Ознакомительная версия.
Дороги Европы отличались весьма оживленным движением и были постоянно заполнены путешественниками. Ехали целыми семействами, состоявшими из мужчин и женщин всех классов и сословий. Магнаты путешествовали отчасти потому, что должны были осуществлять личный контроль за делами в своих имениях, а отчасти потому, что должны были потреблять продовольствие в разных поместьях. Большое семейство, остановившееся в замке или особняке на пять-шесть дней, подчистую съедало все запасы. Если бы они задержались дольше, то провизию пришлось бы искать в поле, что грозило неприятными последствиями. Ренту и налоги в то время по большей части собирали натурой – столько-то коров, столько-то свиней, столько-то пшеницы или столько-то птицы, яиц, рыбы, мелкого скота и других продуктов, соответствующих природе района. Их невозможно было долго хранить и было трудно перевозить на большие расстояния, поэтому приходилось съедать на месте. Вот почему, когда налоги и рента в одном районе съедались, семейство отправлялось дальше. Эти постоянные путешествия близко знакомили лордов с их арендаторами и делали личное королевское правление реальным и эффективным, ибо постоянное присутствие короля на землях своего государства делало монарха очень близким к его подданным. Самые первые замки строились прежде всего как крепости; позднейшие замки уже по большей части были резиденциями для проживания. За семь столетий (или около того) эпохи замковой архитектуры их использование в качестве домов для проживания постоянно возрастало, тогда как необходимость в них как в укреплениях столь же неуклонно падала. Даже в XII столетии жилая часть замка доминировала над фортификационной. Вот описание, сделанное в первой половине этого столетия неким Ламбертом Ардрским, который повествует о главной деревянной башне, возведенной в 1117 году на насыпном земляном холме: «Арнольд, лорд Ардра, построил на холме Ардра деревянный дом, превосходящий все прочие дома во Фландрии как по материалу, так и по плотницкой работе. Первый этаж стоит на поверхности земли – в нем располагались погреба, амбары, большие лари, большие бочки, бочонки и другая домашняя утварь. В расположенном выше этаже располагались жилые помещения для обитателей, помимо этого здесь же были кладовые, помещения для пекарей и дворецких, а также большая комната, в которой спали лорд и его супруга. К этой комнате примыкала другая частная комната, спальня для женской прислуги и детей. Во внутренней части большого помещения была еще одна отдельная частная комната, где рано по утрам, или по вечерам, или при недугах и болезнях, или после кровопусканий, или для согревания женщин, или для согревания отлучаемых от груди младенцев обычно разводили огонь. На третьем этаже были мансарды, где по одну сторону находились спальни, в которых ночевали (если они того желали) сыновья лорда, а по другую сторону находились спальни, в которых ночевали (обязательно) дочери лорда. На этом же этаже находились стражники и слуги, приставленные хранить дом. Эти люди спали в разное время здесь же, когда кому положено. В верхнем этаже на восточной стороне дома, в удобном месте, находилась часовня, которая позолотой и картинами напоминала храм Соломона. Там находились также лестницы и переходы с этажа на этаж, из жилых помещений в кухню, из комнаты в комнату, а также из дома в лоджию, где господа имели обыкновение сидеть за беседой или отдыхать, была также лестница, ведущая из лоджии в молельню».
Рис. 4. Замок Манорбир, жилище историка Геральда де Барри (Гиральдуса Камбрензиса). Современный вид замка.
Приблизительно в то же самое время в Англии историк Геральд де Барри (Геральд Уэльский, как его обычно называли) дал описание своего фамильного замка близ Манорбира в Пемброкшире. Это описание читается как объявление агента по операциям с недвижимостью о продаже старинной английской дворянской усадьбы: «Замок этот, называемый Маэнор Пирр, находится на расстоянии трех миль от Пенброка. Он исключительно хорошо защищен башнями и бастионами и расположен на вершине холма, протянувшегося по западной стороне до морского порта, а с северной и южной стороны под стенами расположены красивые рыбные пруды, заметные как своим внешним видом, так и глубиной вод, на той же стороне есть сад, обрамленный в одной части виноградником, а на другой лесом, замечательным валунами и высоким орешником. По правую руку от мыса, между замком и церковью, рядом с весьма большим озером и мельницей по дну долины бежит никогда не иссякающий ручей, берега долины из-за постоянных сильных ветров занесены песком. К западу, ближе к устью Северна, река делает изгиб и течет в сторону Ирландии и впадает в бухту на некотором расстоянии от замка».
Эти описания даны литературно образованными людьми, которые рассказывали о замках и видели их собственными глазами, но после середины XII века распространенным явлением стало ведение деловой и финансовой документации. Многие такие документы сохранились до наших дней. Из этих записей мы можем узнать, как заботились хозяева о жилой части замка, как выглядели жилые помещения, и, кроме того, можем получить какое-то представление о том, как жили обитавшие в замке люди. В публичном архиве суда лорда-канцлера есть большое число свитков, в которых указаны расходы на содержание королевских замков в правление Генриха II, Ричарда I, Иоанна, Генриха III и Эдуарда I с 1154 по 1307 год. Есть записи, относящиеся и к более позднему периоду, но нас больше интересуют именно эти 153 года. В записях указано, сколько денег было потрачено на содержание жилых помещений замков и какие улучшения были сделаны в их зданиях за это время.
