В начале июля, имея в действующей армии 200 дивизий, в том числе 90 полностью укомплектованных, советское командование не смогло переломить ход событий, хотя бы на ряде участков создать устойчивую оборону. Опять-таки сказывалась неверная оценка состояния своих войск и войск противника перед войной, запоздалые контрмеры советского руководства по приведению вооруженных сил в боевую готовность. Наспех организованные оборонительные операции не обеспечивали достаточной глубины обороны. Не хватало боеспособных частей, отсутствие противотанковых и зенитных средств лишало оборону устойчивости, а попытки перейти в наступление оканчивались провалом.
Создание новых рубежей обороны требовало инженерного оборудования, которого не было (Сталин лично распределял колючую проволоку). Не хватало противотанковой (потеряно 70%) и зенитной (потери — 35%) артиллерии1. Имевшиеся в наличии подготовленные в мирное время резервы были использованы за первый месяц войны.
'Орлов А. Армия и партизаны в борьбе против вермахта. Россия и Германия в годы войны и мира (1941 — 1945). М., 1995. С. 250.
Только глубокой осенью за счет направленных на фронт резервов (более 300 дивизий) Красная Армия смогла создать достаточно прочную стратегическую оборону, остановить войска вермахта на подступах к Москве (глубина обороны до 300 км) и несколько раньше у Ленинграда (глубина — 150 км).
Остановить грозного врага под Москвой и Ленинградом удалось только благодаря исключительной стойкости войск. Массовый героизм солдат, офицеров, «тех, кто командовал ротами», простых людей, сражавшихся на полях Подмосковья и в осажденных городах на юге и северо-западе, опыт, полученный в летних сражениях, переплавлялись в осознание того, какие войска и какими средствами и способами могут успешно противостоять врагу и бороться с танковыми и авиационными армадами вермахта.
Крупные стратегические резервы, введенные в сражение неожиданно для противника, сыграли важную роль в успехе начавшегося 5 декабря контрнаступления. Советское командование сумело точно выбрать момент перехода в контрнаступление: когда вермахт уже прекратил наступление, но еще не перешел к обороне. Ставка на сей раз сумела правильно определить направления главных ударов. Все это позволило обеспечить внезапность перехода Красной Армии в наступление и лишить противника возможности перегруппировать свои силы.
Битва под Москвой, как известно, закончилась провалом блицкрига.
Это был, конечно, грандиозный успех, во многом изменивший облик всей Второй мировой войны. Но все-таки победа под Москвой была в большей степени обеспечена мужеством войск, нежели искусным управлением ими. Организация объединений и соединений, взаимодействие всех видов войск, система управления все еще не соответствовали характеру войны, которая велась на 6000-километровом фронте.
Развернувшееся в начале января 1942 года наступление на всех основных стратегических направлениях с тем, чтобы «обеспечить таким образом полный разгром гитлеровских войск в 1942 г.», не привело к успеху, хотя к весне 1942 года в РККА состояло на вооружении 8857 танков. Это почти втрое превышало количество танков, которое имелось в вермахте466. Самолетов насчитывалось около 12 тыс. против 3000, которыми располагало люфтваффе467. Советское командование, хотя и владело стратегической инициативой до середины апреля, поставленных целей не добилось. Красная Армия испытывала серьезные недостатки в материальном снабжении, особенно в боеприпасах. Танки и авиация применялись децентрализованно. Стратегические резервы, созданные зимой 1941— 1942 годов, были равномерно распределены по всем фронтам и бесцельно растрачены. В результате ни на одном из трех стратегических направлений поставленные задачи не были выполнены.
Эти же ошибки повторились и в летней кампании 1942 года. Все это говорило о том, что трагические события лета 1941 года были не только следствием того, что советские войска не были приведены в полную боевую готовность, но и многих других факторов, о которых говорилось выше.
