Командир 3-го Иркутского полка в Забайкалье (1920), полковник. Дежурный штаб-офицер штаба 2-го стрелкового корпуса (1921). В эмиграции в Шанхае. С 1927 г. служил в русском отряде ШВК. Член правления Казачьего союза в Шанхае, заведующий Казачьим домом.
Хрущев Александр Михайлович, 1885 г. р. Окончил Ярославский кадетский корпус (1904) и Елисаветградское кавалерийское училище (1906). Участник Первой мировой войны. Командир 11-го драгунского Рижского полка (1917), подполковник. В белых войсках Северного и Восточного фронтов. Командир Томского гусарского полка (1919–1920). Участник Сибирского Ледяного похода. Командир 2-й конной бригады 1-й Сводной атамана Семенова дивизии. Командир сводно-кавалерийского полка Временного Приамурского правительства и Московского конного отряда Земской Рати. Генерал-майор (1922). Эвакуировался в Шанхай в составе эскадры адмирала Старка. Служил в Шанхайской муниципальной полиции. Член-учредитель Шанхайского офицерского собрания.
Бородин Василий Аристархович, 1883 г. р. Окончил Оренбургский кадетский корпус (1901) и Оренбургское казачье юнкерское училище (1903). Участник Первой мировой и Гражданской войн. Командир 2-го партизанского отряда в Верхнеуральске, командир 2-го Оренбургского полка. Генерал-майор (1919). Участник Тургайского и Сибирского Ледяного походов. Командир 1-го Оренбургского полка Дальневосточной армии (1920). Начальник Отдельной Оренбургской казачьей бригады, командир 1-го Сводно-казачьего корпуса Временного Приамурского правительства (1921–1922), командующий Сибирской казачьей группой в составе Земской Рати (1922). Эвакуировался с войсками в Китай, жил в Шанхае. С 1928 г. служил в Шанхайской водопроводной компании. Член правления Казачьего союза в Шанхае. В конце 1943 г. выехал в Харбин.
Романовский Владимир Яковлевич, 1882 г. р. Окончил Михайловское артиллерийское училище (1904) и Николаевскую военную академию (1909). Участник Первой мировой и Гражданской войн. Командир Уфимского стрелкового артиллерийского дивизиона Народной армии Самарского Комуча. Главный уполномоченный и военный представитель при союзном командовании на Дальнем Востоке (1919). Участник Сибирского Ледяного похода. Командир 2-го Уфимского стрелкового артиллерийского дивизиона (1920). Командир 1-го стрелкового артиллерийского дивизиона (1921), командир Восточно-Сибирского артиллерийского дивизиона (1922). Эвакуировался с войсками в Шанхай. Член Офицерского собрания.
Немыский Альвиан Александрович, 1878 г. р. Окончил Полтавский кадетский корпус (1895) и Павловское военное училище (1897). С 1902 г. в Отдельном корпусе жандармов. С конца 1917 г. на службе в Отдельном легком артиллерийском дивизионе Российских войск полосы отчуждения КВЖД. Сотрудник контрразведки (1918–1920). Начальник военно-административного управления Гродековской группы войск, начальник управления политического розыска (1920–1921). Начальник Владивостокской городской милиции (1922). Эвакуировался с войсками в Гензан, оттуда в Шанхай. Член Комитета защиты прав и интересов русских в Шанхае. Надзиратель за беспризорными детьми в муниципальной французской школе Реми (1930-е гг.).
Дальневосточная эмигрантская пресса сильно раздула сведения о повстанческом движении в советском Забайкалье, Приморье и Амурской области. Например, шанхайское «Слово» сообщало в мае 1930 г. о восстании во Владивостоке, в результате которого половина города оказалась в руках повстанцев, а комиссары из города бежали. Восстание якобы охватило районы Хабаровска и Сучанские копи. Происходили подрывы железнодорожных путей и мостов. Харбинский «Рупор» писал о действиях белых партизанских отрядов в районах Нерченска и Сретенска и т. п. Упоминания о начале всеобщего открытого бунта против властей содержались и в письмах генерала Ханжина [ГАРФ, ф. Р-5826, оп. 1, д. 162, л. 104 об, 105 об, 109, 114]. Областники связывали раздувание масштабов повстанчества с деятельностью советских спецслужб. Представитель СУОАС в Харбине Н. В. Калинин (Шадрин), работавший в Харбинском уголовном розыске, писал Моравскому летом 1930 г.: «По наведенным мною и точно проверенным данным все движение там выдумано, спровоцировано большевиками и японцами. Большевиками потому, что нужно было к съезду компартии показать, что ГПУ не дремлет и что суровая диктаторская линия Сталина необходима ввиду присутствия белого движения… Японцы поддержали версию о восстании ввиду борьбы за уголь Фушуньских копей для КВЖД, и из других побуждений…» [HIA. Moravskii Papers, box 8, f. 46].
Позднее в ведение лидеров дальневосточной эмиграции были переданы взносы, ранее собиравшиеся в Фонд спасения России имени в. кн. Николая Николаевича.
В письмах 1930 года к своим респондентам в Китае генерал Лукомский предлагал внимательно следить за действиями японцев и своевременно отреагировать, как только те проявят инициативу [BAR. ROVS Papers, box 68, f. Far East to Central Office (1927–1931)].
Генерал Лохвицкий считал, что самым уязвимым с точки зрения обороны местом Советского Союза является Дальний Восток. Здесь и нужно было готовить главный удар по Советам. В 1929 г. генерал предлагал реорганизовать КИАФ, сделав его основой интервенционной армии, и создать в приграничных с СССР районах Дальнего Востока сеть партизанских отрядов. Великий князь, противник освобождения России путем интервенции, не принял проект Лохвицкого [Граф, 2004, с. 123, 133].
В своем октябрьском 1930 г. обращении к офицерам, солдатам и матросам Российских Армии и Флота и старой Императорской Гвардии в. кн. Кирилл Владимирович указывал, что единение его сторонников строится на лозунге: «За Веру, Царя и Отечество». Этот лозунг всегда был начертан на воинских знаменах и предки нынешних воинов свято блюли его много веков. Гражданская война доказала, что с пустыми знаменами ничего достичь нельзя, а чуждые русскому народу лозунги им не приемлются.
Уполномоченным от Дальневосточного отдела РОВС на съезде представителей Дальневосточного объединения русской эмиграции был генерал Сычев, получивший от Дитерихса соответствующие инструкции. В частности, Дитерихс указывал необходимость добиться объединения общественных элементов и группировок во всех пунктах расселения дальневосточной эмиграции; утвердить в рядах общественности понимание того, что современный период борьбы за возрождение России имеет исключительно военный характер и проводником ее в жизнь должна стать мировая воинская организация в лице РОВС, а вся общественность должна помогать и содействовать союзу в успешности свержения советской власти; добиться от общественности широкой финансовой помощи, аккумулируемой в руках начальника Дальневосточного отдела; сохранить полную независимость от любых политических партий [BAR. ROVS Papers, box 68, f. Far East to Central Office (1927–1931)].
Генерал Дитерихс… С. 587. Хорват и Дитерихс имели братские номера 38 и 39.
Весьма пессимистичный взгляд на перспективы развития событий на Дальнем Востоке дал генерал Будберг: «Я отбрасываю совершенно в сторону мой личный взгляд на самого Дитерихса, которого считаю абсолютным ничтожеством в военном и государственном отношении и сверх того достаточно дискредитированным своей прошлой работой в Сибири… Правда, что он безукоризненно честен,
