Страж неидеального мира - Евгений Альтмайер

— Уважаемые пассажиры, добро пожаловать на станцию Оцу. Экипаж надеется, что пребывание в нашем поезде оставило приятное впечатление.

Александр негромко усмехнулся в густые пшеничные усы. Приятное, как же… То ли Япония все-таки окончательно сошла с ума, то ли происходящее для этой страны — суровая норма жизни, но каждая представительница прекрасного пола, завидев черный мундир и золотые погоны, немедленно задавалась целью заполучить фотографию с русским офицером. Скажете — приятная мелочь? В тот момент, когда вас возьмет в клещи стайка из двух десятков юных пигалиц, вы живо поменяете мнение на этот счет. Последние полчаса пути из Токио штабс-капитан Афонов вынужден был стоять насмерть под непрекращающимися вспышками фотоаппаратов и бесконечным хороводом юных леди, то ли возвращавшихся с каникул, то ли наоборот — Бог весть.

На фоне крохотных молодых японок тридцатипятилетний Афонов смотрелся былинным богатырем на пенсии. Впрочем, он и рядом с соотечественниками выделялся статью и мощным телосложением — абы кого в Охранную Канцелярию не берут.

Поезд бесшумно остановился, Александра легонько качнуло вперед. За окном раскинулся умиротворенный пейзаж провинциальной Японии. Кажется, будто и не мчался ты каких-нибудь десять минут назад на скорости, приличествующей скорее самолету, нежели железнодорожному составу. Штабс-капитан поднялся, подхватил с полки небольшой саквояж и двинулся к выходу. Пассажиры провожали его взглядами, в которых сквозило откровенное облегчение. Видимо, подавляющее большинство японцев шумиха вокруг офицера утомила как бы не сильнее, чем самого Афонова.

Двери, тихо пшикнув, распахнулись, внутрь поезда ворвался прохладный ветер, наполненный букетом терпких запахов. На выходе пришлось задержаться, помогая пожилой паре перетащить на перрон объемистый баул. Сухонький старичок степенно поблагодарил и, водрузив багаж на колесики, направился в сторону метро. Следом семенила совсем уж миниатюрная старушка, наградившая на прощанье Александра доброжелательным взглядом.

Слабо верится, что каких-то пятьдесят лет назад присутствие иностранца ввергало японцев в состояние, близкое к панике. Впрочем, подумал штабс-капитан, шагая по прогретому солнцем покрытию, окажись на его месте какой-нибудь француз или, того хуже, американец — симпатии во взглядах было бы куда меньше.

— Господин штабс-капитан? — Навстречу Афонову спешил японец в форме русского консульства. — Добрый день. Позвольте ваш багаж…

— Простите, не могу. Часть моего груза имеет гриф секретности. — Интересно, поверил или нет? Узкоглазое лицо осталось подчеркнуто-дружелюбным. Не рассказывать же служащему, что контрразведчик предпочитает таскать свои вещи самостоятельно. Носить чужие сумки следует лишь в том случае, если они принадлежат женщинам или старикам. Но объяснять это японцу Афонов не собирался. В лучшем случае запишет в чудаки, в худшем — расстроится.

— Разумеется. Прошу вас, следуйте за мной.

Миновав здание вокзала, офицер и сопровождающий вышли на улицу, погрузившись в размеренный и, одновременно, беспокойный городской гул. Япония оставалась Японией, ухитряясь совмещать в себе скользящие по безупречно ровной дороге машины с сосредоточенными велорикшами. Неподалеку церемонно просеменила стайка девушек в традиционных кимоно. Афонов мысленно содрогнулся — а ну как давешний ад с непрекращающейся фотосессией пойдет на второй заход? Впрочем, опасение оказалось излишним — на этот раз его наградили лишь короткими взглядами. И в этом вся Япония. Современные технологии и нравы, способные ввергнуть в состояние шока самого развязного европейца, немыслимым образом уживались с упертым консерватизмом. Как будто часть страны твердо для себя решила, что живет веке в девятнадцатом. А что там на этот счет полагают календари — всего лишь досадная и бессмысленная мелочь.

— Сюда, прошу вас, — повторил проводник, остановившись возле черной «тойоты» и распахнув перед Александром дверь машины.

Всю дорогу мысли Александра блуждали вдалеке от Оцу. Группа сотрудников Охранной Канцелярии прибыла в Японию вовсе не ради путешествий — вконец отчаявшиеся коллеги из кэмпэйтай[1] запросили у союзников помощь в поимке Метеора. Таинственный информатор ЦРУ, внедренный в Императорский Генштаб, давно стал больным зубом японской контрразведки — и кладезем информации для американцев. Для поимки неуловимого шпиона Петербург отрядил полномасштабную следственную бригаду из лучших оперативников. В их группу вошел и штабс-капитан.

Увы, все ухищрения пропадали даром — Метеор то ли был ясновидящим, то ли, что куда более вероятно, получал информацию о ходе расследования из первых рук. Осознание столь щекотливого факта добавляло контрразведчикам обеих стран прыти, но хвастаться пока что было нечем.

И тут — вызов из российского консульства в Оцу. Подделка документов. Полковник Еремеев мало что не зубами скрипел, но скрип скрипом, а работа работой: по легенде, сотрудники охранки прибыли как раз с подобными целями. О том, что дурацкий вызов мешает контрразведке заниматься другими, куда более серьезными делами, консул Шипкин то ли не догадывался, то ли догадывался, но полагал, что прочие дела подождут. Пришлось Афонову бросаться на помощь.

С другой стороны — чем не выходной? Быстренько разобраться с делами, купить билет на поезд до Токио — глядишь, получится урвать пару часов свободного времени. Остальные, оставшиеся в столице, о таком могут только мечтать. От постоянных мозговых штурмов, оперативных мероприятий и прочей суеты мозги потихоньку начинали закипать даже у трудолюбивых японцев.

— Вчера в первом часу ночи в клинику Фудзино поступил молодой человек в бессознательном состоянии. При нем обнаружен паспорт, который я… гм… — Шипкин смешался, сложив пухлые руки на объемистом животе и устремив туда же взгляд, в котором сквозила откровенная растерянность.

— Который вы что?

Они сидели в консульском кабинете. После радушной встречи штабс-капитан окончательно оттаял, сочтя свалившуюся на голову поездку экстравагантным отпуском. Однако Шипкина о благодушии визитера никто не предупреждал. Низенький толстячок рядом с богатырем-контрразведчиком стушевался — то ли догадался, что у охранки в Японии есть дела поважнее, то ли просто робел в присутствии спецслужбиста.

— Думаю, вам будет проще самому посмотреть.

— Паспорт у вас? — Брови Александра поползли вверх. Насколько он помнил японское делопроизводство, выдрать из больницы документы пациента смогла бы разве что полиция — но уж точно не рядовой консул, пусть и дружественной страны.

— Да. Видите ли, — Шипкин принялся сосредоточенно рыться в ящике стола, — дежурная медсестра бездумно внесла данные в систему, а вот администратор, когда пришел утром на работу, заподозрил неладное. Разбирательства с полицией уже были… Строго говоря, инспектор Такаги мне заявил, что подделкой паспорт не считает. И отдал его мне.

— Если паспорт не поддельный, к чему вы вообще сдернули с места сотрудника охранки? — Вот теперь в голосе Александра звякнул металл. Ситуация — абсурднее не придумаешь. — Стоп. С какой радости сотрудник полиции отдал паспорт вам,