– Это хорошо, – сказала Соу-Най. – У всех одинаково. А там изменяют женам?
– Иногда.
– За это наказывают?
– Иногда.
– Ты дружил с королем Франции?
– Я только два раза с ним говорил.
– У него есть дочь?
– Не знаю.
Пал-Пол поглаживал выпуклый живот Соу-Най с туго натянутой чувственной кожей. Внутри живота росло новое человеческое существо. Он видел в учебнике Марго изображение стадий развития зародыша: сперва как лягушачий головастик, потом как морское животное с большой головой, потом определяются конечности. Теперь, наверное, уже определились крохотные пальцы рук и ног. Соу-Най в ответ повела рукой по его груди, остановила ладонь на вогнутом животе.
– Ты стал еще худее, – сказала она.
– Тебе это не нравится? – спросил он.
– Нравится.
Он подвел ладонь под ее выпуклый живот. Она тоже повела ладонь вдоль его напрягшегося члена, захватила ладонью яйца. Именно отсюда вышла подвижная живая клетка, давшая начало новой жизни, и эта жизнь неуклонно развивалась. Соу-Най это понимала, а вот что такое богатые и бедные, она не знала, и объяснить это было трудно. Пал-Пол сжал пальцами гладкое колено Соу-Най, отвел его в сторону. Она прижалась лицом к его бицепсу, тяжело задышала.
Когда утром Пал-Пол вышел из дома к сточной канаве поссать, у входа в дом сидел Тав-Чев в окружении сверстников. Среди них был и Чеп-Тов, друг Тав-Чева. Сам Тав-Чев был в матросском костюме, а в руках его был игрушечный паровоз. Проходя мимо них, Пал-Пол услышал слова Тав-Чева:
– И говорит проклятья очень громко, а изо рта горячий пар и дым.
Пал-Пол понял: Тав-Чев рассказывает про паровоз. Перед завтраком Соу-Най велела Тав-Чеву снять костюм: его следовало беречь. После завтрака последовал досмотр чемоданов. В чемодане Тав-Чева оказались еще два маленьких резиновых мячика и большой надувной мяч для игры в воде. Кроме этого были еще фейерверки и пачки бенгальских огней. Пал-Пол строго предупредил Тав-Чева, что зажигать эти огни можно только в его присутствии. Резиновые мячики хорошо прыгали, и Тав-Чев побежал показывать их приятелям. В чемодане Соу-Най кроме браслетов и диадем оказались еще открытые бальные туфли на высоком каблуке. Они поразили Соу-Най более других вещей. Она их мерила, отставляла в сторону, смотрела на них издали, заставила Ниуфат надеть их, не ходить, а только постоять в них, чтобы видеть как они со стороны выглядят на ногах. Потом она сама походила по дому в туфлях, осторожно осваивая походку на высоких каблуках. Она даже хотела надеть их, когда они отправлялись на берег купаться, но Пал-Пол сказал, что от песка они могут попортиться. На берег они шли в сопровождении толпы односельчан. На Соу-Най была широкая полоса яркого легкого шелка, перекинутая через плечо, на руках сверкали браслеты, а собранные кверху волосы украшала серебряная диадема. Женщины, увидя ее, даже не выражали восхищения: они просто онемели. Мужчины тоже смотрели на нее с повышенным интересом. Тав-Чев с ненадутым мячом, Пал-Пол не разрешил ему самому надувать, шел специально сзади, чтобы лучше видеть, какое впечатление на людей производит небывало красивый наряд его матери. Катога тут же спросил Пал-Пола, какую одежду он привез для себя из двух королевств. Когда Пал-Пол ответил, что вся его одежда, в которой он приехал, и которую все видели, хранится в доме Намикио, а всю остальную одежду он оставил на большом каноэ, все стали выражать ему сочувствие в его забывчивости. Когда же он сказал, что ничего не забыл, а просто не захотел взять свою одежду, все стали смотреть на него с недоверием. А на всех были новые бусы, полученные накануне от белых людей. Головные уборы мужчин за время отсутствия Пал-Пола стали больше и пышней. А Пал-Полу, освободившемуся от необходимости носить цивилизованную одежду, больше не хотелось никакой одежды, даже традиционного головного убора. На берегу собрались не только жители Большой деревни, но и других деревень. Когда Пал-Пол стал надувать мяч, его окружили толпой. Надувать пришлось долго, с перерывами, во время которых Пал-Пол переводил дыхание, затыкая выходное отверстие пальцем. А Тав-Чев рядом прыгал в радостном нетерпении. По мере того, как мяч становился больше, изумление дикарей росло. Мяч состоял из белых, красных и синих сегментов, и это было красиво. Когда он был надут, Пал-Пол заткнул узкой резиновой пробкой отверстие. Некоторое время Пал-Пол придерживал мяч на песке. Мяч был ему по пояс, и его трудно было обхватить руками. Пал-Пол подбросил его, поймал, бросил в сторону Тав-Чева, тот вытянул вверх руки, и мяч отскочил от его рук. И тогда Пал-Пол, подпрыгнув, отбросил мяч в сторону океана. Мяч упал на прибойную волну, подпрыгнул, закачался на волнах, быстро вращаясь, мелькая цветными сегментами. Пал-Пол, а за ним Тав-Чев бросились за мячем в прибойные волны. И тут вся толпа с ревом бросилась в воду. Люди подбрасывали легкий мяч, прыгали, кричали, толкались в воде. Мяч падал в воду и тут же взлетал вверх, подбрасываемый множеством рук. Взрослые мужчины и женщины тотчас оттеснили детей, увлекшись невиданной на Хатуту игрой. И только одна Соу-Най осталась стоять на берегу в своем роскошном наряде, охраняя свой живот от неосторожных толчков. Люди прыгали в воде, перебрасывая мяч друг другу, стараясь дольше удержать его в воздухе. Таки-Фоп, высоко подпрыгнув, поддал мяч в сторону Пал-Пола, а тот, тоже высоко прыгнув, поддал мяч обратно Таки-Фопу. На некоторое время они оба завладели мячем, перебрасывая его друг другу. Тут Пал-Пол встретился взглядом с широко улыбающейся узкоглазой девушкой и поддал мяч в ее сторону. Она, подпрыгнув, отбросила мяч обратно к нему. Но мяч взлетел слишком высоко. Чтобы достать до него, Пал-Пол сделал большой прыжок вперед и очутился прямо перед узкоглазой девушкой. Мячем завладел Кай-Той, и Пал-Пол спросил девушку:
– Как тебя зовут?
