вместе с Эрми и взять первый же билет, ну хоть куда-нибудь, где не будет поехавших учёных с их поехавшими проектами, касающимися эволюции человека?
Хотя, если у Глиммер удастся то, что она задумала, вряд ли хоть где-то можно будет укрыться от её экспериментов над человечеством. Да и уехав, я не смогу ей помешать. Да и, ни у меня, ни у Эрмелины, нет даже паспорта, чтобы предъявить его в аэропорту. Конечно, можно арендовать авто или вроде того и уехать уже на нём, но и прав у меня при себе не имеется.
Можно конечно и остаться тут, снять квартирку в каком-нибудь тихом районе Цетеносотенска. Тем более доктор сказала, что не будет нас искать. Но куда её экспедиция без нас? Она всё же доверилась мне, я не смогу её подвести...
Чёрт, похоже Элл оказалась права, я просто не смогу уехать. И вовсе не потому, что я в клетке. Это скорее поводок, который не позволяет мне уйти дальше дозволенного. Поэтому я даже не думала о том, что могу в любой момент выйти из тюремного вагона, и поэтому же сейчас я ищу оправдания для того, чтобы вернуться.
Собственно, мне даже необязательно было приходить к окончательному решению, ибо пока и думала, ноги сами принесли меня к платформе. На ней собралась целая толпа, посреди которой, взобравшись на скамейку и размахивая пистолетом, стоял Карпов. Ну вот, опять жизнь втягивает меня в очередной безумный спектакль...
Капитан отгонял от себя разгневанных жителей, что так и норовили стащить его с деревянной лавки и забить до полусмерти, крича:
- Я понимаю, вы все жаждете вендетты. Но ведь я ничего вам не сделал! Я ничего против этих ваших чёртовых арберов не имею! Успокойтесь! Давайте не будем доводить ситуацию до насилия! Я ведь могу отдать приказ гвардейцам начать стрелять!
Его слова только раззадоривали толпу и она, в едином гомоне продолжала буйствовать и требовать немедленного самосуда над Карповым. Удивительно, как они ещё не снесли его вместе со всем поездом...
- Вивьен! Что это здесь происходит? - спросила внезапно присоединившаяся к нам с Эрмелиной, Софи.
- Понятия не имею, мы сами только пришли. Вероятно у нашего капитана произошёл конфликт с местными, может даже из-за того случая с étudiante, - ответила я.
- Как же этот самовлюблённый болван любит влезать в неприятности... - революционерка замолчала, видимо размышляя над своими последующими действиями, а затем добавила: - Придётся его выручать.
Она нырнула внутрь толпы, чтобы уже через пару секунд вынырнуть рядом с Карповым. Тот, будучи в крайнем напряжении от накалявшейся обстановки чуть было не выстрелил по возникшей столь внезапно Софи. Но увидев знакомое лицо опустил оружие, застыв в нерешительности. Толпа также затихла, по-видимому, узнав героиню местной интербригады. Поймав всеобщее внимание, Ратенпешт взяла слово:
- Товарищи! Вы наверняка меня знаете, да быть может вам будет нелегко поверить тому, что я скажу. Всё же я пропала на несколько лет, но уверяю вас, эти годы я провела в Босгорской тюрьме за то, что отстаивала ваше право знать правду о буржуях и капиталистах! Так что, хотя бы из уважения к тем лишениям, которые мне довелось перенести ради свободы рабочих ДРР и Великого Княжества Ниппон, прошу вас, выслушайте меня!
Она глубоко вдохнула, слегка покосившись на стоявшего рядом капитана, а затем, убедившись, что окончательно завладела вниманием толпы, заговорила чётко и быстро:
- У капитана Карпова много грехов! Он подонок, воюющий на стороне имперских буржуа. Он боролся с интербригадами. Он вторгался в другие государства, где давил, в том числе и коммунистических повстанцев. Он даже попытался меня убить и почти довёл это дело до конца. Да, во всём этом есть его вина. Но вот то, в чём вы его обвиняете, просто несправедливо! Карпов никогда бы не поднял руку на мирных жителей! У него есть своя солдатская честь, которая не позволяет ему сражаться с теми, кто не вооружён. К тому же, здесь, он не просто командовал колониальной гвардией, он охранял спокойствие наших братьев и сестёр, наряду с народной милицией! Неужели вы готовы устроить самосуд лишь из-за статьи в газете? Расходитесь, товарищи! Я гарантирую вам, что если капитан и совершит что-то, что подставит под удар мирный пролетариат, я самолично его убью! Уж в этом можете на меня положиться.
Люди, собравшиеся на платформе, слегка помялись, обдумывая слова Софи, а затем тихо, словно стыдясь своего недавнего буйства, стали покидать станцию. Кроме меня, Эрми, Ратенпешт и Карпова, здесь осталась стоять только Глиммер, с интересом наблюдавшая за разворачивавшимся действом. Она всё это время была в толпе? Почему тогда ничего не предприняла?
- Виви, а почему она ему помогла? Они же ненавидят друг друга. - внезапно спросила меня девушка-лиса.
- Mon grand-père, как-то сказал мне, что злейшие враги, оказавшись в одной дырявой лодке, очень сильно привязываются друг к другу.
- Чтобы спастись?
- Нет, просто, чтобы утащить друг друга на дно.
Место: На подъезде к Пустозерску
Дата:20.23 26.06.1985
До Крайовы: ~7100 км
- Скоро мы въедем на территорию Сибири! - моё радостное заявление, почему-то абсолютно не тронуло Халлера.
Мне думалось, что он будет становиться всё радостнее с каждым шагом к родине. Однако, всё оказалось совсем наоборот. Вместо ответа, он лишь с горечью уставился в свою чашку с кофе в которой бессмысленно мешал напиток ложкой.
- Не вижу счастья на лице, Ян.
- А чему мне радоваться? - безжизненным сухим голосом отозвался старик, - Моя война, длинною в двадцать лет, обернулась поражением и я, с позором, несу себя к ногам победителей.
- Что же, у тебя нет этого волнующего чувства возвращения? Неужели твой глупый отказ от всего, что ты оставил в Богемии стоит того, чтобы лишать себя семьи и родной земли? Может, конечно, ты действительно едешь на смерть, но разве лучше будет умереть на чужбине в качестве изгоя, где тебя никто толком и не отпоёт?
- Ты сам то, понимаешь, что несёшь? Пан Карпов, я конечно понимаю, что вас чуть было не распяли на радость толпе, и
