Очень часто какой-нибудь конкретный человек, к которому обращается расхититель социалистической собственности, должен по его просьбе выполнить лишь какое-то незначительное действие, смысл которого не очень-то ясен. Преступник сплошь и рядом просит, чтобы его «выручили», «помогли» ему и т. п. Люди, будучи отзывчивыми по натуре, выполняют просьбу, идут иногда при этом на мелкие сделки со своей совестью. Но понять смысла своих действий они часто не могут, потому что другие звенья дела скрыты от них. А фактически такие сердобольные «помощники» оказывают иногда матерому преступнику очень важные услуги, помогают совершению или сокрытию преступления.
— Слушаю вас, товарищ старший инспектор, и думаю: все, что вы говорите, очень важно и интересно. Но это — отвлеченные рассуждения. А какое-нибудь живое дело вы можете привести в качестве иллюстрации ваших слов?
Манкенов улыбнулся.
— Ну, вот вам простой пример. В магазине райпотребсоюза в Аягузе несколько лет тому назад работала продавцом Макен Оразбаева. Это была женщина средних лет, всегда просто, но со вкусом одетая. Наступает время, и Оразбаеву переводят на должность заведующей складом межрайбазы. Человек растет, продвигается выше — дело хорошее. И Оразбаева с удовольствием восприняла этот переход. Если бы… Если бы не одно обстоятельство. К моменту перехода на склад у нее была недостача в магазине на 9577 рублей 25 копеек. Каково? Примерный продавец, на хорошем счету у начальства, а на самом деле-растратчица. Что делать? Любила Макен широко пожить. Хорошую мебель покупала, ковры, хрусталь, кольца, часы. Ради всего этого и запускала руку в государственный карман.
Магазин она сдавала продавцу Сапеновой. Из девяти с половиной тысяч рублей растраты она погасила ничтожную сумму, 113 рублей. Эти деньги она вложила в кассу.
На ней висело, значит, еще 9464 рубля 25 копеек.
И вот она уговаривает продавцов другого магазина Тургалиеву и Ерембаеву «помочь» ей. Они подписывают накладные на недостающие девять тысяч. Получается, что якобы они получили от Макен на эту сумму товар. В накладной был указан бельевой трикотаж. Макен Оразбаева пообещала им, что это временно. Она плакала и говорила, что раздала товар знакомым. А знакомые, мол, не возвращают деньги. Когда она перейдет работать на склад, она все уладит. Пли заплатит им деньги, или выдаст товар, или напишет накладные.
Тургалиева и Ерембаева «помогли» ей. Видите, как провернуто было дело? Люди совершали беззаконие, выдавали и подписывали бестоварные накладные, но сами ничем на этой операции не поживились. Дальше все идет как по маслу. Макен Оразбаева прикладывает липовые накладные к отчету и уходит «чистенькой» на склад. У принявшего от нее магазин продавца Сапеновой все в ажуре.
Оразбаева приходит на склад и теперь уже она выписывает бестоварную накладную на девять с половиной тысяч и выдает се продавцам Тургалиевой и Ерембаевой. В накладной написано, что якобы она, Оразбаева, «приняла» от них бельевого трикотажа на указанные девять с половиной тысяч.
Вся эта возня может показаться вроде бы бессмысленной для расхитителей. Да, товара не было, и денег не существовало. И Оразбаева, и ее добровольные «помощницы» Тургалиева и Ерембаева оперировали пустыми бумажками. Но эти «бумажки» сделали очень важное дело. Они помогли спрятать недостачу. Если бы Тургалиева и Ерембаева не подписали бестоварных накладных, Оразбаева была бы разоблачена уже при передаче магазина. А благодаря. накладным недостача сначала была перекинута в другой магазин, а затем и на склад.
И вот Оразбаеаа теперь думает: как выкрутиться? Ведь девять тысяч все-таки погашать надо. Она ничего не могла придумать. Одно слово «ревизия» действовало на нее, как удар тока. Среди ночи Макен вскакивала с постели, подбегала к окнам и долго всматривалась в темноту. Ей чудилось, что сотрудники ОБХСС следят за ней, сейчас постучат в дверь, сделают обыск, увезут ее в милицию. А дальше-тюрьма. Бессонные ночи и постоянная тревога стали отражаться на работе: то в накладную не все товары запишет, то перепутает их названия. Чувствовала: приближается развязка. Что делать?
Как-то вечером задержалась на работе. Сидела в опустевшей бухгалтерии и переписывала отчеты. Мысли путались. За соседним столом сидел бухгалтер Ф. И. Ярмоленко. Он громко стучал костяшками счетов и записывал цифры. И тогда она решилась.
