Ему закивали.
— Ну Myspace, это тоже для личного, только упор на аудио и видео, 'В Контакте' — тоже… а, вот, есть LinkedIn, так она в основном для делового общения. Да, совсем забыл, в сетях еще создают электронные платежные системы, чтобы можно было делать покупки в Интернет-магазинах. И блоги… — при этих словах Лада хихикнула, — ну, блоги, дневники, такие.
Цепляясь за обрывки впечатлений — в социальных сетях он особо не засиживался, некогда было за несколькими местами работы — он постарался свести в более-менее всязную картину основные заманухи. 'Черт, никогда не знаешь, что пригодится… Хотя 'Мой круг' вроде помогает работу найти… никогда не пользовался, правда, надо попробовать… а, блин, я же здесь! А он там!'
Когда Виктор закончил, его буквально сбил с ног поток фраз и реплик — впрочем к нему не относящихся.
— Коллега, учтите эффект кластеризации и локальную промежуточность мнений! А также асимметричную информированность и рефлексию агентов!..
— Если считать, что каждая конфигурация равновероятна, то существует априорная неопределенность, равная энтропии от числа конфигураций…
— Ориентированный граф описывает, от чьих действий зависят выигрыши агентов…
— А вот если мы предположим, что конформность или независимость в большой социальной группе может моделироваться с помощью модели Изинга…
'Боже, куда я попал', думал Виктор, 'как я буду ставит задачу среди этих вундеркиндов? Срочно, срочно за учебники. Хотя бы понять, на каком языке они общаются, что такое выпуклые затраты… а про теорему Кронекера-Капелли нам когда-то читали, вспомнить, вспомнить только надо'.
И еще он почувствовал, что подаренная ему только что мечта о собственной фирме тает, как мороженое в стаканчике.
11. Искусство чесать репу
— Кофе будете?
'Интересное выражение. Раньше бы спросили — 'Хотите кофе?' Теперь хотеть — значит, делать.'
— Да, спасибо. Кофе у вас хороший. 'Максвелл Хаус', судя по вкусу?
- 'Московский'. Выращивают во Вьетнаме. Как они там его выделывают, не знаю. А чипсы дубровские. Угощайтесь.
Они сидели у себя в двести двенадцатой; группа разошлась после определения плана работ. Виктор пытался привести в порядок мысли после нахлынувшей информации. Момышев сосредоточенно помешивал сахар одноразовой пластиковой ложкой в своем стакане: лицо было явно недовольным.
— Сумбурно! Сумбурно прошло. — Илья Нариманович аккуратно положил ложку на бумажную салфетку. — Молодежь горячится, спешит самовыразиться до уяснения, заражает остальных. Не притерлись люди. А я, признаюсь, хотел показать вам образцовый брейнсторминг. Спросите, почему не ТРИЗ-семинар?
— Не спрошу. Задача слишком неизученная для большинства, трудно оперировать логикой. Я тоже подкачал — надо бы хоть терминологию освоить, а то иногда не знаешь, что и ответить.
— Терминология — дело наживное, — хитро прищурился завсектором, — вы, Виктор Сергеевич, главное, старайтесь изложить суть, образ предмета. С деталями разберутся. А то у нас народ хватается за деревья, а вот с лесом… Например, сегодня главное было — почему у вас произошел скачок, бум соцсетей. Теперь, на базе нашей теории, мы сможем развернуть наш SweetHome во Внешсети с опережением, года через два, а к две тысячи восьмому наберем миллиард счетов и будем продавать буржуям сетевую рекламу — по скромным подсчетам это принесет стране полтора-два миллиарда долларов в год. Так что не теряйтесь.
— Постараюсь. Ах да, забыл упомянуть еще о твиттере.
— Twitter? — переспросил Момышев. — От Twit, 'насмешка'? Подкалывать друг друга в сети?
— Нет, это микроблог такой, ну, ежедневник, по-вашему, туда можно писать с мобильных устройств, отовсюду. Вот идет человек по улице, что-то увидел, написал.
— Вроде песни акына?
— Может быть.
— А, вспомнил. Это про него вы говорили в исполкоме — путь пишут в блоги с мобильника, чтобы сами себя зафлудили?
— Ну да, было. Но это если довести до абсурда, когда они вообще не работают, а в блогах сидят. А так у нас микроблоги все-таки считаются развитием демократии. Вот, допустим, какой-то политический руководитель куда-то поехал, что-то увидел, сразу, с места, написал. А остальные все видят, как он работает, где бывает.
— А зачем?
— Что зачем?
— Ну, всем читать 'Я приехал в Нееловку', 'Видел тамошний дом культуры, кресла в зале старые'?
