Легкие пехотинцы под названием егеря впервые появились вовремя Тридцатилетней войны (1618–1648 гг.). Они были вооружены нарезными ружьями. В1674 г. в каждой роте армии великого курфюрста Бранденбургского имелось несколько егерей, которые во время боев стреляли в основном по офицерам неприятеля. Активно развивал егерскую пехоту прусский король Фридрих Великий. Он набирал егерей из охотников и комплектовал из них специальные команды, которые действовали самостоятельно, независимо от сомкнутого строя. Прусские егеря были вооружены сначала обыкновенными ружьями, а потом винтовками, к которым для ведения рукопашного боя крепились ножи и кинжалы. Если в 1740 г. в прусской армии имелось всего 60 егерей, то в 1756 г. — 400, а спустя четыре года — 1300 человек, составлявших егерский полк. Егеря отличались меткой стрельбой и действовали в рассыпном строю.
В ходе Семилетней войны пруссаки успешно применяли егерские подразделения. Это заметили русские, и в 1761 г. при осаде города Кольберга генерал П. Л. Румянцев впервые использовал сформированный им из охотников особый батальон, являвшийся по сути действий егерским, хотя и не называвшийся так. Батальон состоял из пяти рот по 100 человек в каждом. Снаряжение солда т было облегченным: вместо шпаги — штык, легкие мушкетерские сумки, мешок для трехдневного запаса продовольствия. Егерям предписывалось выбирать места «наиудобнейшие… в лесах, деревнях, на пасах; в засадах тихо лежать и молчание хранить, имея всегда перед собой патрули пешие». Егеря также поддерживали действия легкой конницы (гусар и улан).
После восшествия на престол Павла I бывшие до того четырехбатальонные егерские корпуса были преобразованы в егерские пятиротные батальоны, а в мае 1797 г. они переформировались в егерские десятибатальонные полки. В результате этих реформ число егерей уменьшилось.
Среди людей, служивших в егерских полках, немало знаменитых военачальников. Командирами егерских корпусов были Кутузов и Гудович; егерскими батальонами командовали Барклай-де-Толли и Багратион; в заграничном походе Суворова Багратион возглавил 7-й егерский полк. Впрочем, следует отметить, что при Павле I батальоны были именованы полками.
Рядовые егеря носили кафтаны из светло-зеленого сукна без лацканов, с отложным воротником, разрезными обшлагами, пуговицами цвета, данного каждому полку, и аксельбантом цвета воротника. В их «гардеробе» имелся также светло-зеленый камзол, шляпа с пуговицей и боковыми кистями, замшевые чакчиры (штаны, летом полотняные), тупоносые сапоги, черный галстук, фуражная шапка из того же светло-зеленого сукна с околышем по цвету воротника, шинель темно-зеленого цвета (фиг. 3 — рядовой 8-го егерского полка).
Унтер-офицеры одевались точно также, но на воротнике и обшлагах имели галун по цвету пуговиц и носили замшевые перчатки с крагами и трость. Обер-офицеры носили такие же, как у рядовых, кафтан, камзол, чакчиры и сапоги, однако пуговицы быт позолоченные или посеребренные, а аксельбант — того же цвета, что и пуговицы. Такой же цвет имела шляпа; наконец, обер-офицеры имели перчатки с крагами, трость и шарф.
Адъютанты отличались от обер-офицеров только высокими, с раструбами, сапогами со шпорами (фиг. 1 — адъютант 6-го егерского полка). Генералы одевались точно так же, как и адъютанты, но на шляпе был белый плюмаж (фиг. 2 — генерал 7-го егерского полка).
Вооружение и амуниция русской пехоты конца XVIII в.
Русская пехота второй половины ХVIII в. была вооружена гладкоствольными ружьями (фузеями) с кремнево-батарейным замком. Пехотное ружье образца 1793 г. (8) имело калибр 19,8 мм, вес со штыком 4,8 кг, длину без штыка 144,5 мм, вес пули 32,1 г. Дальность выстрела составляла 300 шагов. К ружью прилагались шомпол и четырехгранный штык. Отделка ружья была медной, приклад и ложе — из орехового дерева. Штык (6) хранился в ножнах (3), крепившихся к портупее. Кожаная патронная сумка (2) имела на крышке круглую медную бляху с изображением двуглавого орла. В нее вмещалось 40 патронов, и носили ее на левой перевязи.
