они и до сих пор сидят. Никак не придумаю, что мне с ними делать. А за тобой серьезной вины нет. Асташ твой разбой сей, явно, по собственной воле учинил. Но, ответственность за него ты несешь.
Тебе лично и сынам твоим я вот что предлагаю. Удел твой личный и уделы твоих сыновей отходят ко мне. Но, тебе и сыновьям я выделю из твоего удела вотчины, размером такие же, как у старших бояр моего батюшки. Тебе побольше, сынам поменьше. Останешься ты и сыны твои моими наместниками в городах княжества Муромского. Но, на Муромский стол я посажу брата моего младшего Ивана. Тебе же я дам наместничество в любом городе княжества: в Гороховце, или в Кадоме, или в Елатьме, или в Городце-Мещерском или еще где. Сам выбирай! А в три другие города твоих сыновей наместниками поставлю. Бояр твоих трогать не буду.
А в дальнейшем, намерен я мордву повоевать, за южной границей княжества. Там земли много. Там и тебе и сыновьям твоим можно будет новые вотчины добыть!
— А если я не соглашусь?
— Тогда завтра я возьму город штурмом. И останешься ты с сыновьями и без вотчин и без наместничеств. Если при штурме уцелеете. Что не очевидно, сам понимаешь! — Юрий прозрачно намекнул князю Глебу, что дружина может получить команду при штурме князя с родичами в плен не брать. Глеб намек понял.
— Даю тебе время на размышление до завтрашнего утра. Как солнце взойдет, жду ответа. Если не согласишься, утром штурм начнем. Сам знаешь, город тебе не удержать. Дружина твоя мала, а горожане биться за тебя не станут. Им под Владимиром жить только лучше станет.
А чтобы тебе лучше думалось, предложения мои горожанам будут до вечера зачитаны глашатаями. Всем сохраню жизнь и имущество. И боярам, и ремесленникам, и купцам, и закупам, и холопам. Гарантирую им всем защиту от всех врагов.
А теперь ступай Глеб Владимирович, подумай, с сыновьями и с боярами посоветуйся. Жду до утра! Не позже! — Юрий прекрасно понимал, что деваться Глебу некуда. Как говорится, против топора голыми руками не отобъешся.
Утром, когда лучи солнца озарили стену и надвратную башню крепости, по опустившемуся подъемному мосту выехал на коне князь Муромский Глеб Владимирович и сообщил встретившему его Юрию, что принимает все его предложения.
Войско вступила в Муром. Жители цветов под ноги коням не бросали, но и возмущения не выказывали. Ждали, что дальше будет.
А дальше в храме Благовещения Пресвятой Богородицы епископ Муромский принял письменную присягу на верность от князя Глеба и его сыновей Великому князю Владимирскому Юрию Всеволодовичу. После присягали все муромские бояре, дружинники, старейшины цехов и богатые купцы.
Юрий явил горожанам их нового князя — пятнадцатилетнего Ивана. При нем оставил своего старшего боярина Павла и от других старших бояр по одному помощнику. Оттаявшие горожане радостными кликами приветствовали молодого князя.
Целую неделю заняло новое землеустройство княжества. С доставшимся ему от Глеба с сыновьями уделом Юрий распорядился по новому. Как и обещал, выделил Глебу вотчину в тысячу «дымов», а детям его — вотчины по 600 дымов. Все — вблизи южной границы княжества, по соседству с землями мордвы. Назначил Глеба и его сыновей наместниками в города. Однако, каждому из них в помощники дал своего боярина. Чтобы бдил. В другие города княжества назначил наместниками боголюбовских бояр.
Остальную часть своего муромского удела поделил на волости, примерно по тысяче — полторы дымов каждая. Всего получилось 45 волостей. За счет них Юрий намеревался решить вопрос пехотного заполнения своего гуляй-города.
В каждой волости он выделил своему дружиннику поместье в 300 дымов, назначив его главой волости — волостителем и обязав его службой в дружине за счет доходов с поместья. Остальную часть волости поручил ему разделить на общины размером примерно по 50 или по 100 дымов. Общинный староста, выбранный общиной, обязывался выделить и обеспечить, по требованию своего волостителя, одного оружного воина с конем — смерда.
От общины в 50 дымов выделялся пешец — стрелок, в доспехе войлочном или кожаном, с нашитыми на грудь железными пластинами, или в кольчуге, вооруженный луком, топором или булавой.
