Конь готов, рунный знак, который, возможно, поможет мне в битве, нанесен, теперь необходимо позаботиться о защите тела и вооружении. Вернувшись к своему спальному месту, из рюкзака вытряхиваю кольчугу, шлем, кинжалы и арбалетные болты, шашка и сам арбалет при мне. Облачаюсь в железную чешую, вокруг меня происходит то же самое, все воины готовятся к битве. Ну, вот, я экипирован, все ремни подтянуты, остается только дождаться сигнала от эльмайнорского полковника Янгера, который, как самый опытный полководец, взял на себя командование всем нашим походом еще в точке сбора.
Ко мне подъехал Звенислав, который уже проехался по всему лагерю и побывал у командирских палаток. Его жеребец Янды, как и хозяин, рвется в бой, косит глазом и зло покусывает удила.
— Как там Гойна и ее воины? — спросил я брата.
— Нормально, как всегда, красива, сурова и непоколебима как скала, воплощенная невозмутимость и уверенность в своих силах. Она со своими воинами на острие атаки пойдет.
Это да, тетка у нас такая, природная ведунья, считающая, что сильней, чем она, на свете и нет никого. Такую девушку и не знаешь, как охарактеризовать, сил побольше чем у многих мужчин, а в то же самое время, притягательности и женственности, на троих придворных красавиц с избытком хватит. Как это в ней сочетается, не понимаю, да оно мне это и ненужно, объяснение найти можно простое и понятное, ведунья она, вот и все дела.
— Понятно, — на вчерашнем военном совете я присутствовал, так что знал, как Янгер бой распланировал. — Что насчет нас, изменений нет, все так же правый фланг?
— Угу, — пробурчал брат. — Если бы что-то переиначили, тебя, наверняка, к полковнику уже вызвали, а раз этого нет, значит, все делаем согласно плана.
— Ду-у-у, ду-ду-уу-у! — от расположения эльмайнорских арбалетчиков звучит полковой горн, его глухой и тоскливый зов разносится над степью.
Скидываю с Кызыл-Куша повод, коновод его немедленно подбирает, и я запрыгиваю в седло. Мой жеребец чувствует нарастающее напряжение среди людей, и сам начинает яриться, поворачивается вокруг своей оси, и в рассеивающемся тумане я могу видеть сотни глаз, которые устремлены на меня.
— Воины! — выкрикиваю я. — Пришел наш час! Отомстим за своих близких! Покараем демонопоклонников и спасем людей нашего племени от злой участи!
Воинственный рев воинов, готовых идти за мной, вот мне ответ и я отдаю команду:
— Вперед!
Десятками наш отряд разворачивается по правому флангу всего наступающего войска, слева пристраиваются балтские мечники, справа аппенские наемники, грунт еще сырой, большой конной массой не пройти, хоть и предпочтительней было бы налететь на противника всей мощью. Ничего, перед основным ударом в лаву сойдемся.
Аллюром, неспешно, экономя силы своих лошадей, двигаемся в сторону невысоких гор, виднеющихся вдали. Еще не просохшая степная земля, глухо гудела под коваными копытами, развевались на свежем ветру значки и знамена, а лица наших воинов напряжены и, в то же самое время, я могу сказать, что они жаждут этого смертельного боя. Даже бывшие беспризорники штангордские и те, прониклись жаждой мести к рахдонам настолько, что от них, вражьи холуи и сами жрецы пощады сегодня не получат. Про дромов, и говорить нечего, эти натерпелись всякого под властью мелеха Хаима, а мы трое, с нами и так все ясно. Мы идем мстить!
Десять километров до вражеских дозорных сотен прошли ходко, полчаса хорошей равномерной рысью и вот они, разлетающиеся в разные стороны всадники, бросающие свои утренние костерки. По виду их можно сказать, что это борасы и, скорее всего, в охране Врат и жрецов задействован личный тумен этельбера Яныю. Это не плохо и не хорошо, средние воины, племенное ополчение, хорошие лучники, но нестойкие в ближнем бою бойцы. Они расслабились, не ожидали нас, даже дальнего охранения и разведки не выставляли, за что и поплатились, так как не все смогли уйти от накатывающихся на них бронированных конных волн. Вот один отставший и припозднившийся десяток подпадает под идущих в центре эльмайнорских воинов, второй, а за ними еще несколько, они первые вражеские потери. Да и те, которые уходят в стороны от нашего прямого пути, скорее всего, участия в бою не примут, а будут выжидать в стороне, так что можно сказать, что три-четыре сотни вражеских воинов мы из предстоящего сражения уже вывели.
Двигаемся дальше, ход не сбавляем, нельзя дать бойцам Яныю приготовиться к обороне. Проходит еще какое-то время, ровная степь начинает сужаться и ряды наши перестраиваются, становятся плотней и мы выходим на мощеную дорогу идущую вдоль гор, именно по ней доставляют во вражеский лагерь продовольствие и новых жертв. Конечно же, пространства дорожного всем не хватает. По ней двигается только основная ударная сила, эльмайнорцы, ведомые Гойной и ее гвардейцами, а мы с легкой кавалерией Штангорда, на крыльях. Голова нашей небольшой армии старается не вырываться вперед, но все же мы несколько отстаем, и вступаем в битву, которая началась без нас, совершенно неожиданно.
Наш отряд влетает в ряды серых степных шатров. Лошади сшибают все вокруг и мы понимаем, что все же не успели борасы к бою приготовиться, по крайней мере, с нашего фланга точно. Из одного шатра вылетает ошалевший и еще толком не проснувшийся лысый воин, приподнимаюсь на стременах и с потягом рублю его череп. Что с ним, я не смотрю, в любом случае, под копытами наших коней сгинет. Вот еще один, плотный и крепко сбитый боец, который успел выхватить свою кривую саблю и подставить ее под мой удар. Шашка моя легка, в ней всего-то полтора килограмма веса, она отскакивает от вражеского клинка, более тяжелого и массивного, но степняка это не спасает, ведь справа идет Звенислав, который перегибается через седло и просекает противнику хребет.
— Быстрей! — разносится над полем боя мой крик и, уже не обращая внимания на борасов, начинающих оказывать сопротивление, отряд подстегивает своих коней и мы проносимся через скопища шатров.
Теми врагами, кто остался позади, займутся аппенцы и балты, сомкнувшиеся за нашей спиной в один строй, а наше дело, достать жрецов. Кажется, что всего одно мгновение прошло, а мы уже пролетели стоянку борасов насквозь, и вышли к окруженному высокими повозками лагерю рахдонов. Сквозь просветы между повозками, я уже вижу их, они выскакивают из своих домиков на колесах и куда-то бегут, а оборону поверх передвижных стен занимают горские наемники. Горцев немного, может быть сотни три, но они задерживают нас, времени на осаду этого импровизированного укрепления нет и, вогнав шашку в ножны, бью Кызыл-Куша в бока, что-то кричу и пускаю жеребца вдоль деревянных бортов. Вот, одна из повозок стоит неплотно, наверняка это вход в лагерь, все правильно, откатили ее в сторону, впустили гостей, вошли, а за ними проход закрылся.
