зале, что привык к праздности и пышности, было так четко видно осиротевшее величие. Роскошь тянулась за принцем послушной тенью и, каждый раз увязываясь за ним, оставляла в широких помещениях лишь шлейф королевского парфюма.
Эмма наблюдала за скучающими гостями, которые явно ощущали себя будто нанизанными на раскаленную спицу. Можно сравнить это чувство и с ножом, что приставлен к нежной коже на шее так близко, чтобы наметить узкую алую полосу, но при этом не принести вреда. Так оно и было, ведь каждый из присутствующих находился под холодным наблюдением четвертого рыцаря Круга, что была готова кинуться на любого, кто посмеет нарушить хрупкий покой Его Высочества.
Вот полноватый и уверенно стареющий мужчина украдкой озирался и взволнованно промокал замызганным желтеющим платочком пот с зеркальной лысины. Вот старая леди нервно стряхивала пепел с мундштука и периодически аккуратно кашляла в ладонь, будто пытаясь хоть как-то нарушить угнетающее молчание, а вот… Поток её мыслей запнулся, вздрогнул и, резко изменив русло, продолжил свой путь.
Совершенно спокойный юноша в тёмном камзоле восседал на отведенном ему месте с несвойственной их гостям выдержкой и скользил нечитаемым взглядом от предмета к человеку. Наспех вспомнив, кто сегодня должен был явиться на приём к принцу, Эмма без труда узнала в этом бесстрашном молодом человеке юриста, что так умело латал дыры в покалеченном губернатором фасаде демократии. Тогда неудивительно, что он так расслаблен и не дрожит о своей шкуре, как прочие присутствующие.
Власть — капризная птица. Она идёт в руки лишь к тому, кто умело с ней обращается. Прочие же приказывают отловить её, переломать крылья и закинуть в позолоченную клеть. Его Королевское Высочество принц Сазерленд Британский был однозначно из вторых.
Каждый, кто видел его ядовитый оскал, познал истинный ужас. Он не нравился никому, но каждый стремился угодить ему более прочих, чтобы вымолить большей милости. Милосердие принц презирал, считая это недостойным развлечением бедняков. Несмотря на его статус, а числился он всего лишь очередным губернатором одной из многочисленных колоний Великой Британской Империи, почествовали его не хуже самого Императора.
С пронзительным скрипом приоткрылась массивная дверь, заставив всех присутствующих обернуться и застыть в напряжении. Молодой служка коротко кивнул, подтверждая опасения собравшихся, нервно выдохнул и метнулся к мощному столу напротив трона, где был накрыт фуршет.
Двое мужчин в красных одеждах и причудливых головных уборах переглянулись, сделали широкий шаг друг к другу и схватились за ручки дверей, чтобы распахнуть их перед надвигающимся бедствием. Пожилой граф стал спешно поправлять одежду, леди попыталась убрать выбившийся локон, опираясь на отражение в бокале, все начали нервно теребить одежду, и лишь рыцарь с юристом оставались невозмутимы и наблюдали за окружающими с некоторой иронией.
Наконец смазано вякнули фанфары, двери распахнулись, а в залу вбежала растрепанная глашатая, что вечно бегала за принцем послушной зверюшкой.
— Его Королевское Высочество, волей Господа нашего единого, опекающего наши земли, покровитель и защитник тел наших и душ, справедливейший и!..
Её речь оборвал грубый толчок, который пришёлся ей в спину. Девушка охнула и пошатнулась, освобождая дорогу.
— Не успела, Анна, — тонкий юноша лет девятнадцати впорхнул в зал, озаряя помещение свей сияющей улыбкой. Разодетый в золото, он запустил в зал толпу, достойную процессии. — Сколько раз я говорил тебе: потренируйся говорить быстрее.
— Не проще ли его высочеству губернатору земли тринадцатой слегка сократить восторженную речь? — раздался ехидный голос, что моментально обратил к себе разъяренный взгляд наследника.
Настрой Сазерленда тут же смягчился, когда он узнал в наглеце старого знакомого юриста.
— Дорогой Ллойд Аддерли… А я-то думал, кому же так осточертело жить?
Настрой Сазерленда тут же смягчился, когда он узнал в наглеце старого знакомого юриста.
— Дорогой Ллойд Аддерли… А я-то думал, кому же так осточертело жить?
— Всего лишь мне, ваше высочество. Смею уточнить… Кажется, вы говорили о скромном приёме в узком кругу лиц? — юрист встал, взмахнув полами камзола, и обвёл рукой собравшихся.
— Поверьте, дорогой друг, — мягко щелкнув пальцами, принц породил пущую суету среди прислуживающих и направился к трону, куда медленно осел. — Здесь лишь самые необходимые лица, — в протянутую руку тут же втиснули бокал с вишнево-алой жидкостью, девичьи пальцы вложили в приоткрытые губы губернатора кислую ягоду белого винограда. — К тому же… Тут не только мои прислужники. Анна! — сердито окликнул глашатую принц, заставляя девушку подпрыгнуть на месте. — Я же велел следить за ней. Неужели не ясно, что принцесса не должна находиться без присмотра?
— Ох, милорд, я… Извините, я лишь… — Анна стала неуверенно отступать, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы задобрить принца, что с самого утра был недоволен ею.
— Поразительно, Ллойд, как некоторые не дорожат их собственными конечностями, — озорной взгляд лишь на секунду коснулся Аддерли и снова вернулся к Анне. — Кажется, я велел привести принцессу, а не топтаться здесь.
— Конечно, милорд, — не намереваясь повторять собственных ошибок, она моментально вылетела из зала.
— Даю бедняге ещё денек, — лениво заметила Эмма, обращая на себя внимание губернатора. Тот скривился в сомнениях и как бы невзначай проронил:
— Думаю, не более двух, — обняв очередную ягоду губами, Сазерленд отставил бокал и звучно хлопнул в ладоши, заставляя лысого графа почти рухнуть в обморок. — Начнем с наиболее приятных вопросов, — окинув всех ожидающих его совета оценивающим взглядом, он снова задержал его на юристе. — Ллойд Кристалл Аддерли. Девятнадцатый граф Стратмора.
— И по совместительству лояльнейший из всех адвокат, что видит нарушения лишь там, где это необходимо, — юноша склонился в почтении, наслаждаясь вызванным у губернатора приступом смеха.
— Что же тебя смутило, дорогой защитник моего доброго имени, чтобы ты обратился к моему слову?
— Вы наверняка слышали об ужасных трагедиях, что рушатся на нашу голову одна за другой. Сначала Лорд Пейрон, потом граф Карлайл… Вся аристократическая общественность крайне обеспокоена сложив…
— Братец! — молодая девушка в пышном красном платье вбежала в залу и тут же кинулась к принцу в колени. — Эта женщина — редкая грубиянка! Представь, почти затолкала меня сюда! Что с того, что я хочу осмотреть резиденцию любимого брата? Ой… — взгляд принцессы наткнулся на Ллойда, что невозмутимо ожидал, пока ему снова дадут слово. По её лицу невольно расплылась наглая улыбка, и она почти нежно махнула графу пальчиками.
— Не волнуйся, Биа, — Сазерленд наградил перепуганную до
