Сначала демократический, а потом консервативный парламент ушел – проблемы остались. Можно, конечно, говорить о том, что этот Верховный Совет был не так избран, что по конкретным вопросам занимал не ту позицию, которая бы устраивала радикально настроенных реформаторов… И много в сказанном, возможно, будет истиной. Но достаточное ли это основание для того, чтобы «разгосударствить» его и оставить под защитой всякого рода сомнительных вооруженных формирований, призванных кем-то для «обороны». Крайности оказались доведенными до ненависти. И как некстати оказался в парламенте вице-президент!
События сентября – октября вполне могли стать «огненной межой», которая могла пройти через всю страну и каждую семью, как когда-то гражданская война. Сколько избитых и убитых? Сколько искалеченных душ, которые вряд ли скоро будут способны проявить волю к жизни. Пусть историки судят о том, какую роль сыграл разгон Верховного Совета в судьбах страны, как когда-то роспуск «недостаточно большевистского» Учредительного собрания, для подстегивания будущего противостояния, торпедирования такого варианта развития, при котором все меньшую роль будут играть право, представительная власть, выборы и прочие элементы цивилизованного и небратоубийственного политического развития. Как говорил один древнейший философ: «Беда народа и государства наступает тогда, когда люди перестают ощущать необходимость в общем и равном для всех законе и праве». Аналогии слишком напрашиваются, чтобы подробно на них останавливаться. Я не хочу кого-то винить. Хочу, чтобы мы разобрались наконец и покаялись. Все. И не только прокуратуре и церкви, а в своих душах и совести, в своих действиях.
Наши ведущие политики так и не научились пользоваться в политике, к несчастью для своей страны и своего народа, технологией сотрудничества, сближения интересов. И людей, способных найти возможность по-человечески разойтись, было предостаточно. Но они казались обеим крайностям недостаточно преданными и подвергались преследованию и унижению. Для них, теперь я понял окончательно, уготована в России судьба вечного «хождения по мукам».
Российская действительность вновь (как уже не раз бывало в истории) оказалась в плену крайностей, неустойчивости, непримиримости. «Крайности сходятся» – гласит народная мудрость, и сошлись на позор и трагедию страны. Не случайны столь резкие изменения в политической траектории многих вчерашних соратников, а впоследствии непримиримой оппозиции. Эйфория победы эмоционально и психологически в большей степени, чем рационально, переросла в новый поиск врагов. Нынешняя ситуация дает для этого, да и для будущего противостояния не меньше поводов и доводов. И дело опять-таки не в капитализме и социализме, не в Советах и в Думах, а в способности отбросить личное и выдвигать на первое место отечественно-государственное начало в своей политической деятельности, в умении превращать даже врагов в друзей.
Больших мировоззренческих различий между победителями и побежденными практически не было. Главное то, что большинство как на одной, так и на другой стороне, несмотря на различие лозунгов, не осознали себя как государственные деятели. А государственный деятель отличается от заурядного политика прежде всего тем, что он не делит граждан на «своих» и «чужих», но осознает себя прежде всего выразителем интересов Отечества, включая тех сограждан, которые не разделяют его устремлений, его взглядов и идеологии. Трагедия в твоем доме не может радовать, даже если она случилась не лично с тобой. И дело не в наличии или в отсутствии патриотически окрашенных лозунгов, а в сути деяний. А деяния крайних были невежественны и оскорбили Отечество всем, что произошло. Унижение страны есть унижение твоего достоинства, если даже ты оказываешься в ряду победителей.
В свое время было вылито немало грязи на авторов «заявления шести», одним из мотивов которых была не личная злость или ненависть и вовсе не чувство мести, а стремление предупредить всех (и противников, и сторонников Горбачева – Ельцина), чтобы, страна не стала заложницей личных амбиций отдельных, даже самых обожаемых личностей. Тем более что такие прецеденты в истории страны нашим народам уже очень дорого обошлись.
Рассуждать вообще-то в моем положении крайне невыгодно. То вызывают в прокуратуру, то сурковская комиссия по проверке благонадежности пишет донос Президенту на меня, что я якобы его свергаю, а догматики однозначно зачислили меня в президентскую команду. И сегодня эти активисты «парткомиссий» присовокупят, наверное, данную статью к новому доносу и новым обвинениям. Но наш долг – говорить, пытаться говорить правду даже в подобной ситуации, в том числе и Президенту. Это прежде всего нужно Президенту, нужно всем, кто еще заинтересован в спасении Отечества, установлении в нем мира и спокойствия, а не только в свержении личных оппонентов.
