Да не хуже ли? Все в блевотине и всем ХОРОШО, и все в умилении и пьяной надежде, радужное искусственное небо развесили над адом.
Ну ладно… до свидания.
Василий.
* * *
Здравствуй, дорогой Максим.
Получил твое письмо и Василия. Спасибо, Василий, пиши почаще.
Я живу хорошо. Сделали себе в лесу около Ожогина Волочка землянку. Некоторые мужики из Ожогина Волочка живут в этой землянке с нами хорошо и дружно.
Я написал стихотворение, которое они читают всяким женщинам, когда женщины приходят к нашей землянке. Вот это стихотворение:
– еЗНАкОМОЙ жеНщИНе
Есть второй вариант:
– еЗНАкОМОЙ жеНщИНе
Но второй вариант я никому из мужиков не говорил, а то неудобно.
Больше писать не о чем.
До свидания.
Федор.
* * *
Здравствуй, дорогой Максим.
Как ты напишешь, так и будет, сам даже не знаю, что делать. Вот все тебе расскажу, как было.
Приходим мы с мужиками утром в магазин, один мужик, Николай (хороший мужик, добрый), говорит: "Тетя Маша! Дай нам десять бутылочек косорыловки".
И вдруг продавщица говорит: "Хватит! А вчерася приходили председатель, говорит: сенокос начался. Не давай им больше ничего! И завозить больше ничего не будут, пока сенокос не кончится".
Николай говорит: "Сенокос -- сенокосом, а косорыловку-то дай".
Она ему: "Хватит!"
Николай тогда так оформил свою мысль: "Так лучше бы тебе, стерва, председатель сказал: расстреляй их всех, а то сенокос начался!"
А она ему: "Уйди, Николай, креста на тебе нет!"
Тут все мужики стали меня подталкивать -- скажи, мол, ты городской.
И только я собрался высказать ей свои соображения, она говорит: "А городского вашего видеть не могу! Он вас подбил, это вы через него в землянке жить стали!"
Максим, Максим! Мне стало так плохо и стыдно, я даже закрыл лицо руками, вышел из магазина и сел на крыльцо.
Тут все мужики тоже вышли, и мы пошли по дороге куда глаза глядят.
Напиши мне телеграмму, Максим.
Больше писать не о чем.
Трижды бью тебе челом в ноги.
До свидания.
Федор.
* * *
Федор, хватит тебе там околачиваться, приезжай обратно!
Максим.
* * *
Здравствуй, дорогой Максим.
Я получил твою телеграмму, спасибо.
Знаешь, Максим, я подумал и вижу, что не могу же я взять всех мужиков с собой, потому что поселить всех в нашей комнате мы, наверное, не сможем, не поместимся (а может, как-нибудь поместимся?); а вырыть в нашем дворе землянку -- там будет холодно зимой.
Поэтому я сейчас приехать еще не могу, я останусь и буду думать, что делать.
До свидания.
Федор.
1 марта.
Сегодня у нас первое марта. Решил кроме записных книжек вести еще и дневник. Вспрыснули это дело.
2 марта.
Ничего даже не помню, что было. А жалко, хотел подробно все записывать.
3 марта.
Сегодня захожу в туалет, а там на стене написано : "ЗДЕСЬ БЫЛ АГАПОВ". Я спрашиваю Максима : "А кто это Агапов у нас был ?" Максим мне и говорит, что был у нас вчера в гостях Агапов, рассказывал про воину, а я все записывал и даже плакал. Тут я смотрю – действительно, у меня в записной книжке записано :
"Служил я в Германии, в части, что при немцах еще построена. Вот как-то раз дежурю я по столовой. Первая смена уже пообедала, мы для второй все ставим, посуду убираем. Вдруг прибегает немец один из хутора, что рядом с частью стоит. "Мне, говорит, нужен только командир части ! Зовите мне командира части."
Ну подумали, позвали ему командира. И вот немец рассказывает, что у него на хуторе сохранился немецкий архив, а там есть документ, в котором написано, что вот эта столовая заминирована и должна взорваться как раз сегодня во время обеда. Ты представляешь ? Вот эту самую столовую, где мы сейчас находимся, немцы заминировали двадцать лет назад, и ведь специально, гады, расщитали, чтобы во время обеда взорвалось!
