Миссис Литвиненко вспоминает, что когда она пошла проведать его на следующее утро, он выглядел «очень изможденным», и его «все рвало и рвало».
3.115 Состояние Литвиненко ухудшилось днем 2 ноября. Он не мог есть или пить. Госпожа Литвиненко вспоминает, что позвонила доктору из местного русского сообщества по имени Юрий Приказчиков, который порекомендовал Литвиненко принять минерально-солевой раствор. Она сходила за предложенным лекарством в аптеку, но Литвиненко сразу же им вырвало.
3.116 К середине следующей ночи, то есть в первые часы 3 ноября, госпожа Литвиненко решила вызвать скорую помощь. Она вспоминает, что «скорая» приехала, парамедики осмотрели Литвиненко, сказали, что он, возможно, страдает от вируса, и посоветовали ему домашний режим. Заявления двух членов команды скорой помощи, в целом подтверждающие этот факт, были зачитаны Расследованию.
3.117 На следующий день, 3 ноября, Литвиненко стало еще хуже. Он начал жаловаться на боль, у него началась кровавая диарея. Госпожа Литвиненко свидетельствует, что именно в это день она уговорила прийти русского доктора, с которым раньше говорила по телефону. Приказчиков, который дал показания Расследованию, полагал, что приходил днем раньше, хотя в свете хронологии он, вероятно, ошибается. Госпожа Литвиненко и Приказчиков, однако, оба согласны в том, что именно тот сказал, когда пришел. Он сказал, что Литвиненко страдает от пищевого отравления (другая форма отравления не упоминалась) или от инфекции, но в любом случае его необходимо отвезти в больницу.
3.118 Соответственно, госпожа Литвиненко снова позвонила в скорую помощь. «Скорая» приехала немногим позднее 16.00, отвезла Литвиненко в больницу Барент, куда его немедленно положили.
Лечение в больнице Барнет
3.119 Доктор Андрес Вирчис, гематолог-консультант в больнице Барнет, дал показания относительно лечения Литвиненко в те две недели, которые он был пациентом госпиталя. Также я приложил к показаниям медицинские записи больницы Барнет о Литвиненко.
3.120 Свидетельства, которые я получил из этих источников относительно симптомов, которые были у Литвиненко, пока он находился в больнице Барнет, ухода и лечения, которые он там получал, и особенно попыток медицинского персонала диагностировать его заболевание, можно кратко свести к следующему:
a. До поступления в госпиталь Литвиненко страдал болью в животе, обильной диареей и рвотой в течение двух дней. Первоначально ему был поставлен диагноз гастроэнтерит с умеренной дегидратацией, и в течение следующих дней Литвиненко прошел широкий спектр тестов для выяснения причины его симптомов.
Результаты первоначальных анализов крови показали, что, хотя количество тромбоцитов было в норме, гемоглобин и количество белых кровяных телец были высокими. Анализы крови также показали, что у Литвиненко были ненормально высокие уровни креатина и мочевины, что указывало на обезвоживание в результате рвоты и диареи.
b. 4 ноября Литвиненко начал проходить курс лечения ципрофлоксацином, относительно сильным антибиотиком широкого спектра действия. В течение нескольких дней был проанализированы дальнейшие образцы крови Литвиненко: врачи отметили ненормальное падение уровня тромбоцитов и дальнейшее снижение количества красных и белых кровяных телец. Продолжающееся падение числа кровяных клеток стало причиной для беспокойства.
c. Примерно 9 ноября Марина Литвиненко спросила консультанта Литвиненко, доктора Дина Крира, не может ли быть инфекция Литвиненко результатом отравления. Она объяснила свое беспокойство тем, что хотя ее муж в целом был весьма здоров и спортивен, но «он знал опасных людей, и их друг был отравлен и убит этими людьми». Доктор Крир сказал ей, что симптомы распространенные и на намеренное инфицирование или отравление не похожи.
d. Доктор Вирчис приступил к лечению Литвиненко 13 ноября. Он знал, что госпожа Литвиненко ранее высказывала опасения по поводу возможного отравления, и отметил, что состояние Литвиненко не соответствует ранее поставленному диагнозу «гастроэнтерит» и не может быть объяснено токсичностью ципрофлоксацина. Медицинский персонал предпринял дальнейшие попытки установить причину ухудшающегося состояния Литвиненко, и были проведены различные исследования, в том числе с привлечением коллег из отделения отравлений госпиталя Гая.
