этому факту. Вроде, читал что-то в инете… Вспомнил только случай, когда Петр I лично взялся за разоблачение мироточивой иконы. Ее привезли к царю во дворец. Там при тщательном осмотре были найдены небольшие углубления под глазами иконы. В них было обнаружено «несколько густого деревянного масла», которое, видимо, от тепла свечей размягчалось и стекало.
— Это — тема долгого диспута, — сказал я, — как-нибудь вернемся к ней. А вот можно ли у вас кушать вместе с работниками церкви?
— Во время дежурства — конечно. Но если денежные проблемы, то приходите на обед хоть каждый день. У нас пища простая, полезная. Каши, борщи, салаты. Можно испить чарку церковного вина.
Я поблагодарил и пошел себе. Спустился с горы на улицу Ленина, прошел мимо 15-ой школы, дошел до перекрестка со старейшей улицей Карла Маркса (в прошлом — Больша́я Першпекти́ва) и решил еще раз заглянуть в Центральный гастроном. Я понимал, что 31 декабря увижу там лишь пустые прилавки с трехлитровыми банками березового сока и консервами красной икры, но вдруг… Похоже в меня вселился совдеповский дух трепета перед дефицитом, азарт поиска: «А вдруг выбросят»!
И впрямь, выбросили. Сосиски телячьи. По полкило в руки. И я успел третьим. Взвесил, пошел в очередь кассы. пробил чек, вернулся, протянул его через головы очередных, получил пакет в плотной бумаге… ах ты, моя прелесть.
В Израиле, где я доживал (как многие раковые больные) после семидесяти, был русский магазин (для привыкших к российской еде), так там не менее 25 сортов этих сосисок было каждый день. И если покупал, то грамм двести, на один раз.
Я вышел из магазина и увидел неприятную сцену — по тротуару бежал мальчишка в дранном тулупчике, а за ним пару местных хулиганов. С улюлюканьем и кидая ему в спину снежки.
Естественно, преградил шпане дорогу. Но те лишь обрадовались новому развлечению.
— Чё, солдатик, надоела спокойная житуха!..
Я, понадеявшись на память тела, попытался врезать ближнему справа, крюком.
Поскользнулся на почти не отчищенном от снега тротуаре, шлепнулся. Шинель задалась на спину.
Быть бы мне битым, но послышалась трель милиционера. Конечно, центральная улица. Предпраздничные наряды усилены.
Встал, подобрал пакет с сосисками. Подумал о том, что срочно надо купит авоську. Великолепнее изобретение — сетка-авоська, которая покоится в кармане или портфеле, совсем не занимая место. А вмешает много всего. До семидесяти килограмм вмещает классическая авоська[3].
И побрел в свой новый дом. По дороге встретил жертву, кою безуспешно пытался защитить. Ей оказался маленький и тощий мужичок лет тридцати — псих по имени Вова Хрущев. Он поблагодарил меня за защиту «от чертей адовых, гнусных» и обнажил зад, сказав, «что разрешает утолить страсть мужицкую»
Как объяснила мне соседка, успевшая отловить нового жильца и обо всем поведать еще вчера, психов в нашем районе жило два и оба были безобидными. Первый — Вовка Хрущев, был маленький и все время пьяный. Днем он просил милостыню на паперти в центральной церкви, а вечерами бродил где попало и всем читал наизусть отрывки библии. Он почему-то считал себя половым гигантом, и все угрожал, будто изнасилует кого-нибудь из мальчишек.
С похмелья он, наоборот, просил изнасиловать его, спускал холщовые штаны и демонстрировал прыщавую, тощую задницу. Но в целом, Хрущев был вполне безобидным психом, так как дальше разговоров никогда не заходил и был импотентом.
Второй, которого я еще не встречал, был (по словам соседки) чистенький, весь какой-то выглаженный, старичок с аккуратно расчесанной бородкой, воображал себя регулировщиком. Он целыми днями стоял на перекрестках и указывал машинам, куда ехать. У него был самодельный жезл, покрашенный, как у милиционеров, вот только речь его никто не понимал, так как его слова состояли всего из нескольких, одинаковых звуков. Так обычно пытаются «говорить» глухонемые.
С трудом отвязавшись от Хрущева я дотопал до дома и вспомнил, что забыл купить елочку.
[1]В хирургии — накануне операций на ночь однократно назначают внутрь в качестве успокаивающего средства 25–50 мг Пипольфена
[2] Ризница — это место в алтаре или отдельное помещение при христианском храме для хранения богослужебного облачения священников, прежде всего риз и церковной утвари (священных сосудов).
[3] Во времена дефицита в СССР люди нередко носили авоську с собой на случай — авось удастся что-то купить (обычно в обеденный перерыв или по дороге с работы домой). Кроме того, в советских магазинах не было полиэтиленовых пакетов для покупок, и сумку нужно было приносить с собой.
Глава 6
Поход за елочкой привел меня на площадь, Где стояла прекрасная ель. Рядом с деревянной горкой, залитой льдом и украшенной цветными фонариками.
Елка тоже была вся в огнях. Конечно, не сравнить с иллюминацией 21 века, но тоже приятно.
И народу было много.
Дети, подростки…
Взрослые сейчас в ожидании и приготовлении жрачки. Они после полночи повалять гулять по морозному городу. Дождутся выступления молодого и не шамкающего Леонида Ильича Брежнева, выпьют по чарке и отправятся переваривать лакомства по улицам. И конечно придут на площадь, где огромная ель.
— Смотри, тот самый фраерок! Давай воспитаем его.
Сегодняшняя шпана подступила ко мне с двух сторон.
На сей раз тело вспомнило боксерские навыки. И крюк справа вышел на славу.
Test your might, Test your might,
Test your might, Test your might.
MORTAL KOMBAT!
МОРТАЛ КОМБАТ!
FIGHT!
MORTAL KOMBAT!
МОРТАЛ КОМБАТ!
(Excellent)
Испытай свою мощь, испытай свою мощь,
Испытай свою силу, испытай свою силу.
Сражайся!
(Превосходно)…
Увы, милиция задержала меня. Как победителя.
Хорошо, что я дома все же переоделся, да
