Ознакомительная версия.
Это был тот самый случай, какого только и ждал один из самых влиятельных нацистов, гаулейтер Берлина и министр пропаганды Геббельс. Его огромная пропагандистская машина сразу же заработала на полный ход. Ведущая берлинская газета «Фелькишер беобахтер» («Народный обозреватель») уже на следующий день напечатала многозначительную фразу: «Вполне очевидно, что немецкий народ сделает из этого события соответствующий вывод».
9 ноября на традиционном сборище в Мюнхене в честь очередной годовщины «Пивного путча» в уже и без того наэлектризованной атмосфере Геббельс, лучший после Гитлера оратор в Третьем рейхе, произнес подстрекательную речь…
В тот же вечер в Германии начался чудовищный по масштабам еврейский погром, вошедший в историю под названием «Хрустальная ночь». Толпа громила магазины, избивала их владельцев, поджигала синагоги. Улицы германских городов были усеяны осколками стекла от разбитых витрин. Отсюда и красивое, почти романтическое название…
До сих пор еврейскими проблемами занимались преимущественно органы министерств внутренних дел и юстиции. В гестапо наряду с десятками других рефератов был и занимающийся изучением еврейского вопроса. Пока что он ограничивался именно изучением вопроса, сбором информации, ее анализом, составлением различных проектов и тому подобным. Разумеется, пользуясь своим правом на так называемый превентивный (иначе – «охранный») арест, гестапо отправляло за колючую проволоку лагерей и евреев, но не более, нежели лиц иной национальности, тех же немцев, по политическим и иным обоснованиям.
Прямо не инициируя погромы, гестапо все же сыграло в «Хрустальной ночи» весомую роль. Генрих Мюллер отдал руководителям всех полицейских участков секретную телеграмму и предупредил, что вскоре начнется акция против евреев, потребовав от шефов полиции на местах «поддерживать безопасность» (чью?!) и не допускать грабежей и мародерства. Это намек – не допускать, чтобы под горячую руку погромщики не затронули собственность немецких торговцев и предпринимателей.
11 ноября Гейдрих подвел итоги «Хрустальной ночи»: по его данным (существуют и иные, более высокие цифры) было разгромлено 815 различных заведений и 29 универсальных магазинов, уничтожен 171 жилой дом, опустошены 76 и сожжена 191 синагога, убиты 36 и тяжело ранены столько же евреев.
В ходе «Хрустальной ночи» часть еврейского имущества – в основном ценности – были временно прибраны полицией «для сохранности», чтобы их не разграбили мародеры. (Несколько десятков грабителей действительно были задержаны полицейскими – в основном у ювелирных магазинов.) 7 декабря Мюллер дал указание отделам гестапо на местах: ценности владельцам не возвращать, а использовать для обеспечения так называемого «Четырехлетнего плана». Руководитель этого самого «Четырехлетнего плана» Герман Геринг еще 12 ноября подал фюреру идею, которая была проведена в жизнь: за причиненный германскому народу вред и ущерб наложить на евреев колоссальную контрибуцию в размере 1 миллиарда марок!
15 ноября из немецких школ были изгнаны все ученики-евреи.
3 декабря принят указ о принудительной передаче всех еврейских предприятий и магазинов в собственность арийцев.
Кампания проводилась не спонтанно, не огульно, она была хорошо подготовлена. Мероприятия были разработаны в нескольких ведомствах, а не только в гестапо, и лишь ждали подходящего предлога для своей реализации. Таковым поводом и стал роковой выстрел недоумка Хершеля Грюншпана.
Некоторое количество евреев, признанных незаменимыми специалистами, не тронули. По отношению к этим лицам официально применили глубоко оскорбительный термин – WWJ – Wertvoller Wirtschaft Jude – «Экономически полезный еврей».
Близким другом Геринга и его заместителем по люфтваффе был ас Первой мировой войны, тогда еще генерал, а впоследствии генерал-фельдмаршал Эрхард Мильх. Превосходный организатор, он фактически руководил всей черновой работой по созданию военно-воздушных сил, в частности, ведал вооружением авиации, связями с соответствующими фирмами и предприятиями. Случилось непредвиденное: выяснилось, что мать Мильха, которого Геринг чрезвычайно ценил, еврейка. Возникла проблема, и весьма серьезная. Геринг решил ее быстро и своеобразно. Он заполучил от матери своего заместителя заверенное ее подписью свидетельство, из которого следовало, что она никакая не мать генерала, что Эрхард – внебрачный ребенок его отца от любовницы-немки! Удовлетворенный собственной уловкой, Геринг и бросил тогда крылатую фразу: «В этой стране я решаю, кто еврей, а кто нет».