e. Изучая признаки и симптомы, проявляющиеся у Литвиненко, доктор Вирчис внезапно понял, что они соответствуют состоянию пациента, страдающего острой лейкемией, проходящего интенсивную химиотерапию и облучение всего тела перед пересадкой костного мозга. В медицинских заметках упоминается, что радиологов попросили «проверить радиоактивные источники отравления». Проверка со счетчиком Гейгера 15 ноября радиоактивного излучения не обнаружила.
f. 16 ноября доктор Вирчис поговорил с доктором Иваном Хаусом в отделении отравлений. Хаус заявил, что, по предварительным результатам, состояние Литвиненко указывает на «подозрение на отравление таллием». Тем же вечером началась терапия берлинской лазурью (антидот таллия и цезия — прим. пер.).
g. Доктор Вирчис был обеспокоен тестами, которые показывали, что костный мозг Литвиненко разрушается и не содержит различимых нормальных кроветворных элементов. Он рассматривал трансплантацию костного мозга как единственно возможный способ восстановления значимых функций костного мозга и обсудил возможность такой трансплантации с персоналом клиники Университетского колледжа (UCH). Литвиненко был перевезен в UCH 17 ноября.
3.121 Важным для Расследования событием, произошедшим, пока Литвиненко находился в больнице Барнет, стал сбор волос с его головы. Он начал терять волосы через несколько дней после госпитализации. Марина Литвиненко в своих показаниях объясняет, что он испытывал неудобство от того, что с его головы начали падать волосы, и она попросила свою русскую подругу Валентину Мишенину прийти в больницу и побрить ему голову. Госпожа Мишенина дала устные показания и ясно помнит это событие. Она вспоминает, что когда пришла в госпиталь, доктор попросил ее собрать немного волос Литвиненко для анализов и дал для этого чистый пластиковый пакет. Она помнит, что где смогла, там вытянула несколько волос Литвиненко, положила их в пакет и побрила ему голову. Она сказала, что отдала пакет госпоже Литвиненко. Госпожа Литвиненко не помнит, чтобы персонал просил собрать волосы, но помнит, что волосы в пакет они собрали, а сам пакет положили на прикроватный столик Литвиненко вместе с его личными вещами.
3.122 В завершение этой части истории я также выслушал показания медсестры из UCH по имени Джемма Траут. Госпожа Траут заявила, что в свое дежурство нашла пакет с волосами в палате, в которой Литвиненко лежал, перед тем, как его перевели в отделение интенсивной терапии. Она предположила, что это его волосы. Описание пакета, которое она дала, в значительной мере совпадает с описаниями, которые дали госпожа Литвиненко и госпожа Мишенина. Показания госпожа Траут совпадают с показаниями Марины Литвиненкo, которая помнит, что пакет с волосами был перевезен в UCH, и она видела его там на прикроватном столике Литвиненко. Госпожа Траут отдала пакет полиции. ДНК-тест, выполненный значительно позже, продемонстрировал крайне высокую вероятность того, что волосы в пакете принадлежали Литвиненко.
3.123 Как мы видим, эти образцы волос имели определенное значение для научного исследования, которое впоследствии было проведено.
3.124 Марина Литвиненко заявляет в своих показаниях, что она навещала Литвиненко каждый день, пока он был в больнице, и часто брала с собой Анатолия. Закаев также сказал, что навещал его каждый день.
3.125 Гольдфарба и Березовского не было в стране, когда заболел Литвиненко. Гольдфарб заявил, что был в Париже с 9 ноября. Он сказал, что вернулся в Лондон 13 ноября и первый раз навестил Литвиненко 15 ноября. Из его слов следует, что затем он навещал его более или менее на ежедневной основе.
3.126 Березовский находился в Южной Африке. Он улетел туда, как мы увидим, вечером 1 ноября. В своих показаниях, которые он дал полиции в качестве свидетеля, он утверждает, что вернулся в Соединенное Королевство 16 или 17 ноября и навестил Литвиненко в больнице Барнет в день своего возвращения. Эти показания совпадают с показаниями Марины Литвиненко. Она помнит, что первое его посещение было 17 ноября. Березовский сообщил полиции, что затем навещал Литвиненко ежедневно.
