лично храбр, работает фанатично, себя не жалеет и не ради честолюбия, а по убеждению, но разве все это может сделать вождя да еще при наличии стольких минусов…» [ГАРФ, ф. Р-5826, оп. 1, д. 158, л. 56 об, 57].
Например, в 11-м номере брошюры Дитерихс помещает слова генерала Кутепова, обращенные к Белому Воинству: «…когда про Белое Воинство говорят, что это — „люди прошлого“ — неправда! Мы ждем — старые и молодые — со страстным нетерпением БУДУЩЕГО — нового, светлого, целительного, чтобы приобщиться к нему молодыми силами и старым опытом… Воинство ратных подвигов — в прошлом. Воинство труда — в настоящем. Воинство восстановления России — на всех поприщах государственного и народного служения — в будущем» [Голос России, 1932, № 11, л. 1 об].
С августа 1930 г. генерал Сахаров жил в Шанхае и служил в кавалерийской части французской муниципальной полиции, регулируя уличное движение [BAR. ROVS Papers, box 68, f. Far East to Central Office (1927–1931)].
Краткие характеристики, которые Дитерихс дает каждому из генералов, достаточно неоднозначны. Генерала Сычева, амурского казака, он называет «генералом старой службы», умным, пользующимся большой популярностью у себя на Амуре. О генерале Шильникове говорит, что тот хорошо знает свое Забайкалье, человек «энергичный, предприимчивый, но не умный и неосторожный». Генерала Сахарова, одного из своих боевых соратников по Уралу, оценивает, как человека «властолюбивого, с большим самомнением и честолюбием», не чуждого авантюрам.
Советские агентурные источники указывают, что в июле 1930 г. генерал Сычев и полковник Бодров выезжали в Шанхай к Дитерихсу. В это же время из Шанхая в Харбин по линии РОВС был направлен поручик Европейцев [АВПРФ, ф. 100, оп. 14, п. 24, д. 19, л. 88].
Небольшое число членов Тяньцзинского отделения РОВС, присутствовавших на встрече с Дитерихсом, полковник Бендерский объяснял тем, что генерал прибыл в Тяньцзин на день позже запланированного срока и это было воскресение.
О деятельности известного своей антибольшевистской позицией Митрополита Харбинского и Маньчжурского Мефодия (1856–1931) Дитерихс пишет следующее: «В Харбине, Митрополит Мефодий… встал сам во главе центра по ведению активной борьбы с большевиками и внес большое смущение и разлад в среду военной эмиграции Маньчжурии. Для примера приведу состав этого центра: Объединенный союз железнодорожников (бывших), Братство Русской Правды, Национально-Патриотическое Объединение (не Хорватовское), Российская Народно-Монархическая Партия, Русская Фашистская Организация, Союз Национальных Синдикатов Д. В., Редакция Газеты Фашистов, Дружина Русских Соколов, Группа Торгово-промышленников, Харбинский Монархический Совет, Женский Кружок Помощи Борьбы за Россию. Ничего, как военные организации; все либо политическое, либо „общественное“, но почти все состоит из бывших военных тыловой категории и юношеской, хулиганствующей молодежи. И во главе всего этого сброда Митрополит выставляет свое имя и рассылает во все города Китая, разным „общественным“ деятелям приглашение объединиться с ним. Организует партизанские отряды из разного сброда, которые дальше Маньчжурского Трехречья не ходят и занимаются там грабежом русских и китайских поселений. Сам вызывает Начальников этих отрядов, дает им инструкции и благословения, не терпит никакого противоречия и уверен, что только он может с пользой объединить военных и гражданских эмигрантов для борьбы с советской властью на политической почве» [BAR. ROVS Papers, box 69, f. Far East to Central Office (1932–1937)].
Соколов Михаил Павлович, 1896 г. р. Учился в Тобольской семинарии (1913–1917, не закончил) и Отмском университете (1917–1919). В 1919 г. мобилизован в белые войска Восточного фронта, окончил учебную команду. Инструктор в Екатеринбургской учебно-инструкторской школе. Офицер связи и адъютант при начальнике штаба войск Временного Приамурского правительства и Приамурской Земской рати (1921–1922), поручик. Эвакуировался со штабом Земской рати в Китай, в Гиринском лагере. Жил в Шанхае (1923–1927).
Еще в 1927 г. Иванов издал в Тяньцзине книгу «Крах белого Приморья», где дал карикатурную зарисовку Дитерихсу: «Маленькая, высохшая фигурка, неправильные черты, бегающий, нервный взгляд фанатика, — вот наружность Михаила Дитерихса, каковому „Михаилу“, как он верил суждено спасти Россию. Роковой человек!.. Генерал Дитерихс всегда вступал в дело перед его крахом!» [Цит. по: Якимова, 2013, с. 80]. В 1930 г. Иванов писал: «Генерал Дитерихс! Опять эта роковая фигура тенью выросла на харбинском горизонте, и опять не принесла ничего, кроме напряженных волнений и беспокойств проживающим здесь эмигрантам. Такова уж несчастная рука у генерала Дитерихса — начиная с самого давнего времени… Он, начиная с революции, занимал странные и в высшей степени невыгодные позиции, всегда вылезая на передний план, широко рисуясь публицистически и идеологически в сущности без достаточных на то оснований. И при том же ему лично очень везет — он всегда уходит вовремя…» [ГАРФ, ф. Р-5826, оп. 1, д. 162, л. 179].
На 1 ноября 1930 г. в состав Шанхайского отделения РОВС входили ССРАФ, члены которого были разбиты на группы по родам оружия; Союз маньчжурцев; Союз участников 1-го Кубанского генерала Корнилова похода и добровольцев юга России; Группа чинов Отдельного русского отряда ШВК; Группа рабочей роты при Английских войсках; Группа воспитанников Кавалерийского отделения Корниловского военного училища во Владивостоке; Военная секция Студенческого союза; Кадры Уральского и Егерского стрелковых полков; Чапейский кадр; Кадр Шанхайской электростанции; Группа служащих Шанхайской водопроводной компании; Шанхайский отдел Урало-Приамурской группы (подразделялся на кадры); Строевой кадр Сибирского казачьего войска и станица Уссурийского казачьего войска [ГАРФ, ф. Р-5826, оп. 1, д. 162, л. 173].
В одном из писем к генералу Стогову, Дитерихс отмечал: «Вот и мой Начальник Штаба — Генерального Штаба Генерал Майор Павел Петрович Петров, был сейчас Начальником Мукденского Отделения Р. О. В. Союза, пять лет уже как осел в Мукдене, женатый, трое малых ребят школьного возраста, кое как устроил свое дело, обзавелся кое чем по своей работе фотографа, едва я ему написал, предлагая переехать в Шанхай помочь мне, — отвечает: если работа серьезная — брошу все и немедленно приеду. А человек он серьезный, спокойный, уравновешенный, не такая горячка как я, человек бедствовавший, но перебивавшийся все же кое как после пяти лет усиленной работы, так вот и он — еще сохранил порох в пороховнице и едва чуточку запахло из далекой, далекой дали какой-то слабенькой надеждой на что то, возможное светлое, живое, свое родное военное дело, — все готов бросить» [MRC, box