Шпага рядового пехотинца (10) имела тесачный клинок (широкий, укороченный и искривленный) длиной 71 см, медные эфес, крючок для надевания на портупею и наконечник, а также шерстяной темляк с кистью. Тесьма и бахрома были белого цвета, столбчики побатальонно: в 1-м батальоне — белые, во 2-м — красные; гайки и околыши (верхняя, закругленная часть кисти) — поротно: в 1-й роте — белые, во 2-й — оранжевые, в 3-й — черные, в 4-й — голубые, в 5-й — красные. Шпаги пехотинцы носили в кожаных ножнах, крепившихся на портупее из яловой кожи шириной около 5 см (1), продевая в специально пришитую лопасть. К ней же с помощью небольшой лопасти крепились и ножны для штыка. Портупея и перевязь прострачивались по краям нитью, покрывались слоем смеси мела и клея, а затем полировались специальной палочкой.
Пехотные офицеры носили шпагу с темляком (5) и портупею, на дежурстве надевали шарф (7), а в полной строевой форме им полагался еще знак (9) и эспонтон (4). У шпаги был позолоченный эфес с грифом, перевитым такой же проволокой, и ножнами из кожи с позолоченными крюком и наконечником. Шпагу носили на лосиной или замшевой портупее цвета камзола и под него надеваемой. Шпажный темляк серебряного цвета имел по краям тесьмы две полоски черного и оранжевого цветов; эти же цвета примешивались к основному цвету тесьмы в гайке, столбчике и внутри кисти (бахроме).
Шарф также был серебряного цвета с полосками из черного и оранжевого цвета, в том числе, как и у темляка, в середине кистей. В летней форме шарф носили поверх камзола, в остальное время — поверх кафтана, завязывая кисти перед шпагой, на левой стороне. Офицерский знак серебряного цвета носился на черной шелковой ленте с оранжевыми каемками. Его края имели выпуклый ободок, а середина украшена позолоченным овалом с короной наверху и черным двуглавым орлом внутри на палевой финифти. Кроме шпаги, офицеры имели на вооружении эспонтон — холодное колющее оружие с широким пером и крестовиной на длинном древке. На пере был изображен двуглавый орел с буквой П и цифрой I — вензелем императора Павла I. В первых двух полках древко окрашивалось в палевый цвет, в остальных — в черный. Хотя офицеров и обучали приемам владения эспонтоном, все же это было в основном парадное, а не боевое вооружение.
Русская кавалерия конца XVIII в.
Суворов не только руководил войсками, но воспитывал и обучал их. Главными достоинствами воина полководец считал уверенность в себе и смелость, а их всемерное развитие — главной целью воспитания. Суворов стремился развить в солдатах и офицерах быструю решимость, то есть умение мгновенно исполнить решение, не дав противнику опомниться. С этой целью Суворов постоянно обучал своих подчиненных способу сквозных атак, причем каждый маневр у него всегда заканчивался хорошей потасовкой. Происходило это так.
Любая воинская часть делилась на две стороны, которые разводились на определенное расстояние. Затем начиналось учение. Стороны начинали сближаться, и при достижении расстояния между ними 100 шагов офицеры давали команду к атаке. В частности, в кавалерии всадники обнажали палаши или сабли, пускали лошадей в галоп, и обе стороны бросались друг на друга. Строго запрещалось замедлять движение, лишь в момент встречи поднимались пики. Каждый кавалерист слегка смещался вправо и обе стороны стремительно проносились одна сквозь другую. Такой метод прививал коннице навык смело атаковать, не сдерживая лошадей перед противником. Если одной из сторон была пехота, то таким образом конница привыкала к контакту с пехотой и училась не бояться ее. Цель любого маневра состояла в том, чтобы по возможности побыстрей довести дело до атаки. Самыми важными качествами кавалерии Суворов называл подвижность, стремительность атак, действие холодным оружием. Он считал малополезной стрельбу в конном строю и придавал особую важность рубке саблями. Вот его «заповедь» коннице: «Стрелять вовсе не годится, а несравненно лучше палаш и копье;… атаковать только на палашах;… рубить палашами низко пехоту, выше конницу;… при быстром карьере каждый всадник должен уметь сильно рубить».
Для овладения искусством рубки Суворов приказывал постоянно упражняться в рубке чучел. Он любил проводить учения ночью, чтобы приучить воинов к тем неожиданностям, которые всегда сопровождают ночной бой. Наконец, не меньше внимания фельдмаршал уделял быстроте движения и часто делал с отрядами всех родов войск стремительные переходы (часто по 50 и даже 70 верст в день). Это качество русская армия великолепно продемонстрировала в суворовском заграничном походе.
Рядовые кирасиры одевались в колет, камзол либо китель; первый и третий — белого цвета, а камзол — цвета воротника на колете. Китель имел небольшой стоячий воротник и 12 больших обтяжных пуговиц. К нему полагалось носить фуражную шапку с белым верхом и околышем цвета воротника. На ногах кирасиры носили сапоги с раструбами и шпорами, а вооружены были палашом с медным эфесом эпохи Екатерины II, заканчивавшимся орлиной головой (фиг. 3 — кирасир Ее Величества полка).
