держась за руки. Этот жест больше показывает доверие, чем держание за локоть. И держись на полшага позади.
— Зачем.
— Демонстрация статуса. Я не ставлю под сомнение твою свободу и независимость, но у нас мир какой?
— Какой? — не поняла она.
— Патриархальный. — я усмехнулся. — То есть, у женщин в генах прописаны поведенческие стереотипы. Как, впрочем, и у мужчин. Держась чуть позади, ты как бы даешь понять, что передала решение ситуации мне, как защитнику.
— Но я не собираюсь этого делать! С чего это вдруг?
Терпеливо вздохнув, я пояснил.
— Ты хочешь покончить с этой травлей?
— Да, иначе зачем бы я сюда пришла!
— Ну так переведи ее в плоскость разборки самцов. Твой бывший, насколько я понимаю, относится к тебе, как к вещи, на которую имеет исключительное право. И тут появляется другой самец, который это право прилюдно оспаривает. Он будет вынужден переключить свое внимание на меня, потому что именно новый самец для него угроза, а не вздорная самка, забывшая свое место.
— Эй!
— Прости, немного увлекся с аналогиями из мира дикой природы. Но суть ты поняла?
— Черт возьми, Вик! Глядя на тебя никогда не скажешь, что ты хотя бы читать умеешь! Откуда столько… ай, ты чего⁈
Я, только что стукнув ее тыльной стороной ладони по губам, с серьезным лицом произнес.
— Следите за языком, мисс!
Некоторое время Гвен смотрела на меня с удивлением, а потом рассмеялась.
— Ах ты ж… Ладно, поймал! Буду внимательнее! Но, правда, откуда ты все это знаешь?
— Читал. Так что, мой план принимается?
— Полностью! Даже какая-то уверенность появилась.
— И еще одно. Заговорить тебе лучше первой. Что-нибудь нейтральное. Привет, Курт, рада тебя видеть.
— Тоже какой-то мозгоправский финт? — кажется, я смог убедить девушку в своей компетентности.
— Вроде того. Просто демонстрация спокойствия и уверенности. Немного невнимательности и рассеянности. Погруженности в себя, но не тяжелой, словно тебе неприятно тут находится, а такой, знаешь…. Вот! Думай о том, что ты пригласила в свой дом гостей, и теперь их чем-то нужно всех накормить!
— Заказать пиццу?
— Да, блин, нет! Званый ужин. Торжественный и очень важный. Когда нужно произвести впечатление на кого-то. Скажем, родителей или…
— День Благодарения?
— Да!
— Ох!
Видимо, Гвен очень серьезно подошла к моему заданию, потому что еще перед входом в кафе загрузилась так, что, кажется, потеряла связь с реальностью. Но уверенно провела меня через весь зал к столику, где сидел плечистый спортивный блондин. Помахала ему рукой и с рассеянной улыбкой произнесла:
— Привет, Курт. Хорошо выглядишь.
В голове, насколько я мог считать периферийным зрением, у девушки шел очень напряженный подсчет блюд, их очередности и порядку рассадки гостей. То, что нужно!
В американских фильмах моего мира, такими, как Курт, иллюстрировали архетип самца-победителя по жизни. Канон местной мужской красоты: тяжелая нижняя челюсть, ямочки на щеках, голубые глаза и взгляд человека, который знает, что все вокруг принадлежит ему. Этот город, улица, кафе, и девчонка, стоящая напротив.
— Гвен, ты совсем чокнутая? — лениво произнес этот тип. Смазливое личико сложилось в гримасу брезгливости. — Мы договорились встретиться с тобой вдвоем, а ты какого-то бомжа сюда притащила.
Начал он по классике — опусти противника прежде, чем он сделает тоже самое. Примитивно, но работает. Работало бы, будь мне действительно двадцать с небольшим. Но природную броню, наращенную за десятки лет жизни пробить такими уколами невозможно. Ничего не говоря, я уселся за стол напротив парня, и только после этого заговорил.
— Привет, Курт. Я Вик, парень Гвен. Надо поговорить.
Сама девушка тихонько пристроилась рядом со мной, продолжая рассеянно улыбаться. То ли актрисой она была неплохой, то ли действительно погрузилась в расчеты до полной потери связи с реальностью. Но главное, что вид ее явно бесил бывшего бойфренда. Не видя в ее глазах ничего, за что можно зацепиться, он начал заводиться.
— Какое мне дело, кто ты такой, бомж? Свалил отсюда, у меня тут встреча с подружкой. Вот, держи. Купи себе чего-нибудь.