Но с опытом, пусть в значительной мере негативным, приходило и понимание того, как надо воевать, чтобы одолеть немцев. Весь 1942 год Красная Армия овладевала «наукой побеждать». Об этом свидетельствуют директивы и приказы Верховного главнокомандующего и нарком*а обороны. Вот только некоторые из них: «О сущности артиллерийского наступления» (10.01.42), «Об организации взаимодействия между штабами сухопутных войск и флота» (20.04.42), «Об улучшении радиосвязи» (18.05.42), «О совершенствовании тактики наступательного боя и боевых порядках» (08.10.42), «О боевом применении бронетанковых и механизированных войск» (16.10.42). Одновременно правительство не жалело усилий, чтобы создать слаженное военное хозяйство, обеспечить необходимый военно-промышленный потенциал страны. Принимаемые меры по укреплению фронта и тыла дали свои результаты. Уже Сталинградская битва показала силу и возросший уровень военного искусства Красной Армии.
Опираясь на растущую возможность военного производства и накопленный боевой опыт войск, советское командование приступило к созданию крупных общевойсковых, бронетанковых, артиллерийских, авиационных и других соединений и объединений.
Новая боевая техника («Т-34» с 85-мм пушкой, 57-мм и 122-мм пушки, самолеты «Як-7», «Ж-9», «Ла-5», самоходные артиллерийские установки «Су-76» и др.), поступавшая в значительном количестве в войска, увеличила боевую мощь армии. В организации войск произошли изменения. Была найдена близкая к оптимальной организация стрелковой дивизии (9435 чел., 250 арторудий, 123 автомашины). Дивизии объединялись в стрелковые корпуса. Появились танковые и механизированные корпуса, обладавшие большей подвижностью и боевой мощью (около 200 танков, 50 сау, 160—200 орудий). После ряда экспериментов 1942 года в 1943 году сложилась оптимальная организация танковых армий (2 танковых корпуса, 1 мех-корпус, несколько полков артиллерии, специальные части)1. В артиллерии были сформированы крупные соединения: корпуса и дивизии прорыва, истребительно-противотанковые артиллерийские соединения. Еще осенью 1942 года завершилось формирование воздушных армий. Они состояли из авиакорпусов, включавших авиадивизии, имевшие на вооружении однотипные самолеты. Воздушная армия в составе фронта имела преимущественно истребительную авиацию (40—60%). Бурно развивалась штурмовая авиация (с 4,4% в 1943 г.
до 32% в 1945 г.)468. Развивались и совершенствовались и другие рода войск.
В результате всех этих перемен увеличилась ударная и огневая мощь стрелковых и танковых соединений, повысилась маневренность танковых и механизированных войск, возросла возможность маневра артиллерией, эффективней стала действовать авиация.
Изменился способ формирования резервов. Они стали создаваться за счет выведенных из боя имевших опыт формирований, а также переброски кадровых дивизий из Закавказья и с Дальнего Востока. Широкое внедрение радиосвязи в войска улучшило надежность и оперативность управления.
В Курской битве советские военачальники показали уже достаточно зрелый уровень искусства вождения войск, а офицеры — боевого мастерства. Успеху способствовало повышение огневой мощи и подвижности войск. «Если психологический перелом в Красной Армии произошел после Сталинграда, — пишет английский историк Р. Кросс, — то после Курска советские войска не только овладели инициативой, чтобы уже не отдавать ее, но и демонстрировали свое постоянно растущее материальное превосходство»469.
Действительно, в битве под Курском советская военная техника показала свою силу. Военное искусство Красной Армии заблистало новыми гранями. Полтора года трудной кровавой учебы не прошли даром. Начальник штаба сухопутных войск вермахта Ф. Гальдер, давая уже после окончания Второй мировой войны оценку Красной Армии, писал: «Русское военное руководство, потерпевшее крушение со своим принципом жесткой обороны в 1941 году, развилось до гибкого оперативного руководства и провело под командованием своих маршалов ряд операций, которые по немецким масштабам заслуживают высокой оценки»1. Такое признание, как говорили герои А. Н. Островского, «дорогого стоит». Наша армия преодолела недостатки, стала первоклассной и погнала врага на запад, а затем разгромила армии фашистского блока и поставила победную точку в Берлине.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В сложной обстановке 30-х годов политика коллективной безопасности не смогла набрать силу из-за взаимного недоверия СССР и западных демократий. Аншлюсе Австрии, захват Чехословакии, мюнхенский сговор западных держав с Германией и Италией в 1938 году подорвали политику коллективной безопасности. Весной 1939 года угроза германской агрессии нависла над Польшей. Англия и Франция, давшие Польше гарантии защитить ее от агрессии, стремились дипломатическими путями воспрепятствовать надвигавшейся германо-польской войне.
