Два доллара - Герман Иванович Романов

Еще по паре аппаратов установить на каждый борт неподвижно под углом, сняв по шестифунтовой пушке Норденфельда. Имея восемь подготовленных к пуску торпед, каждый из двух миноносцев способен ночью дойти до Гуантанамо, потопить там несколько транспортов, а то и броненосец, который будет принимать уголь.

Командующий эскадрой только переглядывался со своим начальником штаба, а вот командир «инфанты», имеющий склонность к любым подсчетам, уже оторвал карандаш от листочка, и негромко сказал:

— На крейсерах всего две дюжины аппаратов, а требуется тридцать два — двадцать на «ланча торпедеро» и дополнительные двенадцать на миноносцы. Есть еще на «Колоне» четыре аппарата, но они гораздо больше калибром и намного тяжелее — восемнадцать, а не четырнадцать дюймов.

— Они и останутся на «Колоне», тот в сравнении с «инфантами» больше крейсер, а не броненосец. К тому же на нем необходимо поставить в Гаване пушки главного калибра, которые торчат на «Мэне». Они с более коротким стволом и по своим габаритам войдут в башню. Также вытащить снаряды из погреба — часть будет пригодной для стрельбы, а пороховые заряды придется делать заново, как и таблицы для стрельбы. Впрочем, можно воспользоваться и теми, что имеются. Чего стволам бестолково торчать из воды — пусть пошевелятся, заранее демонтируют орудия — они нужны «Кристобалю Колону».

Такая простая мысль оказалась для сеньоров завораживающей — они только переглядывались, а Сергей Иванович продолжил «линчевание»:

— Сделать бугельный сброс торпед — тогда обойтись можно вообще без минных аппаратов, конструкция простая. Да и катера облегчать на полтонны не помешает. Да вот еще что — страшны пожары, что уничтожили китайские крейсера в сражении на реке Ялу. Все дерево долой, оно горит. Да и броненосцы станут легче на пару сотен тонн, а потому будет прибавка в скорости. В бою даже один дополнительный узел сыграть свою роль сможет…

Теперь все три испанца, включая адмирала, принялись лихорадочно записывать, а Сергей Иванович стал раскуривать сигару — он понимал, что теперь из него начнут всячески «выжимать» информацию, и не успокоятся, пока не запишут все, что нужно исправить, и то что необходимо сделать…

_{Первый погибший американский броненосец — но испанцы к этому делу руки не приложили…}

— Да, очень опасно иметь дона Серхио противником — испанская горячность в сочетании с английским хладнокровием страшная смесь, да еще с отчаянной храбростью. Я думаю, именно только он сможет нанести неприемлемый ущерб неприятелю. Кэптэн полностью прав — янки дельцы, и всегда хорошо считают деньги, моряки, торговцы. Тем опасны — у них много золота, на которое легко купят что угодно. Но они не военные моряки, как англичане — у тех пиратство в крови.

— Вы правы, дон Паскуаль — кэптэн очень умен, и думаю, знает гораздо больше наших минеров, даже вместе взятых Я никогда не сообразил бы использовать обычные тридцатифутовые катера в качестве миноносок, да еще с такой удивительной системой сброса торпед. И ведь она надежно действует — как раз для катеров подходит. Теперь при ночной атаке, мы сможем добиться некоторого успеха, а возможно и гораздо большего, если сам кэптен примет над ними командование. У него получится — видимо, имеет опыт подобных атак. Недаром приказал сигнальщиками отбирать тех, кто в темноте хорошо видит и сахаром кормить. Неужели ночью помогает видеть?

Начальник штаба замолчал, и, прищуриваясь от утреннего солнечного света, стал наблюдать за творящейся на кораблях суматохой. Та уже затихала потихоньку — к берегу потянулись баркасы и шлюпки, матросам нужно отдыхать. Днем на броненосце ведутся только неотложные работы, аврал идет по утрам до сиесты, и до позднего вечера после нее. Ночь для сна, но она коротка — уставшим людям она кажется мгновением.

Пошел уже шестой день после захвата американского угольщика, заполненные трюмы которого могли обеспечить эскадру превосходным кардифом. Хотя не в полной мере — в перегруз броненосцы могли взять до тысячи восьмидесяти тонн, а так пришлось по пятьсот сорок, да еще в ямах оставалось примерно по сто тонн оставшегося после бункеровки на португальских островах хорошего угля. К счастью, за первые две недели стоянки в бухте, команды кое-как загрузили по двести тонн «мусора» из местных шахт — его решили не выгружать обратно на берег, оставить на всякий случай. Даже такой уголь лишним не будет, когда ямы опустеют. К тому же обеспечивает защиту скоса броневой палубы от попаданий снарядов, становясь для тех дополнительной на пути преградой.

Прошло всего пять дней с начала аврала, но Сервера не узнавал свою собственную эскадру — люди преобразились, теперь каждый искал себе полезное занятие, и не боялись предлагать что-либо нужное для будущего генерального сражения. Да и матросы проявляли изрядное рвение, все работы теперь выполнялись старательно, людей не нужно было подгонять. Палубные доски уже ободрали, все изрядно удивились, увидев сколько под настилом оказалось угольной пыли от бесконечных погрузок. А ведь случись пожар, потушить пламя было бы весьма тяжелым занятием. Потому с кораблей решили дерево убрать полностью, включая офицерские каюты — кто-то вспомнил, что у алеманов даже мебель железная. Шлюпки и баркасы было решено в бой не брать по тем же причинам, и полагаться на судьбу, надеясь исключительно на всевышнего, что корабли не потопят.

По предложению командира «Бискайи» капитана де навио Антонио Элата стали вести калибровку снарядов к 140 мм орудиям. Все офицеры пришли в ужас, когда закончили перебирать погреба — на три десятка орудий «инфант» приходилось три тысячи снарядов, из них пригодных для стрельбы оказалось шестьсот двадцать штук. Все остальные, которые не входили поясками в нарезы, или «болтались» в стволах, немедленно выгрузили на берег, в арсенал, вместе с пороховыми зарядами.

Теперь оставалось только размышлять, как три четверти негодных боеприпасов хотя бы частично привести в нормальное состояние. Сами 140 мм пушки тоже привели многих в уныние — у трех не закрывались затворы, еще три оказались совершенно непригодными для стрельбы, и даже опасными — их просто могло разорвать. Пришлось снимать их с броненосцев — теперь на каждом из них осталось восемь пушек из десяти. Командиры пришли в ужас, представив, что было бы в бою, когда три из четырех снарядов просто бы не срабатывали — взрыватели тоже оказались с дефектами. Можно было бы сослаться на то, что корабли отплывали в спешке, но так пушки и снаряды к ним были изготовлены задолго до войны.

Потрясающая картина безалаберности морского министерства, которое под