским, прибывшим в дом в тот самый день. В 4 часа 35 минут 5 августа 1962 года он принял вызов доктора Хаймана Энджельберга, сообщившего властям о самоубийстве Мэрилин. До того как его сменил инспектор, взявший это дело в свои руки, Клеммонс первым констатировал смерть, а затем вкратце опросил Гринсона, Энджельберга и Эйнайс Маррей, помощницу актрисы по хозяйству.
На долгие годы Клеммонс стал первоисточником для писателей, убежденных в убийстве. Они ссылались на его нюх полицейского, когда говорили о заговоре. Озадаченный положением тела и поведением трех свидетелей, Клеммонс действительно сказал, что был уверен в том, что в доме, когда он пришел, прятались еще какие-то люди. Наконец, категорически не поверив в самоубийство, именно он «обнаружил» отсутствие стакана с водой в спальне покойной.
Ознакомительная версия.