Средневековые бухгалтерские документы писали на длинных полосах пергамента, которые хранили в свернутом виде. Первый набор таких свитков, содержащих документы с 1184 по 1216 год, называют трубчатыми свитками, по их форме. Свитки второго типа, появляющиеся после 1216 года, называли платежными свитками (Liberate Rolls). Такое название было дано потому, что на них писали слово «liberate» (повелительное наклонение латинского глагола «liberare» – «платить»); на основании записей в этих свитках казначей выдавал определенную сумму денег, которую указывали рядом со словом «liberate», указывая, помимо этого, цель платежа.
Из трубчатых свитков можно, например, узнать, как Генрих II выстроил новую каменную королевскую резиденцию в Виндзоре, а также обнес каменной стеной с башнями двор замка. Воздвиг Генрих и множество других жилых зданий внутри цитадели, а также на насыпи и на нижнем дворе. Мы читаем в этих свитках о королевском зале и королевских покоях, о кладовых и кухнях, о починке сидений короля и королевы в часовне; есть в свитках сведения и о картинах, которые отправлялись в замок из Лондона, а также о садах, устроенных внутри стен замка. В свитках можно прочесть и об усовершенствованиях, введенных им в обустройстве замка в Винчестере, – вокруг главного здания была устроена живая изгородь, ремонтные работы были произведены в домовой церкви, на кухнях и в помещении для королевских соколов. Покои короля были расписаны, и, помимо этого, выстроена часовня для жены его старшего сына. В Ноттингеме, в замке, подаренном младшему и любимому сыну Генриха II, Иоанну (Джону), за период с 1180 по 1183 год были построены новое здание и покои. Возле замка устроили также паперть (место для раздачи милостыни), в замке поставили клетки для соколов, во дворе были разбиты сады и парк. Похоже, что Генрих очень любил сады, один был разбит напротив окон его покоев в Арундельском замке, чтобы король мог любоваться им из окна. Король Иоанн, в противоположность отцу, больше интересовался кухнями; в замках Мальборо и Лудгерсхолл были кухни с очагами такой величины, что в них можно было жарить одновременно туши двух или трех быков.
Во время долгого царствования сына Иоанна, Генриха III, были сделаны значительные улучшения в обустройстве жилых помещений королевских замков. Король Генрих был большим знатоком и покровителем искусств – реконструкция Уестминстерского аббатства служит доказательством его хорошего вкуса – и одним из самых привередливых наших монархов в том, что касалось личного комфорта и роскоши. Его любимый замок, Уинчестер, был весьма изящно украшен. Он выстроил там прекрасное главное здание, до сих пор сохранившееся в том виде, в каком оно осталось после Генриха, – все трещины были заделаны, роспись оживлена, трон на помосте заново выкрашен, а также обновлена настенная роспись за троном. В 1250 году Генрих приказал шерифу Гемпшира проследить за росписью своей домовой церкви и вымостить полы плитами; в покоях украсить стоящий возле кровати стол изображениями «стражей Соломонова ложа», выложить полы в спальнях короля и королевы плитками и вставить деревянные рамы в окна галереи домовой церкви королевы, а также выкрасить стены в ее покоях зеленой краской, оснастить их новыми подсвечниками, а на месте вознесения молитв написать «Величество» и украсить позолоченными образами для усиления религиозного рвения королевы. Кроме того, по приказу короля между кухней и главной башней было устроено помещение для распорядителей, так в те времена называли людей, отвечавших за приготовление пищи и сервировку королевского стола. Помимо этого была выстроена кордегардия[2] для рыцарей, в которой король приказал изнутри, для тепла, полностью обшить деревянными панелями холодные каменные стены. Этот стиль обшивки стен широко применяли вплоть до середины XIX века, и в наше время можно видеть множество домов – больших и малых – с комнатами, обитыми деревянными панелями. Несколько таких помещений, относящихся к XVII и XVIII столетиям, можно видеть в лондонском Музее Виктории и Альберта, и если отвлечься от некоторых декоративных нюансов, то деревянная обшивка их стен весьма напоминает обшивку кордегардии в Уинчестере времен Генриха III. Этот способ отделки каменных стен замковых помещений получил широкое распространение во второй половине XIII века, так как в платежных свитках времен Генриха III мы все чаще и чаще находим упоминания о нем. В 1239 году, после рождения своего старшего сына (будущего короля Эдуарда I), он приказал управляющему Уиндзором «устроить так, чтобы покои нашего сына Эдуарда были обшиты деревом и чтобы были вставлены железные перекладины в окна упомянутых покоев». Не стоит воображать, что такие комнаты были темными и мрачными; в большинстве средневековых помещений, которые мы наблюдаем в настоящее время, деревянная обшивка стен просто потемнела от времени. Из свитков мы узнаем, что обшитые стены обычно красили. В замке Мальборо покои королевы были «обшиты деревом и выбелены», а одну из комнат в Виндзоре было приказано «выкрасить в зеленый цвет и декорировать золотыми звездами».
Ознакомительная версия.