Мужественно встав в августе на защиту Горбачева, Б. Н. Ельцин обеспечил личностную победу над ним. Впоследствии эта победа подавалась в печати как победа над бюрократией союзного центра, над КПСС, но обернулась развалом СССР и тысячами человеческих жизней, сломанных судеб, разрывом хозяйственных и человеческих связей. Разгул местного бюрократизма, который отбросил маску КПСС, был страшен. Но чем обернется для страны нынешняя победа над «консервативным» Верховным Советом – концом надежд на то, что в ближайшие годы в стране утвердятся принципы парламентаризма? Ибо ни одного убедительного аргумента в пользу того, что Советы как форма парламентаризма и демократия несовместимы, я не слышал, за исключением аргументов либо откровенно холуйских, либо политически конъектурных. Советы потому и просуществовали до сих пор, что у них никогда не было никакой власти. Об этом свидетельствовали и события в Москве. Не по названию и не по содержанию анкетных данных состава представительных органов власти можно определить степень демократичности данного института власти. Или «победа аукнется» крахом принципа разделения властей, без которого нет и не может быть современной и эффективной политической системы? Новым всплеском авторитаризма и всевластия никем и ничем не контролируемого чиновничества? Не Президента, а именно чиновничества. Многое будет зависеть сегодня от тех, кто имеет доступ к уху Президента. Но шаги Президента и заявления ряда лиц из его окружения, мягко говоря, не до конца продуманы. Они вновь не направлены на стабилизацию, на собирание Отечества.
Одной из важнейших причин политизации деятельности Верховного Совета и его гибели было то, что сам Борис Ельцин, потом и Руслан Хасбулатов создали парламент, не поддающийся реорганизации. И попытки «шести» (Абдулатипова, Горячевой, Исакова, Исаева и других), а потом и действия Ярова, Филатова, Рябова, Соколова позднее подвергались обструкции за одну попытку изменить что-либо в работе парламентского механизма и в деятельности Советов в целом. Парламент изначально проектировался для обслуживания Председателя и эффективного проведения политической борьбы с оппонентами в большей мере, чем для законотворческой работы.
Сможет ли Федеральное собрание избежать этих пороков или усугубит их – покажет время. Но нужно ли указом Президента создавать структуры аппарата Федерального собрания? Кому это надо? Пусть этим займется Федеральное собрание. Аппарат, конечно, можно сократить. Во всех бывших республиках Союза бывшие первые секретари создают модель бывших Верховных Советов, привычно подвластных себе. Насколько это оправданно? На какое время и на кого рассчитана такая политическая система? Ответов на эти и многие другие вопросы обсуждаемый проект Конституции не дает. И в нем заложены новые варианты конфликтов властей, конфликтов субъектов и центра, хотя целый ряд разделов весьма прогрессивен. И вынося такой проект на общенациональный референдум, есть опасность оставить вне конституционного поля республики и регионы. Надо же было об этом думать.
Другой причиной происшедшей трагедии, непримиримости сторон стал тот факт, что центристы оказались слабы и не готовы к действиям в экстремальных условиях открытого противоборства. Центр оказался (как и неоднократно в России) пустым именно в тот момент, когда только ставка на ценности центризма могла позволить избежать столкновения. И что примечательно, стихийный центризм масс, нежелание их участвовать в «разборках» верхов стали определяющим в этих событиях, именно они не нашли адекватной поддержки в этих самых верхах, разные группы которых были настроены на борьбу «до победного конца», обвиняя массы в политической пассивности.
Я в этом вижу (может быть, и консервативную) мудрость народа. Но позволят ли политики проявить эту мудрость на выборах? Думаю, что нет. И самое отвратительное и трагичное – это то, что происшедшая бойня ничуть не остудила «горячие головы» крайних, которым мало пролитой крови, которые призывают «использовать плоды победы» для свержения друг друга. Победы? Над Россией? Над ее экономикой? Над ее гражданами, ставшими заложниками борьбы в верхах? Победа, достигнутая за счет жертв своих же соотечественников, – не победа. Победа в цивилизованном обществе – это мирный исход, мирный выход из конфликта. Вновь мы видим упоение «победой» и никакого раскаяния и ответственности за то, что произошло. Вновь никто не виноват или виновата только одна сторона. Надо однозначно всем политикам заявить об ответственности и покаянии всех, а не писать доносы друг на друга. Без этого достичь согласия и стабильности в обществе будет трудно. Озлобленность и месть будут определять перспективы политической жизни. А к чему это приводит, показали август 1991 года и сентябрь – октябрь 1993 года. Ход выборов показывает, что мы можем дождаться и марта 1994 года – очередного противостояния. Дайте России шанс на стабильность и спокойную жизнь!
