много сделал, чтобы узнать настоящее имя героини. Вместе с фотокорреспондентом Сергеем Струнниковым они эксгумировали тело Зои. Но он либо не знал, либо предпочел не раскрывать всех обстоятельств ее гибели: как советский диверсант, она непосредственно проводила в жизнь тактику “выжженной земли”: сжигались деревни, занятые немцами, вместе с их жителями-крестьянами. Именно колхозник, пытавшийся спасти свой дом от поджигателей-партизан, заметил Зою и предупредил немцев. Другие крестьяне осыпали ее оскорблениями, прежде чем она была казнена. Несмотря на то что история оказалась сложнее, чем та, которую рассказал Лидов, новая героиня уже родилась и стала одной из самых известных во время войны и после нее. И открыл ее корреспондент “Правды”
20.
С Лидовым в Полтаву приехал фотокорреспондент Николай Струнников, от газеты “Известия” – военный корреспондент Александр Кузнецов. Это была вторая поездка Лидова на базу. Первая, состоявшаяся 2 июня, завершилась статьей “Летающие крепости”, опубликованной в “Правде”, из которой советские читатели узнали о челночных бомбардировках. Как и другие журналисты, Лидов и его коллеги ночевали в спальном вагоне, стоявшем на железнодорожной ветке у окраины полтавской базы. Когда немцы начали бомбить аэродром, все укрылись в ближайшем окопе, пережили первую атаку, но в перерыве между бомбардировками выбрались и побежали в темноте – видимо, искать более безопасное укрытие21.
На следующее утро, 23 июня, радиотехник Алексей Спасский, который накануне прибыл с Лидовым и другими журналистами из Москвы, вместе с товарищами был вызван опознать тела погибших. Появились слухи, что это были немецкие парашютисты. На погибших была советская военная форма, но молодая женщина, охранявшая трупы, с отвращением указала на них и назвала “фашистами”. В кармане одного из погибших красноармейцы обнаружили немецкую валюту и булавку со свастикой. Также были найдены советские документы. Партбилет Александра Кузнецова показали Спасскому, который сразу узнал имя и фотографию знакомого журналиста, который точно не был шпионом. Та же женщина сказала Спасскому, что у них есть документы на имена Лидова и Струнникова.
Спасский присмотрелся и вскоре узнал Лидова. Лицо известного журналиста закрыли гимнастеркой, с которой красноармейцы, нашедшие тело, сорвали погоны. Кто-то стащил с Лидова кожаные сапоги. Наличные деньги, найденные на трупах, изъяли, но не передали должностным лицам: Спасский видел, как пачки пятирублевых купюр исчезли в карманах женщин, обыскивавших тела. Спасский был не в том положении, чтобы протестовать, – он сам был под подозрением в шпионаже на Германию, его доставили в штаб авиабазы, там передали офицеру контрразведки, составлявшему доклад о том, что произошло с Лидовым.
Петра Лидова и его товарищей с воинскими почестями похоронили в парке в центре Полтавы. Со временем в его честь назовут улицу, родится легенда, что он стрелял по немецким самолетам из зенитного пулемета и даже успел сбить один – и тот, упав недалеко от Лидова, смертельно ранил его и товарищей. Так создатель легенды о Зое сам стал героем легенды. Впрочем, такое мифотворчество не должно вводить в заблуждение: очень многие красноармейцы, исполняя воинский долг, показывали примеры подлинного героизма22.
* * *
О нападении на Полтаву в тот же день сообщили Сталину, Молотову и наркому внутренних дел Лаврентию Берии. По советским данным, зенитные батареи и пулеметы произвели около 30 тысяч залпов, не сбив ни одного немецкого самолета. Ночные истребители совершили 17 боевых вылетов также безрезультатно. Удручало и то, что потери “летающих крепостей” 8-й воздушной армии были самыми крупными за всю ее историю. С точки зрения СССР катастрофа произошла в символически худший день – утром 22 июня 1944 года, в третью годовщину вторжения Германии в СССР23.
Кто был виноват в провале таких масштабов? Советские военные, чувствуя вину за то, что не смогли защитить гостей, тем не менее кивали на них. Генерал Перминов якобы предлагал перебросить самолеты на другие аэродромы после того, как в этом районе засекли немецкие самолеты-разведчики, но американское командование отказалось, сославшись на усталость экипажей. Также американцы не рассредоточили самолеты по полю вдалеке друг от друга – таким была советская уловка против ночных бомбардировок в условиях нехватки или отсутствия ночных истребителей и эффективных зенитных батарей. Американцы в свою очередь обвиняли Советы, вспомнив, как предлагали поднять истребители, чтобы отогнать немецких разведчиков, а советская сторона якобы отказалась. Больше всего американцы жаловались на отсутствие и неэффективность ночных истребителей – главной защиты британских аэродромов от налетов немецкой авиации24.
Перминов указал на то, что советские бомбардировщики в ответ совершили налет на немецкие аэродромы. И еще он велел перебросить оставшиеся в строю самолеты с полтавских баз на советские аэродромы, расположенные восточнее – это все, что могла сделать советская сторона в ожидании следующей ночи и очередного налета немецкой авиации. Действительно, немцы появились следующей ночью и полностью разбомбили авиабазу в Миргороде, хотя “летающих крепостей” там уже не было. Майор Марвин Боумен из 100-й бомбардировочной группы, оставшийся на миргородской базе охранять несколько самолетов, один из которых был в аварийном состоянии, стал свидетелем атаки. “Примерно в 01:00 семьдесят пять, а то и сотня «Юнкерсов-88» накрыли интенсивным огнем все поле, пожалуй, кроме кухонной печи и живой рыбы. Многие русские бойцы были ранены или убиты, – писал Боумен в дневнике. – Наш поврежденный B-17 был почти уничтожен, но два других уцелели с незначительным ущербом: видимо, их зацепило упавшей зениткой”. На следующий день Боумен прилетел на авиабазу недалеко от Кировограда (ныне Кропивницкий на Украине), где его “по-царски развлекали три русских генерала и, по сути, весь гарнизон”25.
Тогда же в Миргороде был и радар-оператор Палмер Мира. Позже он вспоминал, что узнал о предстоящей атаке на свою базу по немецкому радио. Американские военные на Украине развлекались, слушая радиопрограмму Саллииз-Оси (Axis Sally), в которой пропаганда перемежалась популярной музыкой. Ее вела актриса Милдред Элизабет Гиллерс – американка по рождению, она жила в Германии перед войной и согласилась транслировать нацистскую пропаганду, адресованную американским войскам, сражавшимся в Европе. (В 1946 году она будет арестована, ее осудят в США по обвинению в государственной измене. Она проведет в тюрьме более десяти лет26.) “Из всех женщин, которых мы знали в дни операции «Фрэнтик», чаще всего мы говорили о Салли-из-Оси, – вспоминал Мира. – Она приходила к нам почти каждую ночь со своим вкрадчивым голосом”. Программа заканчивалась такими словами: “Не забудьте завтра послушать еще раз, целую вас всех. Ваша Салли”.
В тот вечер, вспоминает Мира, Салли-из-Оси вышла в эфир раньше, чем обычно, “сообщив нам, в Миргороде, что мы следующие”. И да, примерно в полночь они услышали, как советские зенитные батареи и пулеметы открыли огонь.