От общины в 100 дымов выделялся тяжелый пешец, в панцире, с ростовым щитом, вооруженный мечом и копьем.
Само собой, все пешцы должны быть снабжены припасом, обуты, одеты, в шлемах и на конях. Однако, кони у них не боевые, а только для проезда воина и перевозки вьюка.
Пешцы из одной волости составляли «десяток». Командиром десятка — «десятником» становился сам волоститель. В одной волости все общины выделялись одного размера. То есть, волостные пешие десятки становились либо стрелковыми, либо тяжелыми.
Юрий обязал волостителей каждую осень, после уборки урожая, собирать своих смердов на один месяц на «сбор» и обучать их боевому искусству, бою в строю и бою в гуляй-городе. Зимой должен проводиться еще один сбор и «смотр» пешего войска у наместника в Муроме.
Юрий надеялся, что к следующему лету у него будет обученная пехота. Такую же реформу он намеревался провести и в своем владимирском уделе. Всего, он хотел иметь три тысячи пехотинцев. Поровну тяжелых, легких и стрелков.
Новое устроение земли муромской заняло у Юрия месяц с лишним. Оставив в Муроме Ивана с Павлом и дружинников — волостителей, доделывать все дела, в середине июля Юрий с войском двинулся в обратный путь. Однако, до Нового года оставил Ивану сотню своих дружинников. Для пущей безопасности.
Вернувшись в стольный град, Юрий первым делом, как обычно, заслушал своих старших бояр. Дела более — менее шли по плану. Тем не менее, чтобы им служба медом не казалось, устроил каждому выволочку. За недостаточные темпы и объемы. А то старшие бояре, поставленные его отцом, все еще считали себя умнее его.
Съездил в Боголюбов. Состоянием дел в Секретном приказе остался доволен. Особенно порадовали мастера железоделы. Выход железа с одной плавки в больших новых печах возрос в три — четыре раза. Да и само железо по качеству получалось лучше. Кроме того, примерно треть железа в печах расплавилась до совсем жидкого состояния. Однако, после охлаждения этого железа выяснилось, что оно хрупкое и не ковкое. Мастера этим сильно опечалились. Юрий утешил их, посоветовав им выпускать это жидкое железо из печей сразу в формы и отливать из него ядра для пушек. Эти ядра он пообещал покупать по хорошей цене. Всего в три раза дешевле железных.
Дьяку Секретного приказа Ратмиру приказал окружить железодельные мастерские валом с частоколом и включить их в Секретный приказ. А подъячему Тайного приказа Любомиру приказал организовать охрану этого объекта и пропускной режим на нем.
Малюте приказал устроить отделения Тайного приказа в Рязани и Муроме. Во все малые городки тоже послать своих представителей. И активнее отлавливать бояр за болтовню против князя. Он хотел как можно скорее посадить всех своих дружинников в служебные поместья, чтобы снизить расходы казны на дружину. А для этого нужно было забрать земли у бояр.
По приходу войска во Владимир Юрий закатил пир для всех начальников похода. А после пира зазвал младших братьев Ярослава и Владимира к себе в палату.
— Благодарю, вас братья за участие в походе. Теперь все вы, мои младшие братья, сидите на столах. Вам столы в Стародубе и в Переяславле оставил батюшка, а Святослава и Ивана я на столы в Рязани и в Муроме поставил.
Вы интересовались у меня, почему я старшего брата Константина в походы не приглашаю. Раньше не хотел вам говорить, а теперь скажу. Сами знаете, Константин воспротивился воле батюшки, потому Владимирского стола и лишился. И с тех самых пор он на меня обиду затаил. Хотя, я только волю батюшки исполняю.
Если бы взял я его в поход, он бы приказы мои оспаривать начал, при боярах и дружинниках. А это был бы урон моей чести великокняжеской, урон чести самого Владимира! Понятно вам теперь?
— Понимаю тебя Юрий, — ответил Владимир, князь Стародубский.
— Я тоже понимаю, — сказал Ярослав, но не во всем с тобой согласен,
Рязанский стол куда важнее Переяславского. По лествичному праву, ты брат, был бы должен меня, как старшего, на Рязанский стол посадить, а младшего Святослава — на Переяславский.
— А скажи-ка брат Ярослав, сколько времени ты на Переяславском столе сидишь? Я сам за тебя скажу. Два года с небольшим всего! Ты что, уже все дела в Переяславском уделе устроил? И делать тебе там
