Ждали советских ночных бомбардировщиков, но их не было. И снова немецкие летчики упивались успехом, разбомбив авиабазу без серьезного сопротивления, – разве что теперь на ней не было американских самолетов. Их перебросили накануне на другие аэродромы. “Большой потерей были склады топлива и авиабомб”, – вспоминал Мира
27.
Советы сделали все возможное, чтобы американцы забыли ужасные события, произошедшие 22 и 23 июня. Это было непросто. Моральный дух на базах быстро падал. Агенты Смерша узнали, что среди американцев ходят слухи, будто бомбардировку вызвали публикации в советской прессе о прибытии “летающих крепостей”. Первый лейтенант Элберт Жаров, офицер разведки ВВС США, служил на миргородской базе. Его обязанностью было опрашивать американских пилотов о целях в Германии и средствах ПВО, а Смерш подозревал его в шпионаже. Жаров выразил мысли многих своих товарищей, сказав одному из осведомителей: “По мне, ваша система ПВО очень слаба, во время атаки стреляли очень плохо, ночных истребителей не было, прожекторы едва светили. Сюда бы нашу артиллерию и ночные истребители, и все было бы хорошо”28.
Американские командующие Уолш и Кесслер обратились к генералу Перминову и сообщили о приостановке операций по челночным бомбардировкам. В докладе советской контрразведки их претензии суммарно выражались так: “Немцы бомбят нас [Советский Союз] безнаказанно, артиллерии не хватает мощи, истребители не оснащены для ночных боев, а значит, не могут выполнять свое дело как следует. Военные операции начнутся, когда они [американцы] будут уверены, что здесь их не разбомбят и что их должным образом прикроют зенитная артиллерия и истребители”. Советская сторона мало что могла сделать для удовлетворения этих требований: у них не было ночных истребителей, оснащенных радаром, а зенитные батареи по ночам были почти бесполезны29.
В Москве американское командование при поддержке посольства США попросило разрешения привлечь американские ночные истребители и средства ПВО, но генерал Никитин, обычно сговорчивый, от этой идеи был не в восторге. Его начальники не желали, чтобы на полтавских авиабазах стало еще больше американцев. После отказа Никитина американская комиссия, расследовавшая инцидент, предложила ряд временных мер, стремясь избежать катастроф, подобных той, что произошла 22 июня. Скажем, держать на аэродромах полтавских авиабаз как можно меньше самолетов и перекрасить серебристые “летающие крепости” в камуфлирующие цвета. Время демонстрировать американскую авиацию прошло: теперь ее прежде всего нужно было сохранить в целости и невредимости30.
Тем временем генерал Джон Дин в военной миссии США спасал положение, изо всех сил пытаясь снизить напряженность, избежать взаимных упреков и, самое важное, не дать журналистам союзников сообщить о бомбардировках, даже когда берлинское радио торжественно транслировало новости о налете на Полтаву. Ему удалось убедить западных репортеров, побывавших в Полтаве, и тех, кто остался в Москве, не сообщать о катастрофе, а вместо этого сосредоточиться на героизме советских и американских братьев по оружию. Дин устроил совместную пресс-конференцию для советских и западных журналистов, виртуозно избежав взрыва общественного мнения. Но он мало что мог сделать для преодоления пропасти в советско-американских отношениях, которая после налета на Полтаву становилась все глубже. Позже Дин писал, что катастрофа в Полтаве “посеяла семена недовольства: русским больно оттого, что они не смогли обеспечить обещанную защиту, а американцы проявляют снисхождение, но полны решимости направить собственные средства противовоздушной обороны ради защиты в будущем”. Дух братства на полтавских базах стремительно улетучивался, вместо него росла напряженность. Спокойствию не способствовало и то, что западные СМИ отказались следовать указаниям Дина…31
Глава 9. Запретная любовь
Вы обязательно запомните беспрецедентную челночную бомбардировку с 21 июня по 5 июля, во время которой американские «Летающие крепости» B-17 совершили полет из Англии в Россию”, – писал Говард Уитмен в начале своей статьи для нью-йоркской газеты Daily News о миссии “Фрэнтик-2”. У генерала Дина упал камень с души: в ней не упоминался ни налет немецкой авиации на авиабазы США, ни ущерб, нанесенный этим налетом американским ВВС и советско-американским отношениям в целом. Но когда статью Уитмена, вышедшую 19 июля 1944 года, перепечатали другие американские газеты США – а они сделали это довольно скоро, – она все же вызвала настоящую бурю в обществе, только иного рода. Он писал об отношениях американских мужчин и советских женщин на полтавских базах, хотя прежде в американском и, само собой, в советском освещении челночных бомбардировок эта тема была под запретом.
В то время Уитмен был уже довольно известным репортером. Прежде чем писать для Daily News, он освещал Вторую мировую для London Daily Express, а после войны опубликовал ряд популярных изданий, в том числе книгу Let’s Tell the Truth about Sex (“Расскажем правду о сексе”, 1948), где говорил о том, что детям необходимо рассказывать о сексуальной жизни. Секс стал главной темой его статьи, опубликованной в Daily News в июле 1944 года. Заголовок не оставлял сомнений в содержании: “Летчики Америки в шоке – Россия встречает нас голой!” Другие газеты перепечатали статью под похожими провокационными заголовками. Редакция Chicago Tribune выбрала “Вердикт американских пилотов: увидеть Россию и покраснеть”. “Вступая в ряды ВВС, вы надеетесь повидать мир. Но ждете ли вы того, что увидите его нагишом?” – читаем в самом начале колонки1.
Уитмен отправил свой репортаж из Великобритании, где брал интервью у американских летчиков, только что вернувшихся из Полтавы. Один рассказал, как вместе с товарищами набрел на пруд, в котором обнаженными купались множество мужчин и женщин. Русские не стыдились наготы и позвали американцев искупаться вместе в теплой воде. “Под конец к одному из наших подходит девушка и жестом показывает снять штаны, – якобы сказал Уитмену один из пилотов. – Было забавно смотреть, как она так расхаживает без всего”. У других пилотов были свои пикантные истории. Один из них поведал, как к американцам подошел советский офицер и спросил, сколько те хотят женщин. Уитмен писал, что офицер “был готов предоставить стандартный контингент гарнизонных проституток, приписанных к части”, и был разочарован ответом пилотов: “Боюсь, у нас так не принято”. Один из летчиков объяснил Уитмену нормы половой жизни в Красной армии: “В России каждому солдату разрешают посещать официальные армейские бордели. Примерно так же часто, как мы на почту ходим. Это бесплатно… Если не превышать норму. А если хочется чаще, тогда уже за деньги”2.
Уитмен никогда не раскрывал своих источников, и неясно, придумал ли он какие-то детали своей истории или пилоты разыграли наивного репортера, но в миссии США в Москве статья произвела эффект разорвавшейся бомбы. Все, кто входил в ее состав, от генерала Дина до последнего клерка, знали, что