– Пао-Бэй, – ответила она.
Улыбка ее была широкой и заразительной. Кто-то поддал мяч в ее сторону. Она хотела отбросить его в сторону Пал-Пола, но он стоял слишком близко. Мяч пролетел над его головой. Пал-Пол прыгнул назад, но потерял равновесие и упал спиной на воду. Когда он вскочил на ноги, Пао-Бэй уже бросилась в сторону за мячом, упавшим на воду. Подвижная игра, наконец, утомила людей. Один за другим они стали выходить из воды. И теперь мячем завладели дети во главе с Тав-Чевом. Выходя на берег, Пал-Пол опять встретился взглядом с узкоглазой девушкой. Она опять улыбнулась, он тоже. Он запомнил ее имя: Пао-Бэй. Рядом с ней была другая девушка и еще один молодой мужчина. Все трое были из Береговой деревни. Когда Пал-Пол подошел к Соу-Най, она тихо сазала:
– Я хочу домой.
Выражение лица ее было надменным и брезгливым, как и всегда, когда ее тошнило от беременности. Пал-Пол отбежал к воде, подозвал Тав-Чева, дал ему указание не заходить во время игры за прибойные волны, упорно глядя ему в глаза. Он знал, что указания, сопровождаемые упорным взглядом, как правило, исполнялись мальчиком. Идя к дому, Пал-Пол придерживал Соу-Най за талию. Ее, наверное, сильно тошнило, однако она не забывала о достоинстве королевской дочери и своем отличительном наряде, сохраняя надменную осанку и поправляя иногда складки живописной драпировки. Дома Ниуфат уже приготовила еду: жареную форель, кашу хлебного дерева, фрукты. Соу-Най съела только несколько крохотных кислых желтых слив. Она сказала:
– Твоя мать привезла хорошие подарки. Почему ты не привез что-нибудь для себя?
Пал-Пол стал объяснять, что если у кого-то что-то есть, а у других нет, другие начинают завидовать, а это портит отношения между людьми. В других королевствах некоторые люди накапливают много такого, чего нет у других, и от этого бывают большие ссоры и даже войны между королевствами. Чем дальше объяснял Пал-Пол разность между богатыми и бедными, тем больше возникало вопросов. Когда возник вопрос, почему белые люди получают еду и одежду в обмен на цветные кусочки бумаги, объяснения зашли в окончательный тупик. А Соу-Най спросила:
– Тебе нравится Пао-Бэй?
Пал-Пол имел хороший опыт отвечать на подобные вопросы, и он ответил:
– Нравится, – и без паузы добавил: – Мне многие нравятся.
– Я видела: ты с ней заговаривал.
– Я спросил, как ее звать. Ты же знаешь ее имя, а я еще не знал.
– Она красива, только у нее слишком короткие ноги.
– Короткие, – согласился Пал-Пол.
– И глаза у нее маленькие.
– Маленькие, – опять согласился Пал-Пол и добавил: – А когда смеется, глаз вообще не видно.
Соу-Най, очевидно, думала, что бы еще такого плохого сказать о Пао-Бэй, а Пал-Пол спокойно смотрел на нее, ожидая следующего вопроса. Наконец, она спросила:
– А ты бы мог ее полюбить?
– Нет, потому что я люблю тебя, а ты самая красивая женщина.
Соу-Най вздохнула, положила руку на его бедро. Снаружи раздалось громкое рыдание. Это был голос Тав-Чева. Пал-Пол вскочил на ноги, выбежал наружу. К дому шел Тав-Чев, высоко подняв голову и громко рыдая, забыв о достоинстве будущего короля. В руках его был спущенный мятый трехцветный мяч. За Тав-Чевом шли его сверстники и несколько взрослых людей. У них был растерянный вид. Тав-Чев, продолжая рыдать, протянул Пал-Полу мятый мяч. Оказывается, дети, играя мячем в бухте, отбросили его к отвесному уступу. Мяч, пдбрасываемый волнами, наткнулся на острый край скалы, а Тав-Чев вместе с другим мальчиком, преследуя мяч, навалились на него, и он лопнул. Все это рассказал Чеп-Тов, потому что Тав-Чев не в силах был говорить. Пал-Пол осмотрел мяч, на котором не оказалось ни трещин, ни разрывов. Значит дырка была маленькой.
