Задача - выстоять - Лев Котляров

От меня к незнакомцу выстрелил ярко-голубой луч и попал точно ему в голову. Враг дернулся, новая сфера на его руках рассыпалась, и он отшатнулся назад.

Отец, не обратив внимания на мой выкрик, запустил очередной вихрь. Волна сжатого воздуха в долю секунды перелетело через поляну.

Черный щит принял атаку на себя, выгнулся, но не разбился.

Черноволосый затряс головой, сбрасывая ментальную связь, и вдруг резко выбросил ладони вперед.

И в нас стремительно полетела волна темноты.

Как завороженный, я смотрел, как чистый мрак несется на меня, с каждым мгновением увеличиваясь в объемах.

Отец, не думая ни секунды — прыгнул и прижал меня к груди, принимая основной удар магии на себя. Боль прошила меня насквозь — черная клякса попала мне на руку и прожгла одежду.

Нас с отцом протащило по траве к самому краю поляны. Николай Александрович глухо застонал, разжал руки и упал на землю.

— Отец! — закричал я.

Его лицо посерело, кожа вспухла многочисленными волдырями.

Паника острыми зубами вгрызлась в сердце.

Я обернулся на темного мага, но тот лишь с мерзкой улыбкой наблюдал за нами.

Ярость опалила щеки и собралась вокруг кистей вспышками разрядов. Перед глазами заплясали алые пятна. Я не видел ничего вокруг, кроме черноволосого.

Зачерпнув силу из всех ближайших потоков, я одним рывком направил в незнакомца волну сырой магии.

С моих пальцев сорвалась волна, сотканная из неясных теней и сотни сверкающих молний.

Раздался крик, и на поляну опустилась вязкая тишина.

С бешено колотящимся сердцем я ждал, но новых атак не последовало.

Бросился к отцу — он едва заметно, но дышал.

— Вставай, — шептал я ему на ухо, и никак не мог даже повернуть его могучую фигуру.

Ощущение собственного бессилия перехватило горло. Что делать?! Позвать кого-нибудь!

На последних силах я послал ментальный луч в сторону дома с криком о помощи, и тут же подбежал к лежащему без сознания Василию.

Хлесткими ударами по щекам привел его в чувства. Он открыл глаза и посмотрел на меня мутным взглядом. Увидев мои мокрые глаза, поднялся на четвереньки и, падая на каждыйом шагу, дополз до Николая Александровича.

— Живой, — выдохнул он и вопросительно глянул на меня.

— Позвал, — ответил я на его немой вопрос.

Тренер устало рухнул на траву. Я вытянул шею, наблюдая, как в доме появился свет и глухо стукнула открываемая дверь.

“Услышали” — подумал и отключился.

***

Правая рука горела огнем. Я метался в кровати, не зная, как лечь, чтобы хоть как-то заглушить боль. Надо мной постоянно нависла то седая голова с залысинами, то бледное лицо матушки.

Явь сменялась кошмарами. Темный саван чужого заклинания раз за разом накрывал нас с отцом, лишая жизней. После таких снов я просыпался насквозь мокрый и требовал рассказать мне о состоянии Николая Александровича.

Новости были не очень хорошие. Помимо истощения и частично выжженных магических каналов, были еще и многочисленные раны. Подробностей не рассказывали, но по лицам Анны и доктора Шумге, а это была его седая голова, я все прекрасно понимал — отец на грани.

Меня поили отварами, прикладывали ко лбу мокрое полотенце, лечили магией. Вскоре я уже мог без поддержки вставать с кровати. Усталость ломила все тело, магический резерв был пуст. Но у меня не возникало желание использовать силу.

А когда впервые за неделю ополоснулся в ванной, то почувствовал себя человеком. В зеркало старался не смотреть, ведь в отражение я видел почти незнакомого худого юношу с седой прядью.

В тот же день я, держась за стенку и ругаясь на предложенную помощь, добрался до спальни родителей, где лежал отец.

Его погрузили в магический сон, давая возможность организму восстановиться самому. Глядя на его почти белое лицо, я испытал жгучий гнев, и молнии сами по себе затрещали разрядами над ухом.

Рядом с кроватью отца дежурил Василий. Он посмотрел на меня и в его взгляде плескалась та же злость, но вперемешку со стыдом. Тренер считал, что подвел отца и меня.

***

Через несколько дней постельного режима я взбунтовался. Меня тошнило от бодрящих чаев, от вечных “вам нужен отдых” и сочувственных взглядов. Душа и тело требовали действий. Хотя бы пройтись по дому или выйти в парк.

В сопровождении Василия мне, наконец, разрешили. Мне отчаянно захотелось вернуться на ту поляну.

Это заняло порядочно времени. Приходилось постоянно останавливаться и переводить дух. Но хоть рука не так сильно болела, но эта противная слабость в теле! Как мне она надоела!

Место нашей битвы с незнакомцем выглядело печально: пожухлая трава, взрытая воздушными заклинаниями, сломанные и почерневшие деревья, неопрятные серые проплешины.

Перейдя на магическое зрение, я охнул — все вокруг до сих пор светилось искрами остатков магии. Черные, серые, голубые и белые. Странное зрелище. Оно одновременно пугало и восхищало меня.

Меня очень интересовало место, где стоял черноволосый. После такой битвы сложно было найти хоть один след, но Василий смог.

Он указал мне несколько капель крови на листьях, которые вели прочь от поляны и терялись где-то в лесу. Василий оставил меня на каком-то пне, а сам углубился в лес. Вернулся и развел руками — других следов не было.

“Выжил!” — мелькнуло в голове.

Дрожь пробежалась по телу, к горлу подкатил вязкий ком.

Выжил! Эта мысль занозой засела в голове, свербила, чесалась и не давала покоя. Когда этот черноволосый придет снова? Придет ли? Кто он, вообще, такой?

***

Через два дня отец пришел в себя. И все обитатели дома выдохнули. Опасность миновала.

Но вместо того, чтобы утирать слезы счастья со щек матери, отец позвал меня на разговор.

— Алексей... — его голос звучал глухо. — Почему ты не послушался? Я же