На стол передо мной спланировала двадцадка. Ох, ну какой же ты хрестоматийный, Курт! Настолько шаблонный, что даже немного неловко.
— Маловато. — я сгреб купюру и сунул ее в карман.
— Что?
Первым делом в этих детских играх мне нужно было сломать поведенческий паттерн. Он кидает деньги и грубит, я должен либо завестись — вероятнее всего, либо утереться и свалить. Не сделав ни того, ни другого, я заставил его немного подвиснуть.
Следующий шаг — перехват инициативы.
— Милая, — я протянул девушке полученные двадцать долларов, — купи мне, пожалуйста, пива.
В глазах Гвен сперва появилось недоумение, быстро сменившись пониманием. Улыбнувшись и взяв купюру, она поднялась. Я придал ей ускорения легким шлепком по попке. Мы этого не проговаривали, но девушка с удивительным самообладанием смогла обернуться и наградить меня лукавой улыбкой.
О лицо бывшего бойфренда в этот момент можно было прикуривать. Если до этого он еще верил, что перед ним разворачивается постановка школьного спектакля, то теперь явно сменил мнение. Недотрога Гвен, которая за скверные слова наказывает, никогда бы не позволила шлепать себя по заду.
— Итак, Курт. — когда Гвен, покачивая попкой, направилась к кассе, я повернулся к парню. — Ты позвал мою девушку. Зачем? Все еще сохнешь по ней? Напрасно. Ты вроде не урод, может тебе еще кто-нибудь даст.
Конечно, проще всего было отрихтовать Курту лицо и уехать обратно в отель. Но девушка попросила о помощи, значит нужно было так выстроить ситуацию, чтобы у брошенного парня больше никогда не возникло желания ее доставать. А мордобой для этого подходил слабо.
Ну, получит он. Ну, пострадает. Но от этого лишь распалиться еще больше. Подключит другие ресурсы — деньги-то позволяют. И все продолжится дальше, вероятнее всего, даже хуже станет.
Да и драться с обычным человеком, будучи сверхом, это как-то совсем не спортивно.
Нет уж! Раз я ввязался в эти гормональные войны, то надо их завершать так, чтобы они больше не разгорались. И даже не тлели. А сделать это можно было только унизив Курта. Иного он не поймет.
— Ты кто такой? — возмущенно начал он. И тут же без перехода. — Ты знаешь, кто я такой?
— Я тот, кто сейчас опыляет этот цветник. А ты тот, кому подобное не светит. Слышал, у тебя настолько нет яиц, что ты решил превратить жизнь бывшей подружки в ад?
— И с твоей могу поступить так же!
Сейчас уже он поставлен перед выбором. Уйти и проиграть этот раунд. Или же, попытаться перевести конфликт в острую фазу. То есть, затеять драку. Если судить по типажу Курта, его небольшому жизненному опыту, я бы поставил на второе.
Но драться с ним я не собирался. Толку нет, а проблем можно огрести выше крыши. Мало того, что я сверх, а таких не гладят по головке за драку с обычным человеком, к тому же публичный участник шоу и тайный агент Москвы. Мне такое внимание даром не нужно. Но я все же продолжил его провоцировать.
— Да? И как же? Наймешь парочку клоунов, чтобы они ныли у меня под окнами? Записки будешь писать с угрозами? Нет, погоди! Я, кажется, знаю! Ты заплатишь нескольким крутым ребятам, которые отделают меня так, что я ссать кровью буду! Точно! Жаль, что на большее тебе воображения не хватит, жалкий неудачник. Ты ведь даже девчонку удержать не смог, что ты, вообще, можешь?
Долго ждать не пришлось. Заведенный до предела Курт (а тут еще Гвен с бутылкой пива возвращалась), ударил. Я легко уклонился, и его кулак просвистел мимо. При этом, мне удалось сохранить иллюзию, что он почти попал. Ведь нужно было, чтобы паренек не останавливался.
И от не подвел. Вскочил, ударил еще раз, потом снова. В никуда, разумеется. С моей реакцией было совсем не сложно уклоняться от него раз за разом. И потихоньку смещаться так, чтобы бы четвертый его удар достиг цели.
Попал он, правда, не в меня, а в Гвен. Девушка к тому времени уже дошла до столика, и получила крепкий хук в челюсть. Не ожидавшая такого от своего бывшего, она повалилась на пол.
Чего я и добивался.
— Урод! — я просто толкнул его в грудь, заставив упасть обратно на лавку, сам же бросился к девушке. — Милая, ты как?
В глазах Гвен непонимание сменялось злостью. А еще их начало затягивать золотом — верный признак того, что она готовится перейти в боевую форму Голубки. Одними
