— Он не стал бы при вас разговаривать, святой отец. Вон, даже Лексли с Роном попросил отойти в сторону.
— Даже так? Ну, хоть что-нибудь полезное он сообщил?
— Да. И весьма немало. А каковы успехи у брата Манрике?
Седой монах поднимается с места. Проводит рукою по лицу, словно убирая сонливость и усталость.
— Мы осмотрели подземелье… Там еще много нашлось интересного. Документы, описания опытов… если это можно так назвать. Рецепты препаратов, назначения которых мне пока не ясны. Яды, их описания и рецепты противоядий.
— И от Шерна тоже? — перебиваю его я.
— Увы, сын мой… от этого ужаса противоядия нет. Но мы нашли нечто большее — рецепт его получения!
— И чем же это может нам помочь? — отец Варшани скептически поджимает губы. — Мы-то его производить не собираемся!
— Там есть подробное описание процесса. Из него следует, что для того, чтобы получить одну дозу этого яда, надо в течение года умертвить медленной смертью восемьдесят человек. Причем процесс этот крайне сложен и… очень жесток…
Могу себе представить! Монаха аж перекосило.
— Иными словами, — поднимает голову брат Иан, — эти злодеи сидят в подземельях замка не менее года?
А братец-то! Смышлен и сообразителен! Как он главное-то из всего вычленить сумел! Сработаемся…
— Да, — кивает Манрике. — Судя по обнаруженным записям — так и существенно дольше.
— Насколько дольше?
— Ну… я успел просмотреть бумаги за восемь лет…
— Больше десяти лет, брат Манрике, — вставляю свою реплику. — Когда вы проверите и остальные записи, не исключаю, что и этот срок окажется не окончательным.
Монахи переглядываются.
Оба спецмонаха, посмотрев друг на друга, медленно кивают. Брат Монер встает и выходит из помещения. Слышно, как постукивают по ступеням его сапоги. Кстати, вот еще одна интересная деталь! Монахи из ордена Стражей Спокойствия носят сапоги, а все прочие — сандалии. Означает ли это что-нибудь? Даже наверняка — только что именно?
Надо будет епископу на ноги глянуть — он что надевает? Черт! Куда-то меня не в ту степь понесло…
— Там еще много работы, — заканчивает свой короткий доклад брат Манрике. — Возможно, что завтра у меня будут новые данные. И еще. Надо похоронить людей. Исследование их тел нам уже ничего не даст, а оставлять их в этом месте…
— Похороны и отпевание надо делать не здесь, — не вставая с места, говорю я. — За замком наблюдают — это совершенно точно. Увидев столь массовое захоронение, лазутчики Ордена поймут, что мы обнаружили их тайную комнату. Я не берусь предсказать их дальнейшее поведение.
— Атакуют замок? — барон аж с места привстал. — Прекрасно! Тут мы их и встретим.
Он даже руки потер в предвкушении этого.
— Нет, барон, — качаю головой. — Они захватят в плен несколько десятков человек крестьян, горожан… еще кого-нибудь. Подбросят еще один шарик с Шерном в город — и выдвинут нам ультиматум. Уходите из замка — иначе всем им смерть.
— Но… — растерянно говорит он. — Это же… подло!
— А вы чего от этой братии ожидаете? Картеля на поединок?
— Так! — вступает в беседу отец Варшани. — Милорд прав! Брат Рон! Обеспечьте скрытый вывоз тел из замка.
— Сделаем, — кивает спецмонах.
— Милорд, — поворачивается ко мне хитропоп, — ваши люди помогут?
— Разумеется, святой отец. А как же иначе-то?
— Ну а вы, милорд, что можете нам рассказать? — брат Иан вопросительно смотрит на меня.
Подтаскиваю к себе кружку с квасом и отпиваю добрую половину. Что-то у меня в глотке пересохло…
— Итак, как вы, должно быть, уже знаете, мы захватили двоих пленников. Один из них оказался весьма строптивым и ловиться не хотел. Пытался нас застрелить, ногами-руками махал, невзирая на ранение… в общем — это ему помогло мало. Разве что вдобавок еще по морде ногою схлопотал. Говорить он тоже поначалу не хотел. Пришлось сделать ему предложение…
«От которого он не смог отказаться!» — проскальзывает в голове шальная мысль. Прогоняю ее и продолжаю свое повествование, как и положено серьезному человеку.
— …которое он, по некоторому размышлению, принял. И рассказал мне кое-какие, на его взгляд, совсем незначительные вещи. С его точки зрения, это выглядело как удовлетворение праздного любопытства недалекого лорда…
Брат Рон саркастически хмыкает.
Ага, друг мой ситный, так ты и по губам читать умеешь? Полезное знание, учтем…
— И все-таки, милорд, что он поведал вам интересного? — Брат Иан откуда-то уже добыл толстую тетрадь и карандаш.
— Попробую быть кратким. Пленник назвал свою должность в Ордене — Наблюдающий. Это как — серьезно? Или так себе?
— Переводя на армейский ранг — приблизительно равно капитану, — делает пометку в тетради брат Иан.
— Ага! Далее — они пользуются замком не менее десяти лет — во всяком случае, он сюда ездил все это время. Среди людей графа Дарена были адепты Ордена. Надо полагать — тайные. И они занимали серьезные посты, ибо могли прикрывать все свои делишки здесь в течение долгого времени.
Отец Варшани кивает. Видать, для них эта информация не нова.
— Деньги, положенные графом на хранение в орден святого Вайта, — частично получены им именно от Молчащих братьев. Официально — на подготовку восстания. Неофициально — тут можно долго гадать…
Монахи оставляют этот момент без внимания.
— В своей деятельности Орден вовсю использует наркоту…
О как! Озадачился народ!
— Простите, милорд, что используют? — это уже седой монах, брат Манрике.
— Э-э-э… дурман-траву…
— Понятно! — кивает он мне.
— Этой травою и препаратами, полученными из нее, обрабатывают неофитов и некоторых адептов из более высокой касты. Под ее воздействием человек видит фантастические зрелища, слышит голоса и смех людей.
— Ну… это не так страшно, — разочарованно произносит брат Иан.
— Угу… и еще он попадает в полную зависимость от данного препарата. До такой степени, что уже перестает отличать реальный мир от вымышленного. И ради того, чтобы еще раз испытать подобные ощущения, готов пойти на все, что угодно. Такому человеку можно внушить все — и он свято поверит в это. Одурманенные люди могут стать страшным оружием в руках своих руководителей. Зелье вызывает стойкое привыкание, и, попробовав несколько раз, уже невозможно от этого отвыкнуть. Да, это может дать человеку новые ощущения, увеличить его силу и сообразительность, снизить порог чувствительности к боли… да и много чего еще.
