свободно признаться в столь жестоком преступлении.
— Он думал, что у нас есть на него больше, чем было на самом деле, — продолжил он. — У нас ничего не было, но он этого не знал. И я твёрдо верю, что этот человек признал себя виновным в конечном счёте только потому, что хотел иметь чистую совесть. Другой причины нет, — Раньон уставился прямо в камеру со словами: — Это один из немногих известных мне случаев, когда совесть человека заставила его признаться.
Перед окончанием шоу Раньона спросили, пользовался ли Патнем привилегиями как агент ФБР, и прокурор ответил так:
— Я, вероятно, поступил бы немного мягче с человеком с улицы, однако этот парень пользовался доверием. Он был официальным лицом, служителем закона, и это моя позиция: если вы занимаете высокий пост, за нарушение приличий спрос всё-таки выше... Однако, очевидно, он бы всё равно не понёс максимального наказания, коль скоро у нас на него ничего не было.
Прошло несколько месяцев, прежде чем кто-либо из правоохранительных органов снова прокомментировал это дело. Большинство участвовавших сторон больше не были заинтересованы в разговорах о чём-то, над чем они больше не имели контроля. Конечно, никто не хотел признаваться в том, что работал небрежно. Однако, поразмыслив, признание Патнема и сделка о признании вины, похоже, обеспокоили некоторых сотрудников правоохранительных органов.
Когда его спросили об инциденте спустя месяцы после свершившегося факта, даже майор полиции штата Кентукки Джерри Ловитт начал ставить под сомнение историю Патнема и её достоверность.
— С прокатной машиной была масса шансов скрыть много улик, — объяснил Ловитт. – К тому же Хармонс-Бранч — такой отдалённый район, который мог стать естественной могилой... И ещё Марк говорил, что вёз труп через весь Кентукки — можете себе такое представить? Вот парень, выпускник колледжа, расследовавший множество убийств. Другие после совершения аналогичного преступления выходят на улицу и вытворяют безумные необъяснимые поступки, а разве это не безумие — оставлять труп девушки на парковке в Лексингтоне? Во-первых, тело будет выглядеть не очень приглядно. Он мог добавить это в своём признании, чтобы выставить себя расстроенным любовником. Моя гипотеза заключается в том, что мысль об убийстве Сьюзен, возможно, приходила ему в голову и раньше. Полагаю, что он всё обдумал ещё до того, как пришел сюда, — наконец заключил Ловитт. – Может быть, он и собирался найти какое-то другое решение, но, видимо, потом вознамерился покончить с проблемой прямо здесь, в Кентукки, тем или иным способом.
Хотя убийство Сьюзен Дэниелс Смит не попало в заголовки национальных газет, известие о её смерти вызвало шоковые волны в Голливуде и Нью-Йорке. Событие освещалось в таких бульварных телешоу, как "A Current Affair" и "Inside Edition". В обоих шоу Патнема называли позором ФБР, а личность бывшего агента скрывали из-за страха перед “тюремным правосудием”.
Кэти Патнем рассказала изданию "Inside Edition", что поддерживает мужа на все 100%, и настаивала, что по-прежнему любит Марка.
— Насколько я понимаю, его ошибка заключалась в том, что он переспал с ней. Это больно. Но когда я преодолела боль, то поняла, что он значит для меня гораздо больше, чем секс или даже дружба. Быть частью друг друга — вот что такое любовь, — сказала Кэти тележурналисту. – Нельзя просто откреститься от этого, даже если произошло что-то ужасное. Самая большая боль — это быть без человека.
В "Inside Edition" Кэти Патнем сказала, что предвидела надвигающиеся неприятности, когда Сьюзен Смит стала звонить им домой по нескольку раз на день, но узнала об измене и беременности только незадолго до того, как Марк во всём признался.
— Теперь, когда я оглядываюсь назад, он говорил мне об этом тысячу раз дюжиной разных способов, но я никогда не слушала. Это была не любовная интрижка... Всё произошло из чувства ответственности за неё. Она умела манипулировать людьми, даже если они знали, что ими манипулируют. Она набросилась на него, типа: ”Я всё делала для тебя, я любила тебя полтора года, теперь ты должен меня отблагодарить".
В "Inside Edition" Кэти Патнем сказала, что когда впервые услышала об убийстве, она “всё отрицала”. По её словам, Марк сказал ей: “Я сяду за это в тюрьму”. Кэти настаивала перед телекамерами:
— Мой муж чувствовал, что обязан признаться за Сьюзен.
Кэти призналась, что поддержала Марка, потому что “он смог сделать то, что правильно”.
Она рассказала репортёру "Inside Edition", что Сьюзен сама напрашивалась на неприятности и угрожала Марку со словами: “Я приду к тебе домой, отдам ребенка на руки Даниэль и скажу ей, что это её маленький брат-бастард, чтобы она знала, что её папа со мной сделал”.
Марк Патнем также дал интервью "Inside Edition" из тюрьмы Миннесоты, где он сейчас находится. [12] Это было его единственное публичное заявление с момента вынесения приговора. Когда он разговаривал с тележурналистом по телефону, его личность была скрыта, а голос доносился из большой белой колонки.
— Я просто сорвался, схватил её за шею, а потом остановился… — голос Патнема был ровным. — Я не знаю, прошло две секунды или две минуты, а потом она перестала сопротивляться… — на этом Патнем замолчал.
До интервью "Inside Edition", Кэти Патнем неоднократно намекала, что смерть была несчастным случаем, что Сьюзен Смит сама во всём виновата. Она сказала репортёрам:
— Она хотела занять моё место — выйти замуж за Марка. Ей хотелось, чтобы я удалилась со сцены. Ей хотелось быть женой агента ФБР, правда… — слеза скатилась по щеке Кэти, когда она говорила на камеру.
Шелби Уорд также приняла участие в двух бульварных шоу, критикуя государственные власти за то, что Марку Патнему позволили отделаться лёгким тюремным заключением.
Шелби рассказала репортёрам "A Current Affair", что у Сьюзен была тяжёлая жизнь. Пытаясь разобраться в причинах смерти сестры, Шелби смогла только сказать:
— Возможно, когда-то он действительно любил её. Я не знаю, почему он убил её.
Помимо всей телевизионной шумихи, обвинение в хранении оружия, выдвинутое против Шелби Уорд, теперь стало проблемой в Пайквилле. Суд над ней за попытку пронести оружие в суд был назначен на 8 августа 1990 года. Пистолет 38-го калибра, который она принесла в суд, принадлежал Айку и стоил 500 долларов. Шелби знала: он был бы в ярости, что ему придётся оплачивать судебные издержки и штрафы за это преступление. Он также рисковал тем, что оружие конфискуют навсегда.
Шелби позвонила
