Зверь рыкнул, и я зарычал в ответ. Нет, не для того чтобы его испугать, а чтобы не испугаться самому и не броситься в темноту леса, не разбирая дороги.
Давным давно, уже в этом мире, один замечательных старик научил меня одному способу, позволяющему загнать свой страх далеко внутрь, и почувствовать себя воином, настоящим воином. Способ этот нужен против двуногих хищников, но и против того, что кружился где-то там, в темноте, должен был сработать. И он сработал.
Мы рычали друг на друга, я и остро воняющий зверем невидимый зверь.
Не знаю, почему он не стал нападать без предупреждения, но и уходить зверь не собирался. Мы ещё рычали какое-то время друг на друга, и уже тогда, когда я понял, что уже не могу поддерживать это состояние, его вообще невозможно держать вечно, и на смену ему приходит страх, зверь решил напасть.
Я почувствовал его намерение, как вероятно почувствовал он то, что в этой битве я проигрываю.
И тогда я пошел на него, держа перед собой копьё, и выжимая в кровь своим рыком последние остатки адреналина. И зверь ушел. Мягкий скачок, едва слышный шелест прутьев кустарника и он пропал, оставив на некоторое время острый запах зверя.
Остаток ночи я просидел, прижавшись спиной к стволу дерева, чувствуя, как борется организм с последствиями адреналина, так недавно бушевавшего в моей крови. Меня трясло, нахлынула тоска и запоздалый страх. Мне не удалось рассмотреть зверя, он сам был черным как темнота вокруг нас, но зелёные огни его глаз были на уровне моей груди.
К утру, когда всё вокруг начало светлеть, мне удалось забыться. Несколько раз я просыпался с бешено колотящимся сердцем, судорожно сжимая древко копья.
Потом было солнечное утро, я вышел на пляж у моря и затем уже пришел в бухту. Чтобы увидеть то, что увидел…
Сборы в дорогу были недолгими. Позавтракал оставшимся с вечера черепашьим мясом, накинул на плечи хламиду, вполне достойную того, чтобы стать половой тряпкой, подхватил копье и пошел по узкой полоске пляжа на север.
На берегу после недавнего присутствия людей оставались лишь два кострища, следы на песке от шлюпок, уже наполовину зализанных волнами и всё.
На второй день пути я увидел дым. Дым показался из-за мыса, бывшего у меня на пути. И это не был дым от костра, очага или лесного пожара. Столб дыма был большим и черным. Явно горело какое-то строение, скрытое от меня мысом.
Возможно, пожар случился так, как он обычно и случается, из-за чьей-то халатности или стечения обстоятельств. Но почему-то в это слабо верилось.
И я поспешил взобраться на высокий берег, чтобы скрыться в росшем там лесу, больше похожем на джунгли. Затем осторожно, стараясь не делать резких движений, прокрался до места, где всё происходящее было видно как на ладони.
Бухта, чем-то напоминавшую ту, откуда я недавно вышел. Она бы выглядела её копией, если бы не отсутствие водопада.
Ровная береговая черта, северный берег бухты значительно выше, песчаный пляж по всему её берегу. Близко подступающие к морю стволы пальм. Не было только водопада. Но зато имелся деревянный причал, и вот он как раз и горел, поднимая в небо столб густого черного дыма. Вернее, даже не сам он, а расположенное чуть дальше вглубь суши строение, похожее на большой сарай.
Не знаю, что хранилось в сарае, вероятней всего складе, но горело оно великолепно.
Но это был причал и склад, а значит, здесь были люди, и они воевали.
Как бы в подтверждение моих догадок послышался сухой треск ружейных выстрелов и крики.
Ага, вот оно что. На возвышенности имелся ещё форт не форт, острог не острог, словом укрепление с одинокой башней и частоколом по всему периметру. Из-за дыма я сначала его даже не увидел. Укрепление атаковали люди, много людей. Туземцы, судя по всему, поскольку они очень походили на тех, кто так недавно держал меня в плену. Вероятно, они и подожгли причал. Кстати, на берегу возле него лежало несколько тел, весьма заметных на фоне светлого, почти белого песка. Причем тела были как темного цвета, что указывало на их принадлежность к туземцам, так и людей, которых очень хотелось назвать европейцами, хотя бы из-за того, что все они были одеты.
Еще было несколько длинных пирог, вытащенных на берег, за грань прибоя.
«Все и везде только и делают, что воюют, воюют, воюют. И чего их мир не берет? — думал я. — Взять хотя бы этих туземцев. Какого дьявола они сюда приперлись? Земли им, что ли не хватает? Так полно её, земли то. На этой планете вообще суши много, значительно большей чем на моей прежней. И климатом она мягче. Казалось бы, чего им ещё надо? Живи себе и размножайся, места на всех хватает с избытком. Нет же, обязательно убивать друг друга надо. А самое главное, этим мне проблемы создают».
Пришлось подумать над тем, что мне делать в этой ситуации. В обход по берегу лесом далеко, и на туземцев нарваться можно. Да и попади я в форт, будут ли мне там рады? И это только во-первых. Во-вторых, я, точно так же как и они окажусь в осаде. И чем она закончится, одному местному Создателю известно. Есть ещё и в-третьих, и в-четвертых. Кроме того, мало ли из-за чего на них напали. Вполне может быть, что похитили они местную принцессу Покахонтас. Или соблазнить соблазнили, а жениться не стали. Вот и нагрянули к ним на разборки разгневанные родственники. И судить о туземцах сложно. Казалось бы, негодяи, меня похитившие, но есть же и Гуен, отличный парень.
И все-таки ближе мне те, что заперлись в форте, почти одноплеменники. Только как мне к ним попасть? Стемнеет и вплавь, через бухту? Пловец из меня неважный, даже в сборную квартала вряд ли бы взяли, но дистанция не слишком велика, и вполне мне по силам. Единственное, слишком много в здешних морях зубастых тварей. Хотя, вполне может быть, их обычное количество, морей в этом мире мало, потому и кажется, что как рыбок в аквариуме.
«И рычать на акул бесполезно, особенно под водой», — усмехнулся я, продолжая внимательно наблюдать за происходящим передо мной сражением.
Оборонявшиеся защищались успешно, ружей, видимо, у них хватало, поскольку пальба практически не замолкала, и сдаваться они явно не собирались.
Так я и пролежал до темноты, тревожа соседний куст с орешками. Орешки были вкусны, давали ощущение сытости. И, что еще немаловажно, не вызывали чувства жажды.
Когда стемнело, осторожно пошел к форту, огибая его по широкой дуге, центром окружности которой была середина бухты. Воины, прибывшие на пирогах, к этому времени угомонились со штурмом, но покидать бухту как будто бы не собирались. Они развели костры на берегу, и что-то варили в них. Видимо, что-то вкусное, поскольку аппетитный запах из котлов доносился даже до меня.
