- Давай лучше завтра с утра, - возразил Максим. - Темнеет сейчас рано, да и мы будем уставшие. Что нам там вечером делать?
- Договорились, - вздохнула Киу.
[1] - В настоящее время - Военная академия бронетанковых войск.
[2] - Второй этаж дачи был достроен, по разным данным, либо в 1943, либо в 1948 году.
[3] - В РИ Молотов стал наркомом иностранных дел только в 1939 году.
[4] - Компривет - комсомольский (или коммунистический, по ситуации) привет, распространенное приветствие среди комсомольцев и молодых членов партии.
[5] - Артем Сергеев - сын революционера Ф. А. Сергеева, приемный сын И. В. Сталина.
Часть вторая, глава седьмая. ПОРЯДОК В ТАНКОВЫХ ВОЙСКАХ.
«Политика - дело грязное, но танки грязи не боятся».
Андрей Кнышев, писатель-сатирик.
27 августа 1936 года. 15:00.
Кабинет С. М. Кирова. Москва, улица Дзержинского, дом 2.
Удивительно, но подготовка к совещанию по вопросам развития бронетехники заняла у Максима сотоварищи меньше времени, нежели полтора года назад - подготовка к разговору с конструкторами-оружейниками. Белов точно не мог сказать, было ли это потому, что на этот раз он собирался давать конструкторам несколько меньше конкретики, или же дело было в том, что сейчас они работали вчетвером.
Словом, какой бы ни была причина, к полудню двадцать седьмого числа к совещанию все было готово, а после обеда Максим вызвал машину и отправился на площадь Дзержинского.
- Это хорошо, что вы так быстро справились, Максим, - произнес Сергей Миронович, выслушав доклад Белова. - Позавчера из Харькова вернулась следственная группа, вместе с которой в Москву прибыли запрошенные вами конструкторы Кошкин, Морозов и Чупахин.
- Их проверили? - уточнил Максим.
- Да, никаких претензий к ним у нас не возникло, - кивнул Киров. - А Чупахин и вовсе оказал неоценимую помощь следствию.
- Сергей Миронович, если не секрет, а что там на Харьковском паровозостроительном заводе случилось? - поинтересовался Максим.
- Вы подписки давали, так что для вас не секрет, - ответил Киров. - Запуск дизельного двигателя в производство означал множество проблем с установкой новых производственных линий, отладкой процессов и прочими техническими моментами. Директору же завода Бондаренко это было ни к чему, он возглавлял успешно работающее предприятие и не хотел, чтобы трудности с производством двигателя портили ему показатели. Вот он и договорился с главным конструктором дизельного отдела Челпаном о максимальном затягивании запуска двигателя в производство.
- Да вашу-ж мать… - не удержавшись, процедил Белов. - Ладно бы, если б этот Бондаренко оказался идейным вредителем, это еще хоть как-то бы было объяснимо! Но срывать производство стратегически важного двигателя только из-за того, что ему лень задницу от стула оторвать - это у меня в голове не укладывается! Да, а Челпану-то это зачем было?
- Как это ни печально, но такое порой у нас случается, - вздохнул Киров. - Насчет же Челпана пока что не все понятно. Может он затягивал запуск двигателя в производство, чтобы цену себе набить, а может - «греческий заговор», который вы считаете насквозь сфабрикованным, на самом деле все же реален. С Челпаном сейчас работают опытные сотрудники, так что разберемся.
- И что с ними потом будет? - уточнил Максим.
- Следствие еще не закончено, но скорее всего, суд их обоих приговорит к расстрелу, - ответил Киров. - Затем Челпану, если, конечно, он не замешан ни в каких заговорах, высшую меру заменят на лишение свободы сроком лет на десять с отбыванием наказания в каком-нибудь особом конструкторском бюро. А вот Бондаренко, скорее всего, расстреляют…[1]
- Понятно, - кивнул Белов.
- Ладно, Максим, с этими вредителями вопрос решенный, так что больше о них и говорить нечего. Сейчас важнее другое. Конструкторов мы проверили, всю необходимую документацию вы подготовили - осталось только согласовать дату совещания с товарищем Ворошиловым.
Сняв трубку с телефона, Киров поднес ее к уху и набрал прямой номер Ворошилова.
- Здравствуйте, Климент Ефремович, Киров на проводе! - произнес в трубку Сергей Миронович. - Я насчет совещания по развитию бронетанковой техники. С нашей стороны все готово, остается согласовать дату. Вы предлагаете прямо завтра?
Сергей Миронович вопросительно посмотрел на Максима. Тот кивнул.
- Хорошо, Климент Ефремович, давайте завтра, - сообщил Ворошилову Киров. - Во сколько?
Выслушав ответ, Киров попрощался и повесил трубку.
- Значит так, Максим, - подняв взгляд на Белова, начал Киров. - Совещание состоится завтра в тринадцать часов в здании наркомата обороны. К одиннадцати - тридцати вся подготовленная вами документация должна быть готова к отправке на Гоголевский бульвар. Транспорт и сопровождение вам выделят, я распоряжусь.