— Как зачем? Чтобы все видели, что он делает на деньги налогоплательщиков.
— А-аа… Ну, у нас это не пойдет.
— Жизнь номенклатуры закрыта?
— Нет, не закрыта… Но кого у нас она интересует? Кому у нас важно, что председатель горисполкома куда-то съездил, что-то видел, с кем-то встретился? Чтобы видеть, что он что-то делает, а репу чешет? Да пусть чешет! Важен результат. У нас в сети есть неформальные объединения аналитиков, есть сетевые, как раньше говорили, рабселькоры, они смотрят именно результаты, что сделано, насколько эффективно деньги потрачены. Вот он, народный контроль в действии! И благодаря сетям есть возможность вместе работать общественникам из разных мест, людям, которые иначе не нашли бы никогда времени куда-то ходить и какие-то документы запрашивать.
— Но для этого же, наверное, грамотность нужна?
— А для этого же у нас и работает система политпроса, а не то, как раньше, чтобы забивать мозги. И как вообще иначе? Вот у вас подчиненный, вы, что постоянно будете стоять над душой и смотреть, как он почесался? Вы посмотрите, что он сделал. А когда начинают в первую очередь следить, что делает, значит, во-первых, не представляют себе, что он должен сделать, не умеют определить цель и поставить задачу, а, во-вторых, не умеют проверить, чего достигли. Какая это демократия? Это, значит, народ властью не распоряжается, а тогда на кой она ему? Потом, приехать, распорядиться — вон там-то лужа, вот там-то яма — это не управление. Управление — это понять, причину, чего не хватало, чтобы не надо было распоряжаться. Средств, ресурсов, руководителю опыта не хватает и все такое.
— Вы правы, — ответил Виктор, — вчера и Познер об этом говорил.
— Ну вот… А с твиттером надо подумать, технически идея интересная… надо только найти, для чего, чтобы это в пустозвонство не превратилось и не отрывало время у народа.
К вечеру дождь окончательно стих, и небо затянула сероватая пелена, похожая на грязную штукатурку; Виктор расстегнул плащ, и у него родилась надежда, что погода будет не самой плохой для свидания. Обратно он сел на мотор до площади Ленина; в динамиках нежно булькала легкая мелодия 'Маленькой звезды' и гипнотизирующий голос Мадонны делал мелькающие в окне пейзажи настолько умиротворяющими, что хотелось выйти, развести у дороги костер, и тихо смотреть на проносящиеся мимо грузовики, размышляя о чем-нибудь вечном.
На площади перед входом в драмтеатр был флеш-моб, первый из замеченных Виктором в этом мире: пацаны и девчонки в расстегнутых куртках и красных водолазках, на которых Дар Ветер приемом самбо заламывал руку Дарту Вейдеру и красовалась надпись 'Космос-наш!' торчали гурьбой прямо по центру. Как раз в этот момент подошел наряд дружинников: поговорили, посмеялись, пошли дальше. Вроде как безобидно и идейно правильно, а может, эти флеш-мобы сам горком комсомола и организует.
В вестибюле мало что изменилось; очередь в кассу была человек десять, и Виктор, наконец, поинтересовался, на что, собственно, он и его будущая знакомая, идут. Спектакль назывался 'Дневник провинциала в Петербурге', по Щедрину, и Виктору это мало что говорило. В школе он осилил 'Историю одного города', показавшуюся прикольной, и 'Господ Головлевых', показавшихся занудными; пробовал 'Современную идиллию', но через пару глав бросил, а про эту вещь классика вообще ничего не было. Тогда он попытался уловить суть из реплик людей из очереди, но, кроме 'артхауз', 'историческая спираль' и 'обязательно стоит сходить', ничего не понял..
'Артхауз, так артхауз', вздохнул Виктор, 'значит, будем знакомиться'.
Места оказались в партере. Виктор не спеша вышел из вестибюля, подставив лицо под холодную струю вечера, и тут только он вспомнил, что даму-то как раз еще не пригласил. Спешно вытащив 'ВЭФ', он торопливо набрал записанный на бумажке номер. Раздались гудки, и, как показалось, где-то рядом, певучий женский голос произнес: 'Алло! Я слушаю!'
— Простите… Вероника Станиславовна?
— Да. Я слушаю.
— Это Виктор Сергеевич… — Виктор сделал паузу, и потом сразу выпалил. — Простите, вы не против, если я вас приглашу сегодня в театр?
В трубе зашуршало, но тут же снова послышался голос:
— Нет, я совсем не против…
— Тогда я жду возле театра. Я буду стоять у правой колонны, одет в черном плаще…
