по следующим основаниям: помилование — указом президента РФ, амнистия — постановлением Государственной думы, условно-досрочное освобождение — решением суда. В связи с вышеизложенным просим вас разъяснить, на каком основании освобождаются от отбытия заключения указанные лица, если эта информация соответствует действительности», — это цитата из обращения Краснову.
Если человек в неволе сам подписал контракт, то есть принял добровольное решение, то, казалось бы, почему нет? В чем его права нарушены?
Но в случае с осужденными все не так просто. Дело в том, что люди отбывают наказание за совершенное преступление. По закону решение суда о смягчении им режима (на колонию-поселение, исправительные работы) или условно-досрочное освобождение выносится только с учетом мнения потерпевших. Известно множество случаев, когда те просили Фемиду не смягчать участь совершившему злодеяние, поскольку он так и не раскаялся, не начал погашать иски о возмещения вреда, угрожает жертвам даже из-за решетки и т. д.
— Право предполагает справедливое, соразмерное наказание по одинаковым правилам, — говорит член СПЧ Светлана Маковецкая. — Конечно, с учетом тяжести, степени вины и прочего. Но по общим правилам. Наказание должно иметь последствия для виновного, которые также определяются по универсальному правилу (законом) так, чтобы обеспечить справедливость и адекватность (вреду, который был причинен). В данном случае потенциально страдает само право как институт, поскольку невнятными обстоятельствами, никак не связанными с общими для всех правилами, изменяются последствия для отдельного виновного. «Перекашивается» соразмерность и обязательность наказания, а значит, права одних (всех и каждого, продолжающих нести назначенное судом наказание) не равны правам других (освобожденных от наказания неведомыми силами). Страдают жертвы, поскольку для них право на правосудие гарантируется в том числе наказанием виновного и ограничением части его прав в виде временной изоляции от жизни жертвы и других людей.
Некоторые, оправдывая вербовку арестантов, ссылаются на сходную практику Великой Отечественной войны. Однако сравнение не совсем корректно. Во-первых, государство наше как гарант прав требует не считать операцию войной (тем более отечественной). Во-вторых, оно по видимым и законным основаниям не объявляло особое положение, отменяющее часть российских законов. В-третьих, до сих пор не ясно, в рамках чего вооруженные формирования, называемые СМИ «ЧВК» (частная военная компания), привлекают в свои ряды заключенных.
В истории с вербовкой есть и другие негативные аспекты. Многие арестанты, судя по роликам, люди, скажем так, довольно маргинального склада и попали за решетку, по их словам, отнюдь не за экономические преступления, а за грабежи, разбои, убийства. Как они себя поведут в критической ситуации (а разве СВО не из таких ситуаций состоит)?
И все же допустим идеальный вариант: для СВО отбирают заключенных, не совершивших тяжкие преступления против личности, со здоровой психикой. Это же должно быть как-то регламентировано законом? Даже в годы войны создание штрафных батальонов было регламентировано.
Иосиф Сталин 28 июля 1942 года подписал знаменитый приказ № 227, более известный под названием «Ни шагу назад!». До этого, 24 ноября 1941 года, был подписан Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об освобождении от наказания осужденных по некоторым категориям преступлений». Всего на февраль 1942 года было освобождено 279 068 человек. Есть ли какой-то документ сегодня? Если да, то о нем точно никто ничего не знает.
— Расширение и легитимизация действий (и целых институций) вне правового поля — угроза самой власти, — считает военный эксперт. — Неестественность самой ситуации с вербовкой заключенных давно должна была привести к подобному обращению членов СПЧ. Хорошо, что оно наконец появилось. И уже если кто даст все пояснения, так это органы прокуратуры. Ждем реакции блюстителей законности.
Реакции не последовало. Из Генпрокуратуры пришел ответ, что наш запрос переправили во ФСИН (что само по себе странно, ведь вопросы мы адресовали именно надзирающей инстанции). А там ответили: мол, вы правы, есть только три способа освобождения осужденных — помилование, амнистия и УДО. И ни слова про то, на каком основании убыли в зону боевых действий арестанты и что теперь с ними.
Интересные ответы приходили родным осужденных, переставших выходить на связь. В одних случаях отвечали, что просто не могут предоставить информацию, в других — ссылались на тайну.
Во время рассмотрения одного из уголовных дел судья вынесла постановление этапировать из колонии № 5 по Рязанской области главного свидетеля. Оттуда поступил ответ, что он в учреждениях уголовно-исполнительной системы РФ не содержится. А куда убыл — не сказали. Цитирую: «Данная информация относится к сведениям, составляющим государственную тайну, и доступ к ней ограничен в соответствии с законом РФ».
Но в деле все обвинение строилось именно на показаниях этого человека. Если его нет, дело должны закрывать?
Вопросов много, но ответов на них у власти как будто бы нет.
Более того, над родными осужденных, отправленных воевать, словно издевались. На их запросы приходили отписки, где говорилось, что ФСИН не ведет учет арестантов или что у родственников нет права знать судьбу человека (даже если они официально признаны его доверенными лицами и представляют его интересы во всех госорганах).
«И последняя ремарка: те, кто не хотят, чтобы воевали ЧВК и заключенные, кто рассуждает на эту тему, кто ничего не хочет делать и кому эта тема в принципе не нравится, отправьте на фронт своих детей. Либо ЧВК и зэки, либо ваши дети — решайте сами», — заявил один из главных вербовщиков на видео, попавшем в интернет.
Но ведь эти «зэки» и есть чьи-то дети и чьи-то родители.
Конец 2022 года удивлял все новыми и новыми фактами. Например, выяснилось, что среди завербованных был осужденный африканец и что он погиб.
А потом появилось видео с кувалдой. О нем стоит рассказать подробнее.
В Средневековье на казни собирались толпы. Люди не отводили глаз, когда при них четвертовали, вешали, сажали на кол. То были дикие времена, и кто бы мог подумать, что человечеству суждено в них вернуться. А именно это, судя по всему, произошло.
Как иначе объяснить тот факт, что в интернете появилась шокирующая видеозапись казни, на которой человеку разбивают голову кувалдой? Сразу обращаю внимание: смертная казнь в России не применяется с 1998 года, а на видео — гражданин РФ. Видео содержит сцены насилия, но оно почему-то не заблокировано. Пользователи не только активно смотрели и комментировали его, но даже пытались оправдать «окувалдывание».
Подвал. Бетонный блок, к которому привязан мужчина. Он говорит, что его зовут Евгений Анатольевич Нужин, он родился в 1967 году и получил срок за убийство. Мужчина рассказывает, что отправился из колонии на фронт, где перешел на сторону Украины. 11 ноября, якобы находясь на улице в Киеве, он потерял сознание после удара