В октябре 1939 года шефом «еврейского» реферата в AMT-IV был назначен штурмбаннфюрер СС Адольф Эйхман, создатель в Вене так называемых «центральных инстанций по еврейской эмиграции». Тогда еще не ставился прямо вопрос о физическом истреблении евреев Германии, но их эмиграции. В Берлине побывали представители международных сионистских организаций. Была договоренность с Гейдрихом, что каждую неделю морем в Палестину будет отправляться пароход с четырьмястами немецкими евреями.
Палестина тогда была британской подмандатной территорией, и англичане активно противодействовали увеличению в ней еврейского населения. Британские военные катера и самолеты контролировали побережье, тщательно досматривался даже каждый сухогруз, не говоря уже о пассажирском судне, заходившем в местный порт.
После оккупации Франции рассматривался совсем уже фантастический план – депортации евреев на остров Мадагаскар – тогдашнюю французскую колонию. По поручению Гитлера этот вариант изучал министр иностранных дел Риббентроп. Однако летом 1941 года Гитлер дал Риббентропу новое указание: переселять евреев на Восток Европы, на территорию бывшей Польши. Одновременно фюрер пообещал генерал-губернатору Польши Гансу Франку, что его генерал-губернаторство вскоре станет первой территорией, «свободной от евреев».
Этот эвфемизм – «территория, свободная от евреев» – означал уже не депортацию неведомо куда, а поголовное истребление в специально отведенных для этого местах. Иногда и по сей день их называют «концлагерями». Это неверно. Концлагеря были все же местами лишения свободы. Заключенные в них тоже умирали от недоедания, непосильного труда, болезней. Но были и счастливчики, что провели в «кацетах»[132] годы, но сумели выжить. Новые лагеря – Освенцим, Биркенау, Треблинка, Майданек – были не местами заключения, а лагерями смерти. Почти все доставляемые сюда евреи пребывали здесь не более нескольких часов. Их умерщвляли почти сразу. Механизм конвейеров смерти был по-немецки хорошо продуман и отлажен. Равно как и последующая кремация трупов.
Примечательно, что так называемое «окончательное решение» еврейского вопроса было принято на печально известной Ванзейской конференции в пригороде Берлина Ванзее 20 января 1942 года в отсутствие Гитлера! Более того, по этому поводу в архивах не обнаружено ни одного документа за его подписью. Такое случалось, и не раз, и не два: указания подобного рода Гитлер отдавал исключительно УСТНО, словно избегая брать на себя ответственность перед историей.
Не присутствовали в этот день в сохранившейся поныне красивой трехэтажной вилле ни Геринг, ни Геббельс, ни Гиммлер… Тоже примечательно.
Между тем, уже сам перечень лиц, участников конференции, указывает на то, что они собрались здесь и приняли данное решение не только с санкции, но по прямому указанию фюрера. И обсуждалось не столько само решение, сколько меры и сроки его реализации.
Вопрос был действительно непростым, даже с чисто технической точки зрения: предстояло уничтожить ВСЕ еврейское население Европы (в том числе евреев, проживающих в странах, еще Германией не оккупированных, вроде Великобритании, Швеции, Испании и других), ОДИННАДЦАТЬ МИЛЛИОНОВ ЧЕЛОВЕК!
С тех пор прошло много десятилетий, но человечество обязано помнить имена людей, на чьей совести (если можно о таковой говорить) принятие этого решения. Увы, от них не зависело, что приказ фюрера не был исполнен до конца, что были расстреляны, удушены газами, забиты до смерти только ШЕСТЬ МИЛЛИОНОВ евреев…
Их было пятнадцать.
Вот их имена.
Основной докладчик – специально приехавший из Праги шеф РСХА обергруппенфюрер СС Рейнхард Гейдрих. Резюме его доклада уложилось в одну фразу: «В ходе практического осуществления окончательного решения еврейского вопроса Европа будет прочесана с запада на восток».
Альфред Майер, заместитель рейхсминистра по делам восточных оккупированных территорий и гаулейтер Северной Вестфалии, обергруппенфюрер СА.
Георг Лейббрандт, рейхсамтслейтер этого же министерства.
Вильгельм Штукарт, группенфюрер СС, статс-секретарь имперского министерства внутренних дел.
Эрих Нойман, статс-секретарь Управления «Четырехлетнего плана».
Ознакомительная версия.
