— Это почему?
— Я читал, что название "вик" произошло от слов "бухта, залив", и когда северные воины ходили в "вик", то это означало морской набег. А если они отправлялись грабить и торговать по рекам, то есть по руслам? Тогда они ходили "русить"?
— Эк! Ну ты и сказанул! — сначала завертел головой Григорий, но потом задумался. — Хотя все может быть на белом свете, а истиной владеет лишь Господь! Однако если кто-нибудь возьмет великий грех на душу и потревожит прах погибших воинов рядом с разрушенными уграми крепостями, то он увидит там лишь такие захоронения, как ныне у ясов.
— А ясов как хоронят? Русов вроде сжигали на лодье или хоронили в срубе, насыпая курган. В разных арабских источниках по-разному.
— Одних и тех же по-разному хоронили? Как-то не верится, скорее всего твои книги описывают более поздние времена, когда все что угодно могло быть. Сам я два раза натыкался в оврагах на их старые могилы в степи и в одной из них нашел изъеденный временем прямой меч. Именно такие твои арабы раньше добывали, разоряя захоронения русов на Кавказе, очень у них этот клинок ценился. И прежде чем вернуть земле бренные останки воинов, я рассмотрел те могилы. Колодец и глубокий отнорок с его дна в сторону, где и находилось место погребения. Могли быть как ясы, так и русы...
— То есть они родичи? Или просто жили рядом?
— Не ведаю точно насчет общих предков, но думаю, что хоронили оба племени схоже. Не иначе где-то у них сарматы или скифы в роду затесались, да и жили они вместе долго, твоя правда. Впрочем, кроме ясов, как я уже говорил, тут и другие народы обитали. Но заправляли всем русы.
— Выходит, угры их разбили, сожгли города, дошли до Киева... И что дальше было?
— Ушли все-таки на закат твои мадьяры через некоторое время. Новую родину себе искать.
— А русы?
— Про то не ведаю, но думаю, что разбрелись в разные стороны те, кто остался жив. Кто-то в Таврику мог податься, кто-то в сторону мордвы или дальше... А большинство, как мне кажется, ушли ближе к Киеву. Туда их название и перешло в итоге. Те же идолища вспомни, что у князя Владимира до крещения Руси на холме за теремным двором стояли.
— Напомнишь?
— Про Перуна, Макошь и Дажьбога упоминать нет смысла, они наши исконные.
— И Перун?
— И он, хотя и поныне у Варяжского моря многие чуждые нам племена ему поклоняются. А еще там обитал Хорс — бог солнца, Стрибог — небо-отец, Симаргл в виде священной собаки-птицы. Нет таких богов у людей словенского языка и тех же варягов! Нет! А откуда они могли придти? Вот именно...
— Григорий, я в свое время читал у арабов, что русы жили на огромном болотистом острове. Но то, что ты говоришь...
— А ты что, в Тмуторкани не был? — ухмыльнулся Григорий, вопросительно подняв бровь. Мол, не нам чета, мы вот еще и не то исходили...
— Нет, а при чем тут этот полуостров?
— Река большая по нему протекает...
— Кубань?
— Всяк ее по-разному величает: Кумана, Гипанис... Пусть будет как ты сказываешь, у тебя вечно чудные названия проскальзывают. У нее же один рукав в Сурожское море течет, а другой в Русское море или Понт по-ромейски.
— У нас его Черным зовут, но я и твои названия знаю.
— Так царьградцы в Сурожское море иной раз именно через эту реку и заходят. Сначала вверх по одному из рукавов, а потом вниз по другому, а ты говоришь полуостров! Остров, самый что ни на есть остров! Сначала он ромейским был, потом хазарским, однако русы его все-таки брали, хотя и гораздо позже того времени, о котором я тебе говорил. В первый раз хазары его отбили, а потом Святослав насовсем Тмуторкань к Руси присоединил. Ну, как насовсем... недавно вновь отдали ромейцам. Но сколько мы за этот остров держались, а? Полтора столетия? Вот и получается, что в твоих книгах именно о нем написано. Или твои письмена более ранние времена упоминали?
— Кто их знает, память на цифры у меня никудышная.
— В любом случае, сердце щемит о его потере, — вздохнул Григорий. — Все-таки русская сторона...
— Выходит, мы потомки именно тех русов? Они ныне нами владеют? — задумчиво хмыкнул Вячеслав.
— Это кто тебе сказал?
— Кха... Григорий! Таким ответом и подавиться можно! Да ты же все это время мне только об этом и толковал!
— Это ты что-то не так понял. В предках у нас кого только нет, а вот власть... Как говорится в летописях: "И седе Олег княжа в Киеве... и беша у него варяги, и словене, и прочий, прозвашася Русью". Вот так-то, все очень просто. Не стало того, кто торил торговые пути от арабских пределов до Варяжского моря, — пришли на их место другие! Пробили эти дороги уже с другой стороны! И назвались Русью, потому что память о ней за полсотню лет не исчезла, а у них самих общего названия не было. И вновь пошли купцы с товарами между противоположными пределами мира! Вот что я тебе скажу: алчность и жажда нажива это такая вещь, что пробьет любые препоны! Вот и вы: пришли на Дон издалека, скоро обустраивать остроги для охраны своей торговли начнете, а дальше... Опять потечет серебро в разные стороны, меха и мед повезут из лесов в степи далекие.
— Вполне возможно.
— А также пойдут рабы в страны заморские, и кровь одних потечет рекой, чтобы мошна других наполнялась золотом... Так, русич? Э, куда ты полез? Сейчас спуск к реке будет: навернешься с телеги под обрыв, потом костей не соберешь!
— Золотом говоришь? — Вячеслав явственно скрипнул зубами и встал обеими ногами на качающийся облучок, оглядывая бредущее вокруг стадо и рысящих вдалеке воинов, суматошно готовящихся к переправе через очередное водное препятствие. — Это мы еще посмотрим, кто кого!
Конец второй книги
Десять сороков — 400 шкурок.
Вага — приток Сев.Двины, рядом с Сухоной.
Послух — в древнерусском судебном праве свидетель, который говорил о том, что слышал о деле.
Ряд — договор.
Иваново ста — купцы золотой сотни Новгорода, делающие вклад в казну церкви Ивана Предтечи на Опоках (устройство Иванского купечества завершилось грамотой Всеволода Мстиславовича от 1130г.).
Скорлат — сорт дорогого сукна.
Водмол — грубое немецкое сукно.
Локоть — штука полотна по длине была обычно не меньше 50 локтей.
Готланд — остров в Балтийском море.
Вклад в Ивановское общество — составлял 50 серебряных гривен (~200 гривен кун).
Стреха — старинное название перекладины, поддерживающей кровлю избы.
Днесь — теперь, сегодня.
Однорядка — верхняя широкая, долгополая до щиколотки одежда, без воротника, с длинными рукавами, под которыми делались прорехи для рук, играла роль плаща. Её носили осенью и в ненастную погоду, в рукава и внакидку.
