Протягивает мне пакетик.
– Вот.
– Что это?
– Попробуй. Ты же сладкое любишь. В замке такого не делают.
Конфеты. Вкусные. Не ела таких раньше.
Едем дальше. Никуда не торопимся. Город куда больше, чем казался на планах. Дома всё выше и выше. Гирлянды из флажков и бумажных фонариков натянуты.
Я вывески читаю. В крепости их нет. Только кое-где маленькие указатели на стенах вроде "склад" или "арсенал". Связь между текстом и изображением для меня не очевидна. "Белая лилия" не цветы, а платье. "Золотая рыбка" не рыбки, а золото, "Чёрный дракон" – вообще непонятно что.
– Фейерверки. – отвечает Динка на незаданный вопрос, – Слишком видно, как ты по сторонам пялишься.
– Угу. – отвечаю, стараясь теперь глядеть прямо перед собой.
– Чё ты такая кислая, мы же веселиться приехали.
– Угу.
– Всё "угу" да "угу"! Кто помнит, что там, на ярмарке быть должно?
– Зверинец посмотрим?
– Кого привезли?
Динни смеётся.
– Насчёт привезли, не знаю, но часть зверья мой отец дал на время из своего зверинца.
– Ага! А ещё он пожрать любит и всяких кабанчиков да медведиков для своего стола и приёмов откармливает.
Я там не была, но Динка, наверняка, правду говорит. Она неприятные вещи всем и вся говорит постоянно, но врать не любит.
– Болотного слона у него точно нет. Я и не слышала про таких.
– Я читала, на Южной границе такие живут. Только мало их очень.
– Ха! Тогда точно надо посмотреть. Раз мало – скоро совсем не будет.
– Кто там кроме слона ещё должен быть?
– Много кто.
– Самыми большими буквами что написано?
– Невиданная гигантская степная свинья-людоед.
– Хм. – Динка призадумывается, – Вообще-то, людоеды все свиньи, им только возможность дай – человечину будут жрать только так. А эта, что сама охотится?
– Тут не написано.
– Тогда, надо сходить и поглядеть.
Я к животным равнодушна. Домашним, диким, всяким. Есть и есть. Мне-то что? Никогда не хотела кошечку или собачку завести. Нам не запрещено, и многие заводят. Котят, щенят, ярких южных птичек, золотых рыбок. Кто-то из подружек Линки тоже захотела щеночка. На кухню в тот день привезли лысых съедобных собачек для какого-то праздника. Узнала, их варить будут, схватила одну и бежать. Повар увидел – за ней. Пёсики-то совсем не дешёвые, а за порчу продуктов спросить могут.
Госпожа тогда от нас к себе шла. Они друг за дружкой на неё и налетели. Хотела бы я знать, кто больше всех испугался – собачка, девочка или повар.
Но Госпожа только посмеялась, и разрешила собачку оставить. Велела звать Жаркое. Ходит теперь такое. Глазки навыкате, ножки кривенькие, брюшком пол подметает. Лестницы крутые, не забраться, хозяйка его на руках носит.
У входа в зверинец сооружён загон, больше напоминающий деревянное укрепление с решетчатыми стенами. Там и сидит эта свинья.
– Ух ты! – выдыхает Динни, зачем-то перемещаясь за спину Динки.
Вполне с ней согласна. Зверюга в холке выше её отца-гиганта будет. На кабана чем-то похожа, как дикий поросёнок, полосатая. Морда вся в костяных выростах. Пасть длинная и довольно узкая. Судя по сверкающим зубам, и блестящей щетине, животное молодо.
Служители подождали пока соберётся побольше народа, или, скорее, рассмотрели среди собравшихся Динку, и стали зверя кормить.
С помоста вниз спихивают здоровую тушу борова. Зверь бросается, не успевает туша коснуться земли. Взмахом клыков вспарывает живот, расширяет дыру. Засунув морду чавкая начинает пожирать внутренности.
Обнажив окровавленные клыки, животное поворачивает голову в нашу сторону. Издаёт громовой звук, отдалённо напоминающий смесь хрюканья и визга.
Краем глаза замечаю, как наши, вроде бы все такие смелые, девочки, визжат и прячутся друг за друга. Кто-то из женщин падает в обморок.
Спокойно стоит только Эрия, её же медицине учат, крови она повидала уже. Динка, да я.
"Маленькое чудовище" почти мурлыкает от удовольствия.
– Мама грозилась кого-то из врагов свиньям скормить. Надо сказать ей, какой именно. То-то зрелище будет, жаль, человека убьёт быстро.
– Дин, ты знаешь, сколько мясо стоит?
Отвечает Эрия.
– Свинина?
– Да.
Называет сумму.
– Ты опять считаешь?
– Да.
– Что на этот раз?
– Дорого будет такого хряка каждый день мясом кормить.
– Не, не дорого, – неожиданно раздаётся голос Динни. – Я вон того служителя знаю, он зверолов известный. Про свина тоже слышала. Для нашего отца его несколько его растил. Тот его в охотничьем замке поселить хочет.
– Прекрасно! – Дина плотоядно потирает руки, – Буду знать, куда врагов на казнь возить. Динни, ты зверолова знаешь, пошли, познакомишь.
Направляется ко входу в загон. Я уверена – к зверолову она бы пошла, даже если бы ни одной Линки поблизости не было.
Зверолов уже спустился. С его занятием наблюдательным надо быть. Иначе сожрать могут. Во всех смыслах слова.
Церемониально кланяется.
– Приветствую вас, юные леди.
Смешки, хихиканье, опущенные глазки. Серьёзны только Динка, Эрия, той по возрасту уже положено скучной быть, да я. Привычка всё помнить. Леди здесь нет ни одной, если понимать под этим словом дочь благородных родителей, рождённую в законном браке. Да и Динка, согласно старым законам, дочь благородной госпожи, но не госпожа сама. Я слышала, как её называют "принцесса незаконнорожденных". Одновременно, знаю, мать зовёт её принцессой не только по любви, но и с прямым намёком на статус. Так же её зовёт и Кэретта.
В Замке есть немало и благородных девочек, но Динке веселее именно с этими. Просто веселее, без сортировки людей на высших и низших, чем любят заниматься очень многие.
Динка поднимает руку в позаимствованном у матери приветственном жесте.
– Как вам Малыш? Испугались?
– Ничего себе "Малыш". Бр-р-р! Просто ужас какой-то, – ежится, словно от холода, Динни.
Невольно подмечаю: если обеих Линки и Динку в одинаковые платья одеть, да причёски одинаковые сделать, никто и не разберёт, кто из них кто. Вот только одну принцессой зовут все, двух других – только отец, да и то, всё реже и реже в последнее время.
Зверолов усмехается.
– Раз так, то отцу вашему он точно понравится, я ему зверя растил.
– Ещё такой есть?
– Найти можно, принцесса. Только подождать надо.
Хм. Неглупый человек. Динка любит, когда незнакомые люди её так называют. И терпеть не может, когда так делает кто-то из нас.
– Чего?
– Войны конца. Везти издалека придётся, а на дорогах неспокойно.
– Понятно. Поближе посмотреть можно?
– Если только сверху, – кивает в сторону лестницы, – кому интересно, можете подняться.
Динка полезла, я – за ней. Больше никто не решился. Динка-то понятно, где какая-то опасность – там она первая. Забавляется, словно с игрушкой. Словно, совсем не боится. Я не боюсь тоже. В этом случае.