Ну командир части подумал и велел всем выйти из столовои. И только мы вышли – как грохнет! От столовой – а ведь столовая здоровая, полкилометра – ничего не осталось, даже вот с эту пробку камешка не нашли. Только воронка метров сто.
Ну, воронку заровняли, расчистили – и построили на этом же месте новую столовую. Что ж ты думаешь ? Прошло полгода – и снова взорвалась столовая к чертовой бабушке! Вот гады немцы, как минировали, когда отступали ! "
Вот какой случаи рассказал мне, оказывается, Агапов. Я, как прочитал, сразу побежал в магазин.
4 марта.
Сегодня суббота. Отметили это дело.
5 марта.
С утра чего-то захотелось выпить. Сказано-сделано, выпили с отдачей.
6 марта.
Поспорил с Василием: можно ли сухим вином Морло нажраться до автопилота? Он говорил, что нет, но я выиграл очень быстро.
7 марта.
Завтра 8 Марта. отметили это дело.
8 марта.
Отмечали восьмое марта.
9 марта.
Отмечали девятое марта.
10 марта.
Василий принес бормотуху, а Петр косорыловку. Делали коктейли. Прилично вышло.
11 марта.
Купили сегодня шесть бутылок косорыловки. Все и уговорили.
12 марта.
Уже середина марта, а холодно. Для сугреву пили одну косорыловку.
13 марта.
Сегодня воскресенье. Еле достали косорыловку.
14 марта.
Утром Максим слабым-слабым голосом зовет : "Федор! Фе-е-едор!" Я подошел, говорю : "Что, Максимушка?" А он мне: "Давай-ка жахнем косорыловки !" Я не стал отказываться.
15 марта.
Приходит Василий, а я ему прямо с порога говорю :
– Basile, Kosorylovka ou la mort ? *)
Он побледнел, говорит :
– Kosorylovka. **)
А я ему :
– Вот то-то !
*) Косорыловка или смерть ? /франц./
**) Косорыловка. /франц./
16 марта.
Нынче утром Василий встал, чтобы идти на работу, зашатался и упал. Я побежал, звоню Петру:
– Петр! – говорю, – Петр ! Приезжай скорее, Василию плохо !
Петр испугался, спрашивает :
– А что брать – портвейн или косорыловку ?
Я говорю:
– Бери косорыловку !
Бросил трубку и побежал.
17 марта.
Сегодня я говорю Максиму :
– Максим, если мы и сегодня будем пить косорыловку, то заболеем.
Он согласился. Пили портвейн.
18 марта.
Утром я сказал Максиму :
– Максим, ты как хочешь, а я, что греха таить, решил сегодня надраться!
Максим хлопнул меня по плечу и говорит : "Я тоже!"
19 марта.
Ничего не помню, что было.
20 марта.
Ничего не помню.
21 марта.
Максим, конечно, добрый, но сегодня очень обижал меня. Я ему рассказал, что хочу стать космонавтом, а он стал обижать меня. Я очень с горя напился.
22 марта.
Сегодня Максим опять злой. Так ругался, что Петр ему говорит:
– Максим, не нервничай так. Нервные клетки не восстанавливаются.
А Максим оглянулся дико и заорал :
– Говна не жалко !
Потом схватил бутылку 33 портвейна и зафигачил ее винтом из горла. Мы еще на автопилоте не были, а он уже отрубился.
23 марта.
Нынче Максим проснулся и в окно смотрит, смотрит. Я тоже в окно стал смотреть – а там солнце, тепло как в деревне или как, когда я в школе учился, бывало так тепло. Я Максиму говорю :
– Максим, видишь, как тепло, хорошо! Все звери и птицы радуются, поют, что зиму пережили, что зима прошла. Какие сегодня деревья, видишь? Вот тебе мой сказ, Максим, год не пей, два не пей, а уж сегодня выпить сам Бог велел !
А Максим все в окно смотрит и говорит :
– Не будем мы сегодня пить.
– Как, Максим, совсем ничего не будем ?
– Совсем, Федор.
– И завтра ?…
……………
