Шеф объекта не нашел, что возразить. Мадам Делис забыла упомянуть и о том, что эвакуироваться сотрудникам некуда, разве что сразу в столицу. Клошмерль практически опустел, особенно после того, как туда ненадолго заглянул полковник Луи Риве. Наскоро переговорив с высоким гостем, семья мэра побросала вещи в авто и устремилась на полной скорости куда-то на юг, за ней потянулись остальные. На пустых улицах жутко выли брошенные псы.
— Думаете, нас все же атакуют, — задумчиво молвила мадам Делис, глядя, как рядом с прожектором засветился тонкий желтый луч.
— Могут, — честно ответил он.
— О! Этому мы посвятим отдельную экспозицию. В Амьене у меня есть знакомый художник, я закажу ему картину. Нет, диораму!
* * *
Сирена загудела, как только из облаков вынырнул знакомый светящийся треугольник. Луч прожектора скользнул по гладкой поверхности, но летающая лодка резко ушла вверх, пропав среди туч. Сирена не умолкала, солдаты наскоро проверяли только что розданные винтовки. Железная конструкция на вершине башни начала медленно вращаться.
— Твоя каска, Леконт! — запыхавшаяся Мари-Жаклин протянула адрианку. — Надеюсь, это еще не повод лезть под землю?
Держать каску в руке неудобно, и шеф объекта решился ее надеть. Стало еще неудобнее, пока он не вспомнил, что к адриановке полагается ремень.
— Жаклин, помоги застегнуть!
Треугольник появился снова. Теперь вокруг него светился знакомый белый ореол. Желтый луч без промаха нащупал врага… Тщетно! Ореол засветился ярче, летающая лодка принялась снижаться.
Совместными усилиями ремень удалось застегнуть точно под подбородком, теперь каска, по крайней мере, не падала с головы. Из корпуса один за другим появлялись эксперты, каждый со своей адрианкой. Учения прошли не зря.
— А-а… А это что? — ахнула бывшая ученица, указывая куда-то в сторону ворот. Леконт обернулся и не поверил своим глазам. Над недавно разбитым лагерем парило темно-красное, цвета венозной крови… Блюдце? Во всяком случае, очень похоже.
— Вот что они в ангаре прятали! — выдохнул он. — Ну, сейчас начнется!
Блюдце неторопливо плыло по темному небу прямо к лодке-треугольнику. Там уже заметили, острый силуэт дрогнул и ушел в облака. Блюдце, не сбавляя ход, следовало за ним. Внизу уже кричали, кто-то из солдат скинул с плеча винтовку, но стрелять не в кого, оба аппарата исчезли в тучах.
Подбежал эксперт-этнограф, жадно глотнул воздух.
— Это…. Это!..
— Это не инопланетяне, — понял его шеф объекта.
Жозеф Каррель даже подпрыгнул от радости.
— Да, шеф! Не инопланетяне! Не инопланетяне!..
И побежал к уже знакомой ему щели. Леконт проследил за ним взглядом, но сам решил не спешить. Команды «Воздух!» пока еще не было.
— А-а-ахх! — пронеслось над замковым двором. Треугольник вывалился из облака и попытался уйти к самой земле. Блюдце следовало за ним, между аппаратами то и дело вспыхивали белые сполохи. Один нагнал летающую лодку, погасив белый ореол, другой впился в борт…
— О-о-охх!
Треугольник сумел оторваться, но ненадолго. Он терял скорость, рыская по курсу, наконец, словно из последних сил, резко ушел вверх. Блюдце устремилось на перехват, белые сполохи заполнили небо.
Громыхнуло. Над замковым двором пронесся резкий порыв холодного ветра. Треугольник исчез, скрывшись в неровном сгустке желтого клубящегося огня. Пламя, озарив полнеба, превратилось в маленькое мерцающее пятнышко, быстро исчезнувшее за темным контуром стен. Вновь громыхнуло, но уже много тише. Блюдце на миг замерло в зените, словно празднуя победу. Погасло…
Тьма!
— И кто победил? — шепотом поинтересовалась Мари-Жаклин. — Наши?
Ответить некому. Сирена стихла, солдаты во главе с сержантом бежали к рычащему грузовику, погас прожектор на площадке Речной Анны.
«Которые их них наши?» — хотел уточнить Анри Леконт, но промолчал.
6
Стола не нашлось, и Олендорф поставил маленькие металлические рюмки прямо на ящик. Достав из портфеля флягу, поколдовал, разливая вровень.
— Присоединяйтесь, доктор. Не ради пьянства, но исключительно для поднятия настроения. Как там ваши средневековые монахи пели?
Славься сок вина священный, Порожденный гроздью пенной. Стол, тобой благословенный, Полон благодатию.
Все это было наигранно, и тон, и неточная цитата (не священный, а блаженный), и неестественная, словно нарисованная улыбка. Зато коньяк вроде бы настоящий.
Отказываться доктор Фест не стал. Поднятие духа еще ладно, но холод с каждым часом донимал все больше.
— Прозит! А знаете, доктор, здесь и вправду воздух целебный. Дышится-то как!..
Не договорив, поморщился. Из коридора донесся негромкий шум. Отсюда, из комнаты, не разобрать, но если выйти и прислушаться… В зоне личного состава колотили в дверь, истово, изо всех сил. Крепкое дерево пока еще держится. Пока…
День, если судить по включенным лампам еще не кончился, хотя могло показаться, что минула целая неделя. Делать совершенно нечего, даже к статуе Девы Марии Горной не пускали, очевидно, убежище Гиммлера где-то рядом. Доктор Фест, сходив в библиотеку, перебрал книжки, одну попробовал даже читать, но бросил. После обеда (те же консервы, разогретые на спиртовке) прибежал караульный из дальнего коридора. Что именно случилось, поняли быстро, услыхав, как колотят в дверь.
— И врача нет! — бригадефюрер хрустнул кулаками. — Доктор Гебхард [61] пропал в Бад-Тёльце. Ярусом ниже целая аптека, но что именно искать? Д-дьявол!
— Этот да, этот наверняка присутствует, — не удержался бывший унтер-офицер.
— Прекратите!
Доктор Иоганн Фест покосился на соседа. Не такие уж у Олендорфа железные нервы. А как нос задирал!
— Бригадефюрер, если даже поверить во всю эту мистику. Вы что, всерьез думаете
