– Ну, что там в райцентре? – нетерпеливо окликнул Ханнеса Клим, когда подполковник вышел из штабной землянки.
– Все в порядке, – довольно улыбнулся особист и извлек из планшетки карту с пометками и блокнот. – Начну по порядку. Кхем… В самом Октябрьском расквартировались и поляки, и немцы. Начну с пшеков, их больше… В домах на западной окраине поселка, вот здесь, здесь и здесь, – указав на обведенные карандашом кварталы, Вадер сверился с блокнотом, – проживает примерно три сотни польских пехотинцев, пара рот, не больше. Здесь, у станционных складов, под навесами шесть танкеток TKS-4 и три танка 9ТР. Экипажи проживают в домах за путями. На запасном пути стоит наша, советская, бронедрезина, об этом подробнее товарищ подполковник расскажет, когда вернется… – Мы кивнули. – На крыше крайнего склада, вот тут, крупнокалиберный зенитный пулемет, еще два таких же – на здании станции. За окраиной, на западе, батарея сорокамиллиметровых зенитных автоматов «Бофорс». Это все по полякам… – Перевернув страничку блокнота, докладчик продолжил: – Немцев мало – только расчеты и тыловые службы пяти самоходных орудий, размещенных здесь, в капонирах, и взвод фельдполиции. Самоходки и прикрывают польские зенитчики.
– Что в Новой и Старой Дубровах, Лавстыках, Рабкоре? – немного раздраженно потребовал старлей.
– Почти ничего – сожгли враги эти селения… Да и Октябрьский – наполовину пепелище…
Опа! Неприятное известие. Я-то думал, чего Полищук глаза прячет да вздыхает тяжко? Ах фашисты проклятые! Теперь точно надо идти и выносить их всех, к чертовой матери!..
Потом Вадер вкратце рассказал о мелочах – постах на въездах в райцентр, расположении наблюдателей, безопасных подходах к восточной окраине поселка со стороны железной и автомобильной дорог и прочем. В конце концов я удивленно почесал затылок и спросил Ханнеса:
– Неужели вы за считаные часы сумели разведать вот это ВСЕ? – постучал я по карте. – Как-то меня берет сомнение…
– Честно говоря, мы все и не разведывали, – веселый такой ответ. Томилов аж закашлялся. – Большую часть информации мы получили от разведчиков подполковника Жмакина. Они там прямо перед нами со вчерашнего вечера ползали, все выведывали…
– Интересно-интересно… А поподробнее?
– …Можно и поподробнее, товарищи командиры. – В землянку тихонько спустился подполковник и сразу же вступил в разговор.
И поведал нам товарищ Жмакин очень интересную историю. Оказывается, на железнодорожной ветке, между Ратмировом и Мошнами, что лежат северо-восточнее Октябрьского, на старом ответвлении в лесу стоит… бронепоезд! Точнее, трехбашенный мотоброневагон МБВ-3М, тяжелая бронедрезина-транспортер БДТ-40 с башней и орудием от танка Т-50 и двухосная платформа, а также пехотное прикрытие в виде сводного взвода из американских и советских солдат, прибившихся к железнодорожникам. Оказалась вся эта бронированная солянка там, где она сейчас есть, по классической военной глупости – им не туда приказали ехать. Когда начался прорыв на фронте, дивизион Жмакина, состоявший из двух бронепоездов и двух мотоброневагонов, перегнали из Могилева в Бобруйск, откуда поезда должны были направиться к Старым Дорогам, Осиповичам и Октябрьскому. Но вот беда, при проходе Жлобина на МБВ-3М командира дивизиона случилась поломка, и пришлось остаться на станции для проведения ремонта и дальнейшего выдвижения в район боевых действий. Все почти получилось, только вот из-за ошибки в штабе командир дивизиона направился к бронепоезду, уже погибшему на тот момент в бою западнее Октябрьского. Пока разбирались, что дальше делать, в Бобруйске американцы счастливо жахнули железнодорожный мост, и полковник с остатками своего дивизиона в этом районе очутился в ловушке. В конечном итоге вышло, что импровизированный бронепоезд, снабженный двойным боекомплектом и запасом топлива, остался без крошки еды и связи, в глухом лесу, никому не нужный и забытый.
Но подполковник не опустил рук и предпринял попытку прорваться на юг, но остов разбитого на путях БЕПО помешал пройти дальше, а потом и авиация привязалась. Второй раз идти на юг – смерть. Враги после первой попытки засаду устроили. Пути между Оземлей и Ратмировом заминировали, а в самих поселках разместили танки и самоходки. Понимают фашисты, что к Бобруйску идти бессмысленно, а вот на юг, хоть ради мести, в последний бой – очень может быть.
Подполковник пытался найти выход из свалившихся на голову проблем, и в первую очередь посылал разведку обшаривать округу в попытках найти еду и изучить обстановку. В конечном итоге до момента встречи с нашей разведкой ему удалось разузнать достаточно всего, что сильно пригодится всем нам при штурме райцентра…
По стеклу штабного автобуса неспешно бегут капли дождя. Весь вечер и всю ночь небо обрушивало на головы упорно идущих на юг солдат дождь и шквальный ветер. Буря то слабела, то вновь нарастала, бросая в лицо все более резкие порывы ветра. Казалось, сама природа воспротивилась затее отважных людей. Но никто не жаловался. Все знали – их цель стоит испытываемых трудностей. И я чувствовал, слышал в моем мозгу, зависшем на грани «серого» и обычного состояния, одну назойливую мысль, полную необъяснимой и железно непоколебимой уверенности: «Наш выбор изменит историю!»
Изменит историю… С чего это взялось в моей голове? Если подумать – ни с чего. Просто я это ЗНАЮ…
И как-то незаметно переключился с масштабных, серьезных Мыслей на приземленные мыслишки…
Просторный этот трофейный автобус – сколько тут места! И два радиста со своими шарманками удобно разместились, и стол большой с четырьмя выдвижными мягкими креслами в наличии, и вешалка для одежды и головных уборов у входа присутствует, в углу и вовсе шкафчик со всем, что требуется для чайно-кофейных посиделок! Шик, а не штаб на время поездок! Жи-и-ирно поляки воюют…
– Время, Пауэлл. Все должны уже выйти на исходные позиции, – постучал карандашом по карте Томилов, переключая мое внимание с отстраненных мыслей на работу…
– Да… Пора… – замешкавшись на мгновение, подтвердил я.
Сейчас все начнется. Значки на расстеленной передо мной карте, словно список задач и подразделений, назначенных на их выполнение, встали пред глазами.
Раз все начинается, то нужна задача номер один. Взгляд вылавливает из нагромождения значков на карте несколько стрелок и пометок, указующих на искомую задачу.
Цель «намбр уан» – очистка железной дороги и прилегающей территории от опасностей на участке Ратмиров – Оземля. Выполним это – и к Октябрьскому сможет пройти бронегруппа подполковника Жмакина с десантом. Для ликвидации находящихся в поселках сил противника выделено два взвода бойцов, вооруженных преимущественно револьверами с бесшумными патронами и ножами. Для очистки от фугасов полотна путей направлены шесть инженеров.