— Ничего не пожалею, Федор Иванович, только помогите избежать позора, заглядывая в потухшие глаза старика, просила Оразбаева. — Доска почета, лучший торговый работник, премии, на всех собраниях в президиуме и вдруг крупная растрата…
Рядились недолго. Оразбаева безоговорочно приняла условия заместителя старшего бухгалтера межрайбазы.
Кашляя, старик сказал, что даст знать, какие товары из тех, что поступят на склад, не приходовать. Заверил, что документы поставщика исчезнут бесследно, в бухгалтерских записях никто конца не найдет.
— Мне, красавица, жить осталось недолго, — складывая бумаги, сказал Ярмоленко, — возьму грех на себя, освобожу тебя от тяжкого бремени. В том мире ни милиция, ни суд не страшны.
«Благодетель» сдержал обещание: через некоторое время, в три приема он уничтожил документы на три контейнера с меховыми и швейными изделиями, поступившими на базу от Казторгодежды из Семипалатинска. Он дал знать об этом Макен. Ценный товар на 34 тысячи рублей — пальто, костюмы, меховые воротники, шапки, манто — оказался в бесконтрольном распоряжении преступников.
Макен не только покрыла свою растрату на девять с половиной тысяч, но еще и погрела руки.
Надо сказать, что и на этом последнем, заключительном этапе преступного дела Оразбаева действовала не одна.
Да она сама и не могла реализовать похищенные товары. И тут ей помогали. Помогали ей две продавщицы районного универмага. Под разными предлогами Оразбаевз добивалась того, что они получали товар со склада и вырученные деньги передавали непосредственно ей. Совершалось беззаконие, но те, кто его совершал, не брали себе ни копейки.
Все они думали, что «выручают» Оразбаеву, которая по доброте своей и безалаберности запуталась в делах…
— Скажите, а кто же распутывал этот клубок? Кто занимался всей этой кропотливой работой? — спросил журналист. — Вот вы сейчас нарисовали передо мной, так сказать, итоговую картину, раскрыли действия преступницы так, как они протекали на самом деле. Но ведь это все, очевидно, удалось выяснить в результате большой и кропотливой работы. Как она проходила? Кто в ней принимал участие?
— Принимал участие я, — продолжал рассказывать Манкенов. — Я и начал распутывать дело Оразбаевой, наткнувшись на эту крупную «акулу», занимавшуюся «тихим разбоем». Надо вам сказать, что я бы не довел дело до конца, не выяснил всех художеств Оразбаевой в одиночку.
Решающую роль в раскрытии преступлений этого «передовика торговли» и выяснении ее истинного лица сыграл следователь нашего районного управления внутренних дел Геннадии Павлович Буханченко, человек, которому я очень многим обязан, у которого я учился работать, вникая во все детали дела, отделяя главное от второстепенного.
А сначала я, хоть и заинтересовался делами скромной и со вкусом одетой Макен, оставил, как говорят, дело на полдороге, удовлетворившись, по сути дела, пустяками.
Мне удалось выяснить, что Оразбаева продавала товары не только за наличные деньги, но и отпускала в кредит.
Ее отчеты принимали разные бухгалтеры. Только главное заключалось не в этом. Главное — это хорошо знала Оразбаева — состояло в том, что бухгалтеры работали спустя рукава и потому часто допускали ошибки. Продавца не интересовали причины такого отношения счетных работников к порученному делу. Ее занимало другое: можно ли воспользоваться их ошибками? В корыстных целях, конечно.
Подумала и решила испытать. В двух разных отчетах указала один и тот же кредит. Вскоре убедилась, что замысел удался. Отчеты были приняты без исправления. Двойное списание товаров создало в магазине излишки.
Народная мудрость гласит: аппетит приходит во время еды. Развился аппетит и у Оразбаевой. Придумала другой способ обогащения, и гут подвернулся случай проверить его на практике. В магазине работала комиссия по уценке товаров». Как бы между прочим Макен намекнула на то, что из этой операции можно извлечь личную выгоду. Члены комиссии оказались людьми понятливыми. Не только дали согласие, но и помогли осуществить ее замысел. В магазин уцененных товаров сдали не товары, а деньги. Товары оставили в своем магазине и продали по первоначальной цене.
На этом деле Оразбаева и ее соучастники «заработали» 512 рублей 13 копеек. Я выяснил все это, оформил документы и очень довольный собой принес это законченное, по-моему мнению, дело Буханченко. Но когда Геннадий Павлович начал знакомиться с моим «трудом», выяснилось, что в нем уйма прорех. «Законченное» дело начало расползаться по швам.
