своего выбора. Значит, верный был выбор.
Это ведь только далекие от вертолета люди считают, что борттехник – некая третьестепенная должность в экипаже. Все, кому приходилось летать на Ми-8, видели, – клацнет тумблерами борттехник, двигатель наберет обороты, а дальше за работу – командир и «правак». А борттехник вроде как и не у дел, сиди дремли.
Но все не так, как кажется на первый взгляд, все иначе. Первоклассный борттехник сродни хорошему пианисту – по звуку набирающего обороты двигателя слышит, все ли в норме, или, как говорят в авиации, у вертолета «легкий винт», и на это надо обратить внимание. Ведь у каждой винтокрылой машины собственный характер. И борттехник должен изучить его не хуже, чем характер дорогой жены или родного сына.
В полете – у каждого свои заботы. У борттехника – контроль за работоспособностью систем машины, за расходом топлива, за функционированием насосов.
Все датчики на приборной доске Ми-8 видит своим цепким взглядом опытный борттехник. Не ждет, пока командир спросит: «Что там у нас с двигателем?» Идет на опережение, предупреждает: «Командир, обороты пошли, температура растет». А случается и попросит: «Командир, шаг под мышку». На языке борттехников это значит: «Сбрось немного скорость, уменьши шажок, температура слегка упадет, камера не прогорит, и ласточка подольше летать будет». Ведь любит «бортач» свою машину, как родную дитятю.
Нечто подобное испытал и лейтенант Лебедь, выпускник Ломоносовского училища, когда прибыл к месту назначения. А местом назначения молодого офицера стал, почитай, легендарный населенный пункт Магочи, что в Забайкальском военном округе.
Помните всем известную армейскую прибаутку: «Бог создал Сочи, а черт Магочи». Вот в этом суровом краю и оказался Лебедь. Правда, после Актагая, Среднеазиатского военного округа, Забайкалье совсем не испугало офицера. В Актагае было жарко, здесь холодно, но жить и служить можно. А самое главное – нужно. Ведь так приказала Родина. А ее приказ в те годы был превыше всего. И это не высокие слова. Это реальность того времени.
* * *
С командиром экипажа лейтенанту Лебедю повезло. Он попал служить к капитану Николаю Майданову, тогда еще никому не известному вертолетчику. С годами Николай Сайнович станет не просто известным пилотом, он станет легендой армейской авиации. Единственным в наших вооруженных силах Героем Советского Союза и Героем России. Правда, Героя России полковник Майданов получит уже посмертно. Он погибнет на чеченской войне при выполнении боевого задания.
Но уже тогда, в далеком 1986-м, капитан Майданов во многом отличался от других командиров экипажей. Но особенно он раскрылся в Афганистане, когда их полк улетел «за речку» весной 1987-го.
Молодому борттехнику было чему поучиться у командира. За глаза некоторые звали его «Колей-счастливчиком». Казалось, удача сопутствовала ему везде: и на земле, и в небе. Он «брал» караваны с поразительной частотой и регулярностью.
Но борттехник Майданова Лебедь знал: удача удачей, однако залогом результативности их экипажа было совсем иное. Через много лет в беседе со мной он объяснит это так: «Майданов был летчиком от Бога. Он постоянно летал туда, где опасно, а часто и туда, куда не разрешали. Поэтому и мы, члены экипажа, и десантники, спецназ, были довольны, знали, если летит Майданов, значит, караван найдем».
По официальным данным, Николай Майданов выполнил 1500 вылетов на боевое применение с огневым поражением противника, с общим налетом 1200 часов. Принимал участие в десантных операциях в районах Панджшер, Ташкудук, Мазари-Шариф, Газни, Гардез, Джелалабад, Бараки, Файзабад.
Высадил более 200 разведывательных групп.
В большинстве из этих вылетов, десантирований принимал участие и борттехник вертолета Анатолий Лебедь.
По этому поводу у меня с Анатолием Вячеславовичем состоялся интересный разговор. Скажу откровенно, не знаю, входит ли в служебные обязанности борттехника десантирование с борта вертолета первым номером. Подчеркиваю, не в числе первых, вместе с десантом, а именно первым. Но слыхал, такая традиция есть. В кино обычно показывают так: вертолет зависает над площадкой, и оттуда, словно горох, сыплется натренированный спецназ. В жизни все несколько по-другому. Прыгает борттехник – ему главное увидеть, каков грунт на площадке, куда встали колеса машины, не сядет ли вертолет на брюхо.
Однако, надо признаться, делают так далеко не все борттехники: традиции традициями, а жизнь жизнью. Кому хочется подставлять голову под пули.
Разумеется, я не мог не спросить у Анатолия Вячеславовича, а как поступал он?
Ответ был однозначным: высаживался первым. Более того, Лебедь пошел дальше. Он уходил вместе с десантом и работал на земле.
«Когда идет уничтожение банды или каравана в горах, – признается майор Лебедь, – не знаю, как для других, а лично для меня лучше и полезнее действовать в составе десанта. Сначала я делал это вроде как в нарушение инструкции, но потом вышел приказ: борттехникам разрешалось работать в составе десантной группы. Разумеется, не бросая машину, не уходя от нее на далекое расстояние».
За две командировки в Афганистан, которые по времени вылились почти в двухгодичное пребывание на войне, было всякое – поиск и уничтожение караванов, высадка десантов, эвакуация раненых, пленение душманов, захват боеприпасов и снаряжения. Было и такое, что возвращались на машине, изрешеченной пулями. Но Бог миловал.
3 июня 1987 года их экипаж засек самый большой караван за всю девятилетнюю историю афганской войны – двести три вьючных места.
Анатолий Лебедь как сейчас помнит, случилось это в районе Газни в 4.15 утра. Караван еще находился на отдыхе, верблюды и лошади лежали, охрана тоже не ожидала налета «шурави». Два Ми-8 под прикрытием «двадцатьчетверок» нанесли первый удар, потом зашли на второй круг, на третий… Когда закончилось топливо, на смену их вертолетам пришли другие машины.
Вскоре в воздухе уже работало четыре вертолета Ми-8 и четыре «двадцатьчетверки», потом восемь… Бой шел целый день и закончился за полночь. Оставшееся оружие, боеприпасы, медикаменты вывозили вертолетами.
За этот бой экипаж наградили орденами Красной Звезды. Это был первый боевой орден борттехника Анатолия Лебедя.
Второй, третий и четвертый он получил все вместе уже после окончательного возвращения из Афганистана в 1989 году.
Потом, когда война ушла в прошлое, Лебедь уехал на замену из Магочи в Западную группу войск. Вертолетный полк их стоял в Мальвинкеле под городом Магдебургом.
Как сказал сам Анатолий Вячеславович: «Служба в Германии пролетела быстро. Там все было поставлено таким образом, что без дела не посидишь. Боевая учеба шла постоянно – учения, полеты – работа над водой, буксировка, днем, ночью, в облаках, в тумане. Выброска парашютистов, собственные прыжки. Лето начинается, немцы к нам приезжают, вместе прыгаем, учимся друг у друга. Словом, Германия – это было здорово,